Борис Островский - Степан Осипович Макаров

К отчету были приложены сделанные Макаровым многочисленные фотоснимки. Некоторые из них показывают работу матросов на реях во время постановки и уборки парусов.

Поражает обилие мыслей и конкретных предложений, которые высказывает Макаров в отчете. Здесь его замечания и предложения о системе нумерации всех предметов на корабле, о высадке корабельного десанта, о постановке донных мин с корабля, о стрельбе минами на ходу, о подготовке корабля к бою, о работе машин, о неправильной пригонке различных частей машин, о двойном и тройном расширении пара, о быстром подъеме пара, об устройстве боевых угольных ям, о непотопляемости, о водяном балласте, о парусиновом охладителе, об опреснении воды от динамо-электрической машины, о паровом судовом катере, о ванной для кочегаров, о приготовлении наиболее вкусных щей и выпечке хлеба, и т. д. Вся практика военно-морской службы собрана здесь!

Все это темы, конечно, практического порядка. Но в каждую из них, включая инструкцию для двойного и тройного расширения пара, Макаров вносит что-нибудь свое, оригинальное.

Главные принципы всех макаровских мероприятий: упрощение, механизация и извлечение максимальной пользы. Приготовить, взвесить и продумать все заранее, чтобы в нужный момент действовать вполне уверенно, без малейших колебаний и замешательства, — вот к чему стремился, чему учил и что осуществлял на практике Макаров. Его корабль во время учений, маневров и тревог превращался в идеально-четкий, безотказно действующий по расписанию механизм. Все было занумеровано и обозначено яркой краской на видном месте: орудия, котлы, трубы, краны, цистерны, шпангоуты, отсеки. Ни путаницы, ни бестолковщины, ни суетливой беготни никогда на корабле у Макарова не случалось.

На редком военном корабле можно было встретить такую дисциплину и порядок, как на тех кораблях, которыми командовал Макаров.

Но если Макаров много требовал от матросов, то и заботился о них чисто по-отечески, вопросу же питания уделял всегда исключительное внимание.

Он, как и полагалось командиру, никогда не садился за стол, не отведав сначала матросской пищи. К качественной стороне ее он был неумолимо строг. Он следил, чтобы еда была не только обильна и питательна, но и хороша на вкус. Он справедливо утверждал, что вкусная пища влияет на хорошее настроение команды. Кто виноват, если матросы получают невкусный обед? Разумеется кок, — отвечает Макаров. «От уменья кока зависит как вкус, так и питательность приготовляемой для команды пищи», — говорит он.

Для кока «Витязя» Макаров сам написал специальную инструкцию, в которой объяснялось, как надо готовить щи, поджаривать мясо, поддерживать огонь в камбузной плите. Но Макаров понимал, что полностью винить в плохой или невкусной пище кока было несправедливо, так как очень часто на кораблях значительная часть продуктов разворовывалась прежде, чем доходила до матросов, хозяйственниками корабля. Макаров беспощадно боролся с хищениями, и на тех судах, которыми он командовал, воровства не было.

До Макарова редкое кругосветное трехгодичное плавание обходилось вполне благополучно. Случались посадки на мель, падения людей с рей, травмы, всевозможные аварии, кончавшиеся смертью или увечьем матросов. На «Витязе» таких случаев не было. В черном списке плавания значатся лишь три смерти от болезней, да во время сильнейшего шторма в Охотском море были потеряны катер и шлюпка.

«Щегольский вид судна и команды, быстрота и отчетливость всех маневров, производившихся на корвете «Витязь» после его возвращения из плавания, служили наглядным доказательством, что научные наблюдения не были помехой для строевой службы, а лишь расширили кругозор офицеров, внося новый, облагораживающий интерес в их службу», — писал о возвратившемся в Петербург «Витязе» Ф. Ф. Врангель.

За плавание на «Витязе» Макаров получил чин контр-адмирала. Раннее производство увеличило число завистников и недоброжелателей Степана Осиповича. В высших морских кругах все чаще и чаще Макарова называли «выскочка», «мужик», но молодежь с восторгом произносила его имя, которое приобретало все большую популярность и на родине и за рубежом.

21 апреля 1891 года, в день пятой годовщины подъема флага на «Витязе», у Макарова состоялся товарищеский обед, на котором сослуживцы по плаванию поднесли своему бывшему командиру жетон и решили ежегодно отмечать этот памятный день. Отправляясь в плавание на «Витязе», Макаров сделал такую запись в своем дневнике: «Дело командира составить имя своему судну и заставить всех офицеров полюбить его и считать несравненно выше других судов». Слова эти оправдались полностью.

В конце XIX века противоречия крупнейших держав резко обострились. Капиталистический мир вступил в высшую, последнюю стадию своего развития — империалистическую. На арене борьбы за рынки сбыта, за колонии появились новые сильные империалистические хищники — Германия и Япония, выступавшие с требованием «жизненных пространств», с притязанием на передел мира в основном за счет старых колониальных стран — Англии и Франции. Возникают конфликты, ведутся колониальные войны, заключаются дипломатические союзы и тайные сделки. Немецкие военные корабли и «научные экспедиции» рыскают по всему свету в поисках «свободных» территорий. Япония начинает экспансию в Корее и Китае. Франция захватывает Алжир и Тунис, Англия — Египет, Италия — Эритрею и Сомали.

Каждая из передовых империалистических стран стремительно строит и совершенствует свой военно-морской флот — одно из основных орудий колониальной империалистической политики. Техническое и тактическое совершенство военных кораблей делает быстрые шаги вперед. Деревянный парусный флот умер. Модели знаменитых парусных кораблей заняли свое место в морских музеях. На смену парусному флоту пришел мощный броненосный флот. Резко возрастает тоннаж основных классов военных кораблей, что позволяет увеличивать мощность двигателей и толщину брони.

С появлением брони военные корабли, казалось, становятся неуязвимыми для снарядов противника. Но развивалась и артиллерия. Увеличивалась толщина брони и улучшалось ее качество, а в то же время появились новые дальнобойные орудия и более крупного калибра снаряды бóльшей разрушительной силы.

Долгое время с переменным успехом продолжалось соревнование брони и снарядов. Оба эти средства противостояли друг другу. Артиллерия являлась главным средством поражения противника, а броня — основным средством защиты от разрушительного действия снарядов.

Флот, получивший преимущество в одном из этих средств, имел бы значительное превосходство над противником. Возникал вопрос: каков же должен быть флот, какова должна быть конструкция кораблей? Ведь для создания новых типов кораблей и выработки соответствующих им тактических приемов боя необходимо было знать степень преимущества своей артиллерии и брони над артиллерией и броней флота противника. В противном случае, выстроенные новые корабли в первом же бою оказались бы обреченными на гибель, а затраченные на их сооружение огромные средства и время — невосполнимо потерянными. Изыскание путей, по которым шло развитие артиллерии и броневой защиты, представляло поэтому важнейшую проблему подготовки флота к войне. Разрешение этой проблемы было исключительно важным делом, и неудивительно, что осенью 1891 года в русском флоте началась широкая и оживленная дискуссия. Возникла масса вопросов, касающихся как степени уязвимости броневых плит, так и увеличения пробивной силы снарядов. В разгар дискуссии Степан Осипович Макаров, получив новое назначение, стал главным инспектором морской артиллерии [61]. Чем руководствовалось высшее морское командование, назначая Макарова на пост инспектора артиллерии, — неизвестно. Высказывалось мнение, что его назначили на это место лишь потому, что другого подходящего назначения не нашлось, а быть может и не без тайной мысли — «утопить» беспокойного человека в канцелярском болоте морского Технического комитета. Дело в том, что и инспектор морской артиллерии работал под руководством этого комитета, консервативность, неповоротливость и крючкотворство которого были хорошо известны. Результаты назначения получились, впрочем, совершенно неожиданные.