Герман Титов - 700.000 километров в космосе (полная версия, с илл.)

Наше пребывание в училище подходило к концу. На редкость щедрое лето было на исходе. Мы загорели, лица наши обветрились, все мы как-то возмужали. Ещё бы! С каждым днём каждый из нас подходил всё ближе и ближе к заветному рубежу — выпускным экзаменам, которые дадут нам путёвку в самостоятельную жизнь, жизнь военного лётчика, защитника Родины.

И вот экзамены сданы! Это было крупнейшее событие в моей жизни. Нас, курсантов, собрал командир эскадрильи, объявил итоги экзаменов по теоретическим дисциплинам и оценки по нашей лётной подготовке.

— Курсант Титов, — услышал я свою фамилию, — по всем теоретическим дисциплинам получил отличные оценки. Пилотирование в зоне — отлично, стрельба — отлично, воздушный бой — отлично.

Мне, признаться, несколько неловко было стоять по команде «смирно» среди своих товарищей и слышать такую похвалу. Но вместе с тем приятно было сознавать, что годы, проведённые в напряжённой учёбе, не прошли даром.

По счастливому совпадению, в день моего рождения — 11 сентября 1957 года — министром обороны был подписан приказ о выпуске из училища очередной группы лётчиков-истребителей и о присвоении им первого офицерского звания. Мы стали лейтенантами Советской Армии! В новеньких, с иголочки тужурках и фуражках с крылатыми эмблемами мы восторженно разглядывали друг друга. Каждый из нас был на седьмом небе. Я окончил училище по первому разряду, и с этим меня тепло поздравили инструкторы, которым все мы были многим обязаны, — Лев Борисович Максимов, Валерий Иванович Гуменников и Станислав Иванович Коротков. Гуменников, до хруста пожав мне руку, сказал:

— Не забудете, с чего надо начинать?

— С себя, Валерий Иванович, — ответил я, впервые назвав его по имени и отчеству.

А Коротков, стоящий рядом, добавил:

— И верить!

— Понимаю, Станислав Иванович, — сказал я.

…Впереди ждала служба в боевом полку. Как-то она пойдёт?

— Нет, хлопцы, что ни говорите, а нам здорово повезло, — блеснув белозубой улыбкой, сказал Николай Юренков. — Это же понять надо; будем летать на «МИГах» вблизи от Ленинграда.

— И Адмиралтейская игла станет ориентиром номер один, — перебил его Миша Севастьянов. — А к Медному Всаднику будем в гости ходить. Герман, как там сказал о Питере твой любимый поэт?

— А ты, Миша, забыл разве? Это каждый девятиклассник помнит, а ты уже лейтенант, — полушутя ответил я и прочитал:

В этот вечер мы размечтались. Впрочем, и было отчего: командование решило вопрос о нашем назначении после окончания лётного училища. Выпускники разъезжались по разным гарнизонам. Довольно значительная группа, в том числе и я, получила назначение в часть, находящуюся под Ленинградом.

Где служить? Для каждого военного человека этот вопрос далеко не безразличен, а тем более для нас, молодых лётчиков, только что ставших офицерами. Ведь у нас позади четыре года учёбы в гарнизонах, которые многозначительно называют отдалёнными. Трудности жизни в неблагоустроенных местах нас не страшили, мы были готовы к ним и поехали бы в любой уголок нашей страны, куда бы нас ни послали. Шёл памятный 1957 год, когда сотни тысяч таких же молодых, как и мы, юношей и девушек по комсомольским путёвкам ехали на новостройки Сибири и Урала, в целинные совхозы. Партия звала молодёжь обживать тайгу и дикую степь, и комсомольцы смело устремлялись навстречу трудностям, утверждали жизнь в безлюдных доселе краях.

Готовы и мы были поехать на любые земли, туда, где нужен стремительный посвист воздушного стража — самолёта-истребителя, где нужен ратный труд лётчика. Мы — солдаты, и на любой приказ у нас только один ответ: «Есть!» Не обижая товарищей, несущих службу в глухих и далёких гарнизонах, мне всё же хочется сказать, что нам тогда повезло. Летать в балтийском небе, недалеко от колыбели революции, около города, носящего имя великого Ленина, бывать в этом городе, видеть то, что знакомо лишь по рассказам, фильмам и книгам, — это в самом деле большая честь. Мы чувствовали себя в те дни именинниками, и улыбки не сходили с наших лиц. И хочется быть серьёзным, а встретишься взглядом с другом, прочтёшь в его глазах то же, что и сам думаешь, и поплыла улыбка по всему лицу.

Во время отпуска, который я получил после окончания училища, мы часто говорили с отцом о предстоящей жизни на новом месте. Отец рассказывал о достопримечательностях Ленинграда, словно прожил там всю жизнь.

— Тебе, Герман, — говорил он, — надо помнить, что Ленинград — это огромный родник, нет, не родник, а целый океан познаний, образования, воспитания. Служи честно. Всё отдавай прежде всего делу. А свободное время попусту не растрачивай. По возможности чаще бывай в городе.

Октябрь почти везде одинаков: льют дожди, ветер метёт по улицам вороха жёлтых листьев, на небе клубятся свинцовые тучи. Октябрь, проведённый после учёбы в родном селе Полковниково, был таким же. И вдруг небо посветлело, ярче обозначился горизонт, радостнее стало на сердце. Эту радость принесло радио: 4 октября мощная многоступенчатая ракета, преодолев тяготение Земли, вывела на орбиту контейнер с научной аппаратурой, ставший первым искусственным спутником Земли.

— Спутник!

Не было дома в нашем селе, в котором не велись бы оживлённые и радостные разговоры на эту тему.

С чувством гордости за нашу Родину, проложившую дорогу в космос, и прибыл я после отпуска в часть, где мне предстояло начинать службу лётчика-испытателя.

Если судить по погоде, то новое место службы встретило нас неприветливо. Лил дождь, ненастный, тягучий, нудный. Из Ленинграда мы выехали в дождь, в гарнизон приехали тоже в дождь.

— Не будем унывать, хлопцы, — сказал Коля Юренков, потянувшись к аккордеону. И вот уже мы дружно запели любимую песню.

На ночь нас определили в «холостяцкое» общежитие. Утром опять лил дождь. Мы прошли к помещению штаба и доложили старшему начальнику о прибытии.

Миновал день, другой. Нас собрали в кабинете командира, познакомили с боевой историей полка, в котором предстояло служить. Кое-что мы уже знали. Мы побывали уже в клубе, где изучили монтажи и витрины, на которых отображён боевой путь полка. Говорили кое с кем из бывалых лётчиков. Интересовались, какая эскадрилья лучшая, кто из командиров плодотворнее работает с молодыми лётчиками.

Полк наш гвардейский, его лётчики отважно сражались с врагом в годы Великой Отечественной войны. Многие из них были удостоены звания Героя Советского Союза. В небе Ленинграда лётчики полка сбили немало самолётов, меченных чёрной паучьей свастикой, полк надёжно оберегал советское небо.