Питер Браун - Любовь, которую ты отдаешь

Джулию не впечатляли нажитые спекуляцией деньги, она хотела развестись с мужем, подумывая о новом замужестве. Фред обещал дать ответ после того, как съездит с сыном на праздники к морю в Блэкпул. Хотя Джулии эта затея не понравилась, она понимала, что не может отказать Фреду в просьбе побыть с собственным сыном, и отпустила Джона с отцом.

У Фреда Леннона и в мыслях не было возвращаться в семью. Его дружок в Блэкпуле уже все подготовил для того, чтобы они втроем эмигрировали в Новую Зеландию, о которой Фреду говорили, что она бурно развивается после войны и это как раз то, что нужно хорошему человеку для того, чтобы заново начать жизнь. Фред намеревался сесть на первое грузовое судно вместе с Джоном и навсегда покинуть Англию. Но Джулия разыскала их и потребовала вернуть ребенка.

«Теперь я тоже привязался к Джону, — сказал Фред, — и возьму его с собой».

«Нет, не возьмешь, — твердо ответила Джулия. — Где он?»

После бурной сцены они решили, что Джон выберет сам, с кем оставаться. Фредди позвал мальчика, и обрадованный Джон вбежал в комнату.

«Ты приехала, мама? — умоляюще спросил он. — Приехала насовсем?»

«Нет, — ответил отец. — Я уезжаю в Новую Зеландию, а твоя мать едет обратно в Ливерпуль. С кем ты поедешь? С мамой или со мной?»

Детское личико нахмурилось. Он посмотрел на Джулию, помолчал, затем взглянул на отца и произнес: «С тобой». Фредди просиял от гордости, а Джулия поцеловала сына на прощание и вышла.

Вдруг малыш завопил: «Мама! Мама! Я передумал!» — опрометью выбежал из дома и побежал за ней…

Отец и сын не виделись до тех пор, пока кто–то не сообщил Фреду, что Джон стал чем–то, что называется «Битлз».

На самом деле не Джулия хотела вернуть Джона, а ее старшая сестра Мими Смит. Именно Мими настояла на том, чтобы она поехала в Блэкпул за малышом, и именно Мими собралась забрать его к себе, чтобы вырастить как родного сына. Замужняя, но бездетная, Мими любила своего племянника. Она так над ним охала и ахала, что Джулия даже ревновала. Но материнство не отбило у Джулии вкуса к ночной жизни, и вскоре после исчезновения Фреда Мими стала заботиться о мальчике.

Мэри Элизабет Смит и ее муж Джордж, владевшие небольшой сыроварней, жили в маленьком, безупречно чистом особнячке на Менлав Авешо, 251. Мими была худой, но сильной женщиной, с темными волосами и доброй, но редко появляющейся улыбкой, которая открывала прекрасные белые зубы. Она нежно любила Джона, но считала, что баловать ребенка — значит, портить его, и она честно старалась быть с ним строгой, разрешала ходить в кино только два раза в год, а на расходы выдавала пять шиллингов в неделю, пока ему не исполнилось четырнадцать. По воскресеньям Мими следила, чтобы он посещал уроки закона божьего и пел в церковном хоре. В пятнадцать лет Джон прошел конфирмацию. Если кто–то и относился к нему, как к ребенку, то это дядя Джордж, к которому Джон обращался с просьбой дать лишний шиллинг или отпустить на поздний сеанс в кинотеатр посмотреть мультфильмы Уолта Диснея. Его любимым развлечением стал карнавал, устраиваемый каждое лето на Строберри Филдз в общежитии девушек из Армии спасения.

Золотоволосый малыш походил на родню Джулии, и многие принимали Джона за сына Мими. Когда же Джон спрашивал о своих настоящих родителях, Мими говорила, что они разлюбили друг друга и его отец так убит горем, что не может вернуться обратно. Вскоре мальчик забыл о Фреде. «Он словно умер», — говорил Джон. Но не Джулия. Джулия была жива и появлялась в жизни Джона. Она появлялась неожиданно и требовала от него тепла и ласки. Затем так же неожиданно исчезала и не показывалась месяцами. Эти визиты врывались в жизнь Джона и ввергали его в водоворот эмоций. Когда он понял, что невозможно постоянно находиться в напряжении, он перестал на нее реагировать. Джон чувствовал себя в безопасности с Мими и Джорджем, и только время от времени Джулия возникала из небытия, чтобы снова вывести его из равновесия.

Однажды она прибыла в дом на Менлав Авеню в черном пальто с поднятым воротником, закрывающим лицо в синяках и кровоподтеках. Перед мальчиком она притворилась, что попала в катастрофу, но Джон знал, что это неправда, и спрятался в саду, чтобы ее не видеть. Когда он подрос и у него появились друзья и школьные дела, Джулия перестала приходить. Однажды он спросил у Мими, куда она делась, где живет, но Мими только ответила: «Далеко–далеко отсюда».

Джон пошел в начальную школу Давдейл и оказался способным учеником, но ему быстро все наскучивало. И еще в нем проснулось своеобразное, почти гадкое, чувство юмора. Занятия в школе его совершенно не интересовали, зато он часами, склонясь над партой, мог рисовать карикатуры на учителей и одноклассников и писать стихи и рассказы, полные каламбуров. Мими поощряла чтение и стала приносить ему кипы книг из местной библиотеки. Он очень любил поэзию, а стихотворение Льюиса Кэрролла «Бармаглот» из «Зазеркалья» стало его любимым.

И все же, несмотря на христианское воспитание, любовь и тепло, царившие в семье, Джон рос злым и непокорным. К двенадцати годам он был уже хорошо известен в окрестностях как заводила и уличный террорист.

На третьем году учебы в средней школе он оказался самым последним по успеваемости. Учительница написала в своем рапорте: «Он просто отнимает время у других учеников».

Мими ничего не могла понять. Она ругала Джона, угрожала всякого рода наказаниями, но на него ничего не действовало. Больше всего ее беспокоили постоянные кражи, а когда он стащил из ее кошелька особенно большую сумму, она его побила.

Однажды, в июне 1953 года, Джон вернулся после каникул, которые он проводил в доме другой тетки, и увидел, что Мими всхлипывает на кухне, нарезая кубиками морковь. «Мими, что случилось?» — удивился Джон.

«Твой дядя Джордж умер», — сказала она. Джорджа забрали в больницу за день до этого с подозрением на цирроз печени, и там он неожиданно скончался от кровоизлияния в мозг. Джон оцепенел; еще один родитель уходил из его жизни. По мере того, как дом быстро наполнялся родственниками Мими и Джорджа, он чувствовал себя все более несчастным. Не желая проявить свое горе на людях, Джон спрятался в своей спальне наверху, но так и не смог заплакать. Он уже начинал привыкать к потерям.

Через несколько месяцев после смерти дяди Джорджа в доме неожиданно появилась Джулия. Но не та, в черном пальто, со следами побоев на лице, которую он помнил. Это была молодая привлекательная женщина с огоньком и чувством юмора, удивительно напоминающим его собственное. Оказалось, что живет она не «далеко–далеко», как утверждала Мими, а всего лишь в нескольких милях, в Спринг Вуде, с официантом Джоном по прозвищу «Тик», из–за нервного тика, сводившего лицо. Джулия родила от Тика двух дочерей, но официально все еще считалась женой Фреда.