Анатолий Эйрамджан - С миру по нитке

Смею высказать предположение, что сценарии, выбивающиеся по тематике и своим качествам из общего потока всегда и везде имеют трудную судьбу. Сошлюсь, в качестве примера, на свой опыт.

По моим сценариям снимались фильмы, некоторые режиссеры видели в них что-то привлекательное, но конечный результат был плачевным. «Встретимся у фонтана», «Путешествие будет приятным»,» «Куда он денется?!» «Если б я был начальником» и др., – это фильмы, снятые по моим сценариям. Каким-то неуловимым образом – из-за неправильного выбора актеров, смещения акцентов, следовния указаниям редакторов, дописок, введения новых сцен – сценарии мои превращались в фильмы, ничем не отличающиеся от остальных «совковых» фильмов. Иногда мне удавалось снять свою фамилию с титров, но большей частью фамилия моя оставалась и я испытываю жуткий стыд, когда эти фильмы показывают днем по ТВ.

«Витя Глушаков – друг апачей», «Самая обоятельная и привлекательная», «Где находится Нофелет?» – сценарии этих фильмов главные редакторы многих кинообъединений отвергали сразу или предлагали изменения, в корне меняющие их суть.

На «Витю Глушакова» я получил ответ от сценарно-редакционной коллегии «Ленфильма», который убивал все надежды на возможную экранизацию сценария: «Дружба школьника с алкоголиком не может быть в нашем обществе темой для кинокомедии». Что-то в этом роде. И я махнул рукой на этот сценарий, практически забыл о нем, если б не Геральд Бежанов. Тут я вынужден уйти от темы «трудная судьба хита» и сказать пару слов о Бежанове.

Впервые мы встретились с Бежановым в комедийном объединении на «Мосфильме» при подготовке к запуску альманаха «Ау-у!». Бежанов, так же как и Горковенко, выпускник ВГИКа пришел туда со своим сценарием и страстно желал снять его в альманахе, хотя все три новеллы для алманаха уже были укомплектованы.

Первая новелла была Виктора Крючкова, ученика Данелии, вторая наша с Горковенко, за нами был Ролан Быков, а третья -режиссера Саши Захарова, за которым стоял Эльдар Рязанов.

– Ничего, – сказал мне тогда Бежанов(за которым никто не стоял), – я буду ждать... Я должен попасть в этот альманах...

Меня поразила его уверенность, а еще больше поразило то, что каждый день в течении двух месяцев, пока шли подготовительные к запуску альманаха процедуры – утверждение смет новелл, состава съемочных групп, подготовка объектов, реквизита и т.д. – Бежанов каждый день являлся в комедийное объединение, садился на диван, держа в руках папку со сценарием и просиживал так весь день, не делая перерыва даже на обед. И он победил! По какой-то причине Саша Захаров вылетел со своей новеллой из альманаха и его место занял Геральд Бежанов со своей «Песней». После «Ау-у!» (новеллу его не очень-то приняли на студии) Бежанов в течении 8 лет никак не мог получить возможность запуститься на «Мосфильме». На советы друзей попробовать запуститься на «Арменфильме», Свердовской студии или даже на «Ленфильме», Бежанов отвечал уверенным отказом:

– Я хочу только на «Мосфильме»! Ничего, я подожду...

На этот раз я воспринимал эти его слова, как программу действий.

И как и с альманахом, Бежанов победил и здесь. И вот каким образом: родители Геральда были репрессированы в 37 году, его воспитывала в Тбилиси бабушка, материальные возможности которой были ограничены и тем не менее Геральд смог окончить юридический факультет Тбилисского университета, а потом еще и поступить во ВГИК. Вступил Геральд так же в члены КПСС и как член партии написал письмо на очердной съезд партии с просьбой помочь ему, сыну репрессированных и уже реабилитированных коммунистов, запуститься с фильмом на «Мосфильме». И съезд дал добро.

Чтобы понять стиль поведения Геральда я расскажу о том, как Бежанов служил в армии. Его, как единственного кормильца у бабушки, не имели права забирать, но тем не менее забрали во флот, на четыре года. Никакие письма ни в какие инстанции не помогали. И вот на корабль «Куйбышев», на котором служил Геральд прибыл c визитом Н.С. Хрущев. После торжественной встречи, после ответа хором «Здравияжелаемтоварищ и т.д.!» Геральд вдруг поднял из строя руку с письмом и закричал:

– Никита Сергеевич, дорогой, прочтите письмо!

Это было грубым нарушением устава. Адмирал побледнел и схватился за сердце, командир корабля потерял дар речи, а Хрущев сказал помошнику:

– Возьмите письмо у матроса!

Помошник подбежал к Геральду, забрал письмо и положил в карман пиджака.

Геральд тут же закричал:

– Лично прочтите, Никита Сергеевич, лично! Прошу вас!

– Обещаю! – крикнул в ответ демократичный Никита Сергеевич.

Командование корабля, убедившись, что Геральд в письме не жаловался на службу и начальство, все же посадило его в карцер за нарушение Устава. А через 3 дня открываются двери карцера, Геральда выводят на палубу, дают чемодан с вещами и брандсбойтом смывают с корабля (такая, оказывается, традиция у моряков на случай преждевременного дембиля). Геральд не умел плавать и потому за ним следом пришлось сигануть в море трем матросам и спасать его. До окончательного оформления демобилизации Геральд несколько дней жил в казарме, а питаться ему разрешили на любом военном корабле, стоящем на рейде Севастополя.

– Я любил «макароны по флотски», – рассказывал мне Геральд. – Иду по пирсу и кричу дневальному на корабле: « Что у вас сегодня на обед?» Если не «макароны по-флотски» – иду дальше. И каждый раз находил я на каком-нибудь корабле свои «макароны по флотски».

Так вот, съезд (не помню какой по счету был в 1983 году) обязал киностудию «Мосфильм» дать постановку режиссеру Геральду Бежанову, а он, после неудачных поисков подходящего сценария, позвонил мне:

– Есть у тебя готовый сценарий?

– Нет, – сказал я. – Только заявки...

– Жаль,- сказал Гера. – Хоть завтра могу запуститься...

– Есть один, – вдруг вспомнил я про «Витю Глушакова», – готовый сценарий, но кажется, непроходимый...

– Кто сказал – непроходимый?! Дай прочту.

Геральд прочел сценарий, ему он понравился, дал прочесть руководителю объединения на «Мосфильме» режиссеру Алексею Николаевичу Сахарову (хороший был режиссер и человек, любил шутить, при встрече всегда говорил мне «барев дзес», что по-армянски значит «здрасте», но умер, говорят, после прочтения оскорбительной рецензии одного из наших бездарных критиков на свой последний фильм-мюзикл «На бойком месте», очень даже неплохой фильм, по общему признанию коллег и зрителей) и тот дал «добро» на постановку фильма по этому сценарию.

Фильм Гера снял, фильм имел зрительский успех, а у меня к тому времени, после долгих обсуждений на «Ленфильме» (а до этого отвергнутый всеми объединениями «Мосфильма» и студией им. Горького), освободился сценарий «Самой обаятельной и привлекательной». Сценарием на «Ленфильме»