Виталий Никольский - Аквариум-2

Понятно, что основная масса дисциплинированных солдат и офицеров неуклонно следовала всем этим запретам, указаниям и инструкциям и проводила время в стенах своих казарм.

И получалось, что австрийцы познавали наш народ не через его лучших представителей, коими являлись грамотные, душевные, честные солдаты и офицеры, излишне охраняемые от капиталистических соблазнов командованием, а через мелких воришек, пьяниц и дебоширов, для которых никакие наказания не могли явиться препятствием к знакомству с заграничной жизнью. Доходило до курьезов.

К командиру полка особого назначения полковнику Юркову, который со своей частью размещался в местечке Эбрайхсдорф, занимая там чудесный средневековый замок, обратился секретарь местной организации компартии с просьбой прислать на вечер, проводимый ими с целью укрепления дружбы с советской армией, несколько солдат и офицеров. Программа вечера намечалась чисто в австрийском вкусе: короткий доклад, небольшой банкет и танцы. Юрков немедленно доложил о просьбе в Политуправление ЦГВ и получил строгое указание на вечер никого не посылать. Однако при встрече с секретарем через несколько дней Юрков выслушал от него сердечную благодарность за выделение представителей, хотя их было всего двое и они, к сожалению, не знали немецкого языка и довольно быстро ушли. По заявлению секретаря, солдат тепло встретили участники вечера, их посадили в президиум, но вели они себя чересчур стеснительно, упорно не позволяли себя сфотографировать, отказались дать автографы девушкам и после нескольких танцев распрощались.

В полку это событие расценили как ЧП. Провели тщательное расследование и установили, что в роли советских представителей выступили… два забулдыги, вора и самовольщика, уже намеченных к отправке в Союз. Уйдя в очередную самовольную отлучку, они случайно услышали музыку у местного трактира, где проходило собрание, зашли в него и попали в президиум. Нужно отдать справедливость, вели они себя там прилично. Но это не помешало отправить их в срочном порядке на родину для прохождения дальнейшей службы в строительных частях.

До 1953 года изучение офицерами группы войск немецкого языка не поощрялось. Запомнилась фраза, произнесенная на партактиве: «Там, где люди не полностью загружены службой, где слаба воспитательная работа, некоторые офицеры и даже солдаты начинают изучать немецкий язык». Больше того, молодым офицерам, проходившим службу в Австрии, запрещали учиться в заочных высших военных и гражданских учебных заведениях, а солдатам — в средних школах.

С личным составом частей и подразделений не проводили даже экскурсии в местные музеи, хотя это могло существенно помочь в интернациональном воспитании солдат и офицеров.

Городские власти Вены ежедневно совершенно безвозмездно присылали коменданту города несколько десятков бесплатных билетов в оперные и драматические театры. Однако ими почти не пользовались.

Строго каралось посещение ресторанов и австрийских магазинов. Комендантские патрули «прочесывали» эти заведения и незадачливых соотечественников, вне зависимости от того, с кем они там находились и как себя вели, забирали в комендатуру, где их неизменно сажали на гауптвахту даже в том случае, если они являлись гражданскими лицами.

Одно время по приказу главнокомандующего ЦГВ генерал-лейтенанта Свиридова комендантам советской части Вены и других городов в нашей зоне было приказано довести до сведения всех владельцев кафе, ресторанов, трактиров и магазинов запрещение обслуживать советских граждан и об их появлении в этих заведениях доносить в комендатуру. Владельцев, не выполняющих это распоряжение, штрафовать.

Прошло не менее полугода, прежде чем уразумели, что это «мудрое» нововведение носит антисоветский, дискриминационный характер, и оно было отменено.

Несмотря на строгость грозящих наказаний, личные контакты наших военнослужащих с австрийцами все же устанавливались. Да их и трудно было избежать. Молодые люди тайно встречались с австрийскими девушками, причем последние никак не могли понять, почему русские — враги фашизма — так же, как и нацисты, строго карают за связь с иностранками. Запрет браков с ино-подданными было весьма трудно объяснить местным жителям, усматривающим в нем ущемление свободы личности.

Можно было бы привести множество трагедий и комичных ситуаций, возникших на этой почве.

Дочь Франца Даманского, владельца небольшого трактира, в котором питались по договору солдаты из комендатуры 2-го района, Ольга полюбила нашего старшину и родила от него девочку. Каковы же были удивление и ярость коменданта подполковника Шилова, когда однажды к нему на прием прибыл старик Даманский в черном парадном костюме и официально пригласил господина коменданта на торжественную церемонию крещения младенца, рожденного от его подчиненного. Старшина исчез из Австрии в 24 часа, и торжество было омрачено. Ольга в течение многих лет дожидалась возвращения своего возлюбленного.

В советской части Союзнической комиссии по Австрии работал капитан Е. В его обязанности входили контакты с одним из райкомов Свободной австрийской молодежи Вены, секретарем которого была девушка-австрийка. Вопреки запрету молодые люди полюбили друг друга. Об этом стало известно. При расследовании капитан не отрицал своих отношений с иностранкой и заявил о намерении ходатайствовать перед Верховным Советом СССР о разрешении ему брака с австрийской гражданской в порядке исключения. Из страны он был выслан. Когда его конвоировали на вокзал, он попросил заехать мимоходом проститься с любимой и передать ей некоторые вещи. Сопровождающие согласились при условии, что свидание будет проходить в их присутствии. После безуспешных попыток утешить рыдавшую подругу капитан выбежал из квартиры. В припадке отчаяния девушка выбросилась с шестого этажа…

Адъютант начальника штаба группы лейтенант С., проживая в Бадене на обывательской квартире, влюбился в дочь хозяина. Она ответила ему взаимностью. Это стало известно начальнику. Не желая портить жизнь молодому человеку, он строго наказал лейтенанта и распорядился поселить его на другую квартиру, предупредив, что молодой человек будет немедленно откомандирован в СССР, если не порвет своей связи с иностранкой. Через несколько дней молодые люди покончили жизнь самоубийством, оставив письмо, которое могло бы дать писателю сюжет для трагедии.

Все эти факты так или иначе становились достоянием местного населения, которое не только смотрело сквозь пальцы на подобные связи, но иногда сочувственно относилось к ним.

Политика изоляции наших граждан от местного населения, проводимая к тому же зачастую в неумелой и чрезмерно прямолинейной форме, нетерпимость ко всему местному, подозрительность и недоверие давали о себе знать до момента вывода наших войск из страны.