Алекс Гой - Всем спасибо

Никто не дурачится сверх меры, не манерничает, не капризничает и не закатывает истерик.

Все эти нюансы и создают деловую атмосферу. Но это не значит, что съемочный процесс — суров. Отнюдь. Все веселы, бодры, чисты, загорелы, спортивны и подтянуты. Те же шутки и подтрунивания друг над другом, что и у нас. А еще у Рокко все люди — красивые. Не столько красотой физической, природной, сколько ухоженностью и здоровой заботой о своем тонусе. Непосредственно перед съемкой актеры посещают парикмахеров, стилистов, маникюрщиков-педикюрщиков и всех прочих создателей внешнего лоска. Никаких тебе прыщей, островков небритости, пролежней и опухших физиономий. Если что-то из вышеперечисленного присутствует и может испортить качество материала, то виновника «попросят вон».

Это при том, что гонорары там не намного выше наших. То есть они выше, но не глобально. Поэтому нельзя говорить о большой разнице в оплате, но о громадной разнице в условиях — однозначно. У них это бизнес, а у нас — вечеринка.

Отдельно стоит рассказать о кузене Рокко. Ему лет пятьдесят. Кем он является в команде — администратором или продюсером, а возможно и вообще никем — я не знаю, так как процесса подготовки к съемкам я не застал. Но непосредственно во время съемки он не делает ничего, кроме того, что сидит и дрочит. Он сидит с болтом наружу, помахивая и подрачивая им в разные стороны, весело ржет, рассказывает анекдоты и в целом является частью атмосферы. Все модели его обожают, потому что он funny. Кол у него огромный, как у Рокко. Видимо, это — семейное. И вот он сидит и наяривает его, периодически кончая. Глядя на всю эту деловую порнокартину с дрочащим кузеном на десерт, я отметил, что он, похоже, единственный, кого возбуждает все происходящее.

БДСМ (Бондаж-Доминация-Садо-Мазо) есть подниша хардкора. Суть её заключается в том, что одни участники акта подчиняют и унижают других участников по взаимному согласию и для получения взаимного сексуального удовлетворения.

На мой взгляд человека, который «не в теме», БДСМ чаще всего является элементом ролевой игры, спектаклем. Ну как можно по-настоящему унизить человека, если он получает от этого удовольствие? Тем более что количество «рабов» в этой поднише значительно превышает количество «господ». В такой ситуации предложение, например, платных услуг «господина» значительно превышает спрос на «рабов», отдаляя эту культуру от настоящего «корневого» БДСМ за счет непрофессионалов, таких как я.

Специалистом в этой области я никогда не был, и снимал подобные сюжеты лишь несколько раз, поэтому говорить об идеальной эмоциональной атмосфере не приходится. Я просто скупал множество атрибутов БДСМ в секс-шопах, сочинял нехитрый сценарий, в меру «готичный», облачал моделей во все эти кляпы, маски и плети, и мы незатейливо снимали их игрища, не имеющие близкого отношения к настоящим унижениям и боли даже на взгляд дрочера.

Я уверен, что такие сюжеты пользовались успехом лишь у тех, кого возбуждает мысль о своей причастности к БДСМ, но позволить себе этого в жизни они не могут. А поскольку спрос был велик, то можно смело сделать вывод о существовании целой армии латентных садомазохистов, довольствующихся фантазиями и онанизмом. С большой вероятностью к ней относитесь и Вы, дорогой читатель.

Но! Просто необходимо рассказать о моем опыте погружения в область БДСМ, которая раскрыла мне глаза на многие нюансы этой подниши, отодвинув на второй план составляющую простых ролевых игр. Я расскажу Вам о съемках «спанкинга».

Спанкинг (spanking) людьми слабо посвященными воспринимается как «шлепание». Сразу представляется деревянная доска-шлепалка с рукояткой, для острастки утыканная пупырышками, которой докрасна обрабатывается чья-то похотливая задница. Ничего, казалось бы, интересного.

На деле все обстоит куда как жестче, и куда как сложнее.

«Спанкеры» — особая каста людей в нише садо-мазохизма. Они напоминают современных самураев — их мало, они не светятся, и они профессионалы своего дела. Их вызывают на съемки, как специалистов на работу. Никто другой не сможет делать то, что умеют делать они. Иначе никак, поскольку настоящий спанкинг является жестоким развлечением.

Истязание производится специальными орудиями, которые в умелых руках вскрывают кожу, оставляя резаные раны. Такие раны, однако, после заживления не оставляют даже шрамов. Разумеется, только если они нанесены специалистом-спанкером. Уже через пару недель истязаемая модель снова готова к съемке, и её кожа девственно чиста. Все следы предыдущего сеанса пропадают бесследно.

Внешность спанкера абсолютно не важна. В ролике имеет значение только модель-девушка. Сам специалист может сниматься в огромном количестве роликов, не требуя замены — это совершенно не вызывает претензий со стороны дрочера. Спанкер — просто инструмент, тонкий, точный и профессиональный. Мастер своего дела. Такие специалисты не взращивают себя ради съемок. Они являются представителями особой культуры, посвящая ей большую часть своей жизни.

Мне заказали всего один ролик на тему спанкинга. К заказу прилагался огромный бюджет и координаты обеих моделей. Мне оставалось только снять их взаимодействие.

Спанкер действительно пришел на съемки этаким мистером «Фикс Ит». Он сразу и четко обрисовал весь сюжет, и, по сути, являлся режиссером. Я сделал вывод, что разнообразие и сценарные изыски здесь не важны, поэтому доверить ему весь процесс было самым разумным решением. Мы определились с нюансами и приступили к съемкам.

Ничего более жестокого, с физиологической точки зрения, сквозь видоискатель своей камеры я до этих пор не видел. Бутафорская кровь и наигранные вопли — забудьте! Настоящая кровь стекала по спине привязанной модели, а сама она орала так, что по мне потоками снисходил холодный пот, и руки тряслись, как при абстинентном синдроме. Я украдкой оглядел съемочную группу — на всех лицах лежала печать животного ужаса. Нам еще не доводилось снимать настоящую, добровольную и дикую боль.

Только специалист работал, как пыточный механизм, размеренно и точно, раздавая указания модели и операторам. Съемки проходили при общем молчании, нарушаемом лишь свистом трости, командами спанкера и проникающими в глубины души криками «нижней» модели, превращавшими самую суть мою в тяжелый кусок льда.

В то же время я испытывал невольное уважение к тому, что делал этот человек. Я объективно понимал, что девушка испытывает удовольствие от истязания, хотя эмоционально был поражен этим в крайней степени. И я понимал, что мало кто на всей Земле способен доставлять это удовольствие так, чтобы оно не перешло грани, за которой были банальные увечья. Спанкер действительно был человеком не от мира сего, подобно мастерам гитары или экстремального спорта.