Петр Нечай - Звезда Егорова

— Если захотите проведать друга, заглядывайте в Горцу. Яна Карола спросите! — крикнул на прощание один из посланцев Яна Смиды. Он стегнул коней кнутом, и подвода быстро покатилась в долину, подпрыгивая на камнях.

Только под вечер в лагере появился Ян Смида. Он рассказал, что, по сообщению антифашистов, из гарнизона Банска-Бистрицы завтра в горы выйдут войска против партизан.

— Начальник штаба наземных войск — член Словацкого национального совета, — сообщил Смида. — Он и предупредил о карательной экспедиции. Сказал еще, что частям отдан приказ идти только вдоль дорог и троп, не забираясь в ущелья и глухие урочища. Вам лучше уйти в глухие места и постараться не встречаться с войсками.

Наутро партизаны разошлись небольшими группами по укрытиям. А в полдень с Высоких Татр на Прашиву надвинулись бурые дождевые тучи. Они тревожно клубились над вершинами, сталкивались, выбивая молнии и опрокидываясь на землю дождем. Скоро сквозь грохот грозы стали слышны пулеметные очереди, редкие разрывы мин. На полянах от разрывов поднимались столбом грязь и дым. Казалось, идет напряженный и горячий бой. Утихла стрельба только в сумерки. Войска свернулись в колонны и ушли с Прашивой.

В Братиславу был послан официальный рапорт, что партизан в горах обнаружить не удалось. Газеты, захлебываясь от восторга, писали, что, не выдержав удара словацких войск, партизаны отошли в неизвестном направлении.

Егорова теперь беспокоило одно: обещанных Смидой связей все не было. Проходили дни, отряд рос, а взаимодействовать было не с кем. И Смида как в воду канул.

— Надо самим идти в долину, — после тяжелых размышлении решил командир.

В Подбрезову пошли Йозеф Подгора и Павел Строганов. Они должны были найти Яна Смиду или хотя бы узнать, что с ним.

В Банска-Бистрицу на проверку явок, сообщенных Сланским, уходили Иван Волошин, Леонид Славкин и Иван Казачок.

Волошин сам попросил направить его в Бистрицу. До мобилизации он работал там, хорошо знал город.

— Только на знакомых не нарвись, — предупредил Григорий Мыльников. — Могут в полицию сообщить как о дезертире.

Волошин успокоил комиссара.

Егоров хорошо знал этого молчаливого, но сметливого и отважного человека еще по соединению Федорова, куда Иван перешел в сорок третьем году с группой солдат-словаков. Егоров был уверен, что и теперь Волошин справится с задачей.

Последними ушли в Брезно Вольдемар Ваштик и Петр Николаев. Там числился Лацо Гаттиер. А цел ли он сейчас, никто не знал.

Теперь оставалось терпеливо ждать. И работать. Егоров, Ржецкий и Мыльников занялись формированием отрядов из вновь прибывших людей. Вокруг охотничьего домика уже вырос целый город из шалашей. Ржецкий сформировал штаб и начал подготовку списков. В ближайшие селения разослали людей на заготовку продуктов. Воюй не воюй, а пить-есть надо.

Очень быстро имя Егорова стало известным в округе. У каждого была своя беда или обида, и каждый требовал защиты и оружия, чтобы отомстить обидчикам. К Егорову шли за помощью, к нему шли с просьбой принять в отряд.

От Величко прибыл связной, принес записку. Неровным, торопливым почерком Петр писал:

«Алексей Семенович! Слышал об облаве на Прашивой. Беспокоюсь. Здесь ходят разные слухи. Только не верю я им: не такие наши люди, чтобы уйти после первой неудачи. Но все же посылаю своего человека, чтобы узнать, где ты сейчас со своими хлопцами. Мне удалось связаться с военным центром в Банска-Бистрице. На завтра назначена встреча в Литовской Лужне, в доме верного человека Франтишека Сокола. Если сможешь, приходи со своими людьми не позднее десяти. Спросишь — покажут. Величко».

Егоров подозвал связного, невысокого ладного паренька в клетчатом пиджачке и серых бриджах, ожидавшего ответа.

— Будешь отдыхать или пойдешь обратно?

— Если покормите, не откажусь. А потом пойду прямо в Лужну. Там заночую.

Через час связной уходил, захватив с собой одного из партизан Егорова для связи.

Первыми из разведки вернулись Подгора с Павлом Строгановым из Подбрезовой.

— Кажется, все отлично, Алеша, — докладывал Подгора. — Виделись с Яном. Не сомневайся, то есть надежный человек. Познакомил нас еще с двоими — Бортелом и Петько. Они рады нам, ждут от нас помощи. Хотят направить к нам на обучение отряд молодых рабочих. Договорились о встрече, о времени сообщат. — Йозеф устало вытер вспотевший лоб. — В Корытнице ночью какая-то группа партизан напала на помещение штаба гардистов. Дежурных побили, оружие забрали и скрылись. Люди говорят — егоровцы. Все теперь показывают на Прашиву. Так что за все нам отвечать.

— Немцев по дороге много?

— Совсем нет. Только в гестапо в Подбрезовой и Брезно. На дороге гардисты орудуют.

Волошин привел с собой из Банска-Бистрицы маленькую, худенькую, светловолосую девчушку.

— Кто это? — спросил Егоров.

— Наша, киевлянка, — доложил Волошин. — Зоей звать. В лагере возле Банска-Бистрицы была, бежала, потом… Впрочем, она сама лучше о себе расскажет. Она тут уже около двух лет живет, словацкий язык добре знает. Может пригодиться…

— Сперва о деле, за каким ходили, доложи, а уж потом поговорим и о вашей находке, — сердито прервал Волошина Егоров. — Погуляй пока, девушка.

— Есть о деле…

Разведчик стал рассказывать, как удалось найти братьев Мейлинг. В конце своего рассказа заключил:

— Встречу обещали, только чем-то встревожены.

— С чего ты взял?

— Да ведь видно же, товарищ командир, — уверенно ответил Иван. — Когда разговаривали с Яном и Паволом Мейлингами, они назвали какого-то Гаму, который протестует против преждевременных действий советских партизан в Словакии.

— А какими действиями они встревожены и почему именно советских партизан? Вон в Корытнице кто-то пощипал гардистов, а приписали нам.

— Они называли Величко, — вмешался Славкин, — говорили, что его партизаны сожгли лесопилку и убили немца-управляющего с тремя немецкими охранниками из эйнзатцкоманды.

— Преувеличивает господин Гама, — засмеялся Алексей. — При чем тут советские партизаны? У Величко только пятеро советских людей вместе с ним и начальником штаба. Им теперь всюду парашютисты мерещатся. Еще что?

— Передали, что завтра Гама встречается с Величко.

Егоров переглянулся с Мыльниковым и Ржецким.

— Мы знаем о встрече. — Егоров встал, давая понять, что разговор с разведчиками окончен. — Спасибо, хлопцы. Давайте теперь вашу партизанку-киевлянку.

Волошин вышел и тотчас же вернулся с девушкой.