Евгения Гутнова - Пережитое

Ежедневные совместные обеды в милой траттории на набережной «у самого синего моря» сблизили нас с нашими итальянскими хозяевами, всегда внимательными и благожелательными. Генуэзский историк Писторино, занимавшийся генуэзскими колониями в Крыму, рассказал нам о богатейших генуэзских архивах, содержащих огромную документацию по этой теме, приглашал наших историков приезжать в Геную для работы там.

Хотя заседания продолжались три дня с небольшим перерывом и нам приходилось присутствовать на каждом из них, мы все же успели кое-что посмотреть в Генуе, побродить по ее узким улочкам, побывать в музеях, осмотреть соборы. Нашим гидом был молодой профессор Генуэзского университета Дж. Реборо, сам уроженец Генуи, прекрасно ее знавший. Город показался мне очень красивым, особенно при той хорошей погоде, что сопутствовала нам. Белые строения, яркая зелень и чудесная синева моря — сверкали на солнце. Но красота этого города была совсем другой, нежели красота Венеции с ленивой водой ее каналов и праздными толпами туристов. Он не походил на сказку, но казался, напротив, деловым, трудовым и погруженным в повседневные работы.

В последний день работы конференции Реборо и наша гидша из общества «Италия — СССР» на машине повезли нас вдоль моря на генуэзскую ривьеру, которая является продолжением французской. Один за одним мелькали перед нами маленькие курортные местечки, городки, расположенные вокруг морских бухточек, которыми испещрено побережье. Мы пообедали в загородном ресторане, поели знаменитую итальянскую пиццу, насладились чудесными видами и свежим морским воздухом. На четвертый день утром мы выехали из Генуи в турпоездку. И я во второй раз увидела Венецию и Болонью, Падую и Флоренцию и Вечный Город — Рим. Эта новая встреча была для меня не менее радостной, чем первая, она была окрашена прекрасным чувством узнавания ранее увиденного, и я ощущала себя счастливой от того, что смогла еще раз повидать всю эту красоту.

На этот раз Рим произвел на меня более сильное впечатление, я острее почувствовала выступающую на всех его перекрестках седую античную древность, особенно после поездки в Остию, о которой писала выше, и посещения базилики Св. Павла, построенной еще в римскую эпоху.

Через два года, в 1978 году, я имела счастье поехать во Францию. И это не оговорка, именно счастье, о котором всегда вспоминаю, когда мне становится плохо и грустно, и от которого теплеет на душе.

Я с детства увлекалась французской культурой, литературой, историей, позднее — живописью и музыкой. И неудивительно — именно оттуда произрастали традиции русской культуры, в которых я была воспитана. Со времен юности обворожил меня легкий, изящный гений французского народа, яркий, острый, афористический, эмоциональный и одновременно высокоинтеллектуальный и рациональный, древний и вместе с тем современный. Занятия историей, в частности средневековой, укрепили эту любовь и симпатию. Все в истории этой страны, как и во французском национальном характере, если судить по литературе, казалось соразмерным, гармоничным, удивительно последовательным. Труды французских историков восхищали своей логикой в обобщениях и постановке проблем, системой доказательств и выводов. Оставила след в душе и та боль, которую я испытала в 1940 году, в трагические дни падения Франции и Парижа, и то восхищение, которое вызывало во мне мужество де Голля и «Сражающейся Франции», героизм французского Сопротивления и летчиков эскадрильи «Нормандия — Неман», сражавшихся в нашей стране. И хотя все это стало уже историей, оно продолжало ассоциироваться с Францией, как и имена моих современников — Жолио-Кюри, Сент-Экзюпери, Веркора и многих других. Неудивительно, что я мечтала побывать в этой стране, и когда случай представился, я не раздумывала, готова была оплатить эту давно желаемую поездку, как бы дорого она ни стоила.

А случилось так: в течение многих лет все мы, советские медиевисты, получали из Центра изучения средневековой цивилизации при университете в Пуатье приглашения на ежегодные летние семинары, которые там проводились, и каждый раз оставляли их без ответа. В 1978 году собралась небольшая группа медиевистов в составе шести человек, решивших под флагом участия в этом семинаре пробить поездку во Францию по каналу научного туризма. Неожиданно акция удалась, да еще и на очень хороших условиях. Группа была маленькая, всего семь человек (к нам присоединился и возглавил нашу женскую команду тогдашний ученый секретарь института латиноамериканист Николай Петрович Калмыков), и поэтому везти ее на обычных условиях Интуристу было невыгодно. Он дал нам гида только на пребывание в Париже и обеспечил нас гостиницей, в Пуатье и в других местах мы оказались предоставленными самим себе. Соответственно значительную часть денег нам выдали на руки, чтобы мы питались, так сказать, за свой счет. Таким образом, мы поехали во Францию более основательно снабженные деньгами, чем обычные туристы. До последнего дня мне не верилось, что я полечу в Париж. Но вот в середине июля мы вылетели из Москвы и через три часа оказались в Париже.

Удачей для нас следует считать то, что там в это время жила со своим мужем-корреспондентом Вера Лоровна Романова, специалист по истории Франции. Нашим коллегой, медиевистом была и жена тогдашнего посла во Франции С.В.Червоненко — Л.С.Чиколини, которую еще в студенческие мои годы я знала как аспирантку Е. А.Косминского. На аэродроме нас встречали Вера с мужем и, по поручению Л.С.Чиколини, работник посольства. Однако уже на следующий день нам предстояло отправиться в Пуатье. Поэтому программа пребывания в Париже была очень насыщенная. Здесь нами руководила гид французской туристической компании, пожилая женщина, русская эмигрантка, хорошо знавшая русский язык.

Она провела с нами обзорный объезд Парижа — галопом по его достопримечательностям. Мы побывали в Доме инвалидов, в Пантеоне, в Лувре, куда она, благодаря своим знакомствам и малочисленности нашей группы провела нас без очереди. Конечно, наше знакомство с Лувром было шапочным, однако все главные шедевры мы все же сумели посмотреть. Забежали в Нотр-Дам, и в Сент-Шапель. Затем наша гид повезла нас на Монмартр к церкви Сакре-Кер, и мы погуляли и потолкались на монмартрском пятачке, о котором так много знали понаслышке, пообедали около Монмартра в круглом стеклянном ресторане, полюбовались с холма видом лежащего внизу Парижа — утопавшего в серо-голубой дымке огромного города. День был серенький, с перемежающимся дождем. После обеда мы продолжали свою экскурсию по Парижу, а вечером по инициативе нашего милого гида, которая старалась нам побольше показать, попали еще в «Гранд Опера» на спектакль «Отелло». Места были очень плохие, пришлось все время стоять, но удовольствие получили огромное: чудесная, оригинальная постановка в черно-белом цвете, замечательный ансамбль необыкновенных голосов, тон которым задавали знаменитый Доминго в роли Отелло и прекрасная английская певица Кларк, слишком полная для милой Дездемоны, но обладавшая волшебным колоратурным сопрано. Вернулись мы в гостиницу в первом часу ночи, шли пешком по уже пустынному в это время району Парижа, усталые, но счастливые, и улеглись спать без ужина.