Пауль фон Леттов-Форбек - Мои воспоминания о Восточной Африке

В то время я считал вероятным, что наступление противника от Лукуледи на север было вызвано движением войск, которые под начальством капитана Тафеля направлялись сюда от Махенге. С ним с начала октября не было никакой связи. Мы знали лишь, что он медленно отходил под натиском сильных неприятельских колонн, наступавших от севера (из Ифакары), с запада и юго-запада (Лукуджу, Мпонди) и искал соединения с главными силами. Я считал возможным, что он уже прибыл в район Нангау или западнее этого пункта и что неприятель, обеспокоенный за свои собственные сообщения с тылом, повернул обратно к Лукуледи.

Глава двенадцатая. Последние недели на немецкой территории (Октябрь-ноябрь 1917 года)

Переговоры с губернатором. Предположения. Выступление от Лукуледи. Мелкие стычки в кустарнике. Недостаток боевых припасов и его последствия. Настойчивое наступление неприятеля на Хивату. Наш отход на Намбиндингу. Планы добровольного сокращения численности войск. В горной стране Маконде. Недостаток воды и продовольствия. Куда? Новая реорганизация войск. Неприятельский патруль и его записка. Отрыв от неприятеля

24 октября ко мне в лагерь восточнее Лукуледи прибыл для переговоров губернатор из Хиваты, которая сделалась, между тем, центром гражданского управления{45}. Я высказал свое твердое убеждение в том, что, несмотря на все продовольственные затруднения, которые должны были скоро возникнуть в немецкой Восточной Африке, возможно и необходимо продолжать войну и дальше, но если при этом мы будем базироваться на португальские территории{46}. Это возможно было выполнить только в том случае, если мы очистим немецкую Восточную Африку и вторгнемся в португальскую колонию.

Вопрос о продовольствии становился очень острым: в оставшихся у нас магазинах мы имели налицо около пятисот тонн. Этого должно было хватить примерно на полтора месяца. Но оказалось, что цифры не давали абсолютно верной картины. Наваленные в кучу мешки были неполного веса, а зерно пострадало от насекомых. Новой жатвы можно было ожидать не ранее марта. Поэтому при дальнейших операциях необходимо было двигаться на юг, хотя бы только из чисто продовольственных соображений. Во всяком случае, я рассчитывал на возможность, что капитан Тафель со своими войсками прибудет в район Массасси и Хиваты, и тогда я смогу оставить ему запасы магазинов, расположенных в районе Хиваты, чтобы самому с частью войск перейти от Хиваты через плоскогорье Маконде по направлению на Линди и произвести нападение на главную этапную дорогу неприятеля у реки Лукуледи. Для дальнейшего ведения войны район Хиваты, по своему богатству местными средствами, имел для нас наибольшее значение. Но Хивата не была защищена и подвергалась опасности еще потому, что неприятельские действия против Мнахо велись также и с севера, где в районе Нданды на дороге Лукуледи-Линди появились неприятельские конные отряды. Аэропланы противника также уделяли нашим лагерям у Хиваты усиленное внимание.

Вот причины, почему в конце октября 1917 года я со своими главными силами отошел от Лукуледи. Еще нельзя было предвидеть, представится ли снова случай для нападения от Хиваты на одну из колонн неприятеля, который, по-видимому, собирался возобновить здесь наступление. Следующие недели наступление неприятеля было опять направлено против отряда Вале. Там появились совсем новые части, между ними также Капский отряд, сформированный из южно-африканских метисов. Последний находился у Центральной железной дороги и был переброшен через Дар-эс-Салам - Линди для подкрепления генерала Бевеса. К счастью, Бевес начал бой у Махивы , закончившийся его поражением, не дожидаясь этого подкрепления.

Генерал Вале шаг за шагом отступал вверх по Лукуледи. К сожалению, я не мог послать ему никакой поддержки и даже должен был взять у него несколько рот, чтобы в случае благоприятного стечения обстоятельств иметь под рукой части для наступления от Хиваты и в то же время охранять наши магазины. Во время боев в кустарнике с отрядом Вале, которые происходили почти ежедневно, неприятель понес значительные потери, но настойчиво продолжал наступление; однако, нам не удавалось одержать решительного частного успеха и захватить значительную количество боевых припасов, а, между тем, патроны у нас кончались. 6 ноября я приехал верхом от Хиваты в Нангоо у Нданды и произвел здесь разведки местности вплоть до места расположения отряда Вале с целью выяснить условия наступления с войсками, расположенными у Хиваты. 7 ноября я отправился верхом от Нангоо в южном направлении через возвышенность Маконде назад в Хивату. В этот же день были опять обнаружены неприятельские части у Лукуледи: 9 ноября у Хигугу, рядом с Хиватой, произошло столкновение патрулей.

В этот критический момент, когда к Хивате начали приближаться головы неприятельских колонн, мы, естественно, должны были настолько своевременно броситься со всеми нашими силами на одну из них, чтобы другие не успели ввязаться в бой. Обязательным условием для такого удара являлось требование ввести в дело все наши наличные части, которые были в общем немногочисленны. При этом на первом плане стоял вопрос о боевых припасах, которые уменьшились примерно до четырехсот тысяч патронов; для 2.500 ружей и 50 станковых и ручных пулеметов этого количества было недостаточно для серьезного боя, и дальнейшее ведение операции стало бы возможным только при условии захвата боевых припасов у противника. Для этого местность была неблагоприятна. В густом кустарнике каждый отдельный боец был склонен много стрелять и мало попадать, и запасы патронов окащались бы израсходованы прежде, чем мы могли достигнуть благоприятных для нас результатов. Удовлетворительное разрешение вопроса боевого снабжения затруднялось еще и тем, что большинство запасов состояло из патронов с дымным порохом для ружья 71 года, в то время как войска только примерно на одну треть были вооружены ружьями этой системы, а две трети имели современные немецкие, английские или португальские винтовки. Ничтожные запасы современных патронов необходимо было беречь для нашего главного оружия пулеметов.

Не оставалось ничего другого, как выделить из каждой роты боевые отряды, вооруженные ружьями 71 года, и поручить им вести огонь; в резерве же держать два других отряда, имевших современные винтовки. В последних каждый человек нес, кроме 20 патронов соответствующего калибра, еще и патроны 71 года с дымным порохом. В таком случае отряды чередовались бы таким образом, что когда первый кончал бой, он передавал бы свои ружья 71 года сменяющему его второму отряду, сам же брал у него современные винтовки и отходил в резерв. Таким образом лишь треть имеющегося боевого состава могла быть действительно введена в бой, и эти люди тоже должны были чрезвычайно беречь патроны.