Николай Кононов - Код Дурова. Реальная история «ВКонтакте» и ее создателя

Постепенно шум затих, правообладатели успокоились. Борцы с порнографией если не сняли претензии, то сконцентрировались на иных объектах ненависти. Mail.ru тоже не шумел.

Но штилем не пахло – ко «ВКонтакте» подкралась новая проблема, причем с той стороны, откуда давно не ждали удара.

Вагон мотало из стороны в сторону, как шлюпку на волнах. Пассажиры уткнулись кто в газету, кто в ридер, кто в телефон – поворот от бумажных книг к цифровым уже произошел. На Дурова и Илларионова, вцепившихся в поручень, никто не обращал внимания, но подручный порнокороля все равно озирался, ожидая, что их окликнут.

«Слушай, может, снимешь бейсболку? – наконец спросил он у СЕО как бы в шутку. – Сейчас узнают и вломят». Тот поправил кепку с литерой «В» и засмеялся: «Кому мы нужны».

Московское метро фонило безразличием, но Илларионову мерещились враги, которые последние дни слали письма с угрозами оторвать руки. Они исписали полсоцсети граффити в духе «Дуров чмо», «Дуров, верни стену» и «Дуров, убери свой микроблог».

За неделю до визита в столицу «ВКонтакте» окончательно открыла все записи на личных страницах пользователей и позволила любому юзеру писать на их стенах что угодно. Это можно было ограничить в настройках, но гневные телеги катились тысячами. Илларионов трясся не зря.

«Сначала нас ненавидят, потом начнут любить», – перекрикивая лязг вагонов, ответил Дуров. Железный голос объявил «Кропоткинскую», и товарищи продрались к дверям. Выйдя невредимыми из подземки, они пересекли площадь и зашагали по переулкам, сбегающим к Москве-реке, к залу, где проходило мероприятие HighLoad.

Старый знакомый Бунин позвал «ВКонтакте» рассказать, как они оптимизируют высокие нагрузки на серверы. Соцсеть в сутки навещало около 20 млн человек. Увидев ожидающих его спича программистов, сидящих друг у друга на шее, Илларионов забыл про хейтеров, мысленно пробежал план выступления и взял микрофон.

Самая скандальная реформа «ВКонтакте» началась с того, что Дуров, вышагивая руки-в-черные-брюки мимо апельсинового автомата и коровьего дивана, придумал очередную провокацию. Он бережно донес ее до двери, за которой сидел Илларионов, и вкрадчиво сказал ему: «А что если открыть все стены?»

Немедленно был созван консилиум во главе с братом Николаем, который оценил идею как безумную. «Единственное, чего ты добьешься, – это массовые волнения и уход в другие соцсети!»

Однако Дуров стоял на своем твердо – он не изобретал велосипед, похожую манипуляцию осуществил Facebook, и ничего, все съели. Мир становится более открытым; людей следует приучать к прозрачности намерений и поступков. Все, что ты пишешь, а также что друзья написали тебе на стену, надо показывать другим. Ограничивать – можно. Но по умолчанию – открывать.

За нововведением стояла не только религиозная вера, но и желание сильнее вовлечь людей в интеракции с другими юзерами. Тем самым «ВКонтакте» увеличивала и без того лучшее в Европе вовлечение – пользователи ежесуточно сидели у Дурова часами.

Несмотря на яростное сопротивление Николая, Кузи и других, Дуров настоял на своем. Кодеры разработали новую стену и 2 августа показали ее сети.

Тотем недооценил пользователей. Как он предсказал несколько лет назад, страница «ВКонтакте» стала второй личностью человека. Вмешательство было расценено как покушение на личную жизнь.

«Дуров ублюдок», «Ты нарушил тайну личной жизни», «Верни все как было», – писали люди. Участок народного мозга, отвечающий за фольклор, родил мем: «Проснулся утром, гляжу – а Дуров всю мебель в комнате переставил!»

Читая это, Дуров ощущал жар костров амбиций. Он Доктор Зло. Он персонализирован. Он тотем.

Волна негодования не спадала – ее гнали миллионы пользователей. Пришлось впервые устроить опрос: хотите микроблог или нет? Большинство проголосовавших восстали против микроблога.

«ВКонтакте» пришлось идти на попятную. Нёрды сделали новую стену опциональной – то есть дали возможность выбирать старую. Но это был не более чем обходной маневр. Дуров только укрепился во мнении, что демократия вредна. Разработчики перепиливали новый микроблог, чтобы ввести его принудительно.

В дом Зингера наняли новых бойцов – партизанская ячейка разрасталась. Прибывшие напоминали кого угодно, но не нёрдов. Вася Бабич, сын академиков, отличник, бегал на работу по набережным в зеленых физкультурных штанах. Эти штаны, а также недовольную физиономию Васи увековечила вирусная реклама, призывающая студентов наниматься «под сень валькирий». Рядом трудились Илларионов и проходящий по качеству футбола в дубль «Зенита» Игорь Жуков.

Эти превосходно социализированные юноши оттеняли не бросающуюся в глаза гостю комнату со странными людьми. Территория оптимизации высоких нагрузок и антиспама выглядела местом с искаженными временны́ми и пространственными характеристиками. Люди разговаривали обрывками кода и птичьим языком.

Задав вопрос, здесь стоило рассчитывать на ответ не ранее чем через десять минут. Просто обитатели привыкли очень хорошо думать. Дуров с Равдоникасом на их фоне выглядели образцами нормы.

Например, среди «сишников» работал человек, который не отзывался ни на какие внешние раздражители, кроме голоса Николая. Он исправно писал на С++, но, например, Дурова-младшего не воспринимал. Также он ходил днями в бессменной одежде, размышляя, видимо, о горнем.

К этому диковатому племени примкнул тренер сборной России по программированию и друг Николая Дурова Андрей Лопатин. Помимо high load он вел холивар против сетей ботов, а также помогал приятелю не терять остатки человечности в окружении нёрдов. Сам Николай не сменил поля деятельности – мать, по-прежнему вникающая в происходящее с проектом сыновей, убедила его, что надо полноценно помогать брату, получать приличные деньги, а на науку выкраивать время от основной работы.

Готовясь возвести новую стену, Дуров переехал из кабинета под стеклянным глобусом в тесную комнату напротив соковыжималки и взял в товарищи Равдоникаса. Тот днями корпел над «словесным оформлением сайта», а ночами выкладывал в сеть стихи. Позже, смирившись с тем, что во «ВКонтакте» люди не воспринимают буквы без пиктограммы, начал пририсовывать что-нибудь к своим хореям – авторучкой на клетчатой бумаге.

После истории со стеной Равдоникас запостил полотно с избиением младенцев и подписал: «Саша (слева), Игорь (по центру) и Вася (справа) отнимают у пользователей стену, новости и поклонников соответственно. 1625/26; Paris, Musée du Petit Palais».

Час икс пробил 20 октября. Зингер превратился в блестящую капсулу, готовую к взлету. Шар зловеще поблескивал, валькирии заметно нервничали. Команда пристегнулась, проверила ремни безопасности, убедилась, что все системы функционируют нормально, готовность три, два, один… Дуров совершил вояж по кабинетам, отметил, что люди горят духом, и запалил шнур.