Софи Шово - Леонардо да Винчи

Изображение монстров порой достигало такого совершенства, что многие забывали, что перед ними всего лишь картина. Опасные иллюзии. Леонардо отлично понимал, какую выгоду он может извлечь из них. Вместе с тем он не чувствует себя настолько свободным, чтобы окончательно расстаться с Верроккьо, и живет заказами, которые тот уступает ему. Леонардо не хочет осознавать, что, несмотря на отвратительные отношения с отцом, тот по-прежнему выступает посредником между ним и потенциальными заказчиками, помогая ему прочно встать на ноги.

Несколько работ Леонардо получили известность еще до его вынужденного отъезда из Флоренции. Вероятно, это были заказы, которые ему уступил Верроккьо. Эти произведения положили начало славе молодого художника. Речь идет о трех маленьких шедеврах: портрете Джиневры Бенчи, «Мадонне с гвоздикой» и восхитительной маленькой картине, получившей название «Мадонна Дрейфуса». Это первые произведения, бесспорно принадлежащие кисти Леонардо да Винчи.

У него установились по-настоящему дружеские отношения с семейством Бенчи, одним из наиболее знатных во Флоренции. Отношения Леонардо с Джиневрой были подобны неослабной родственной связи, это была дружба на всю жизнь. Он написал портрет этой юной наследницы по случаю ее замужества с человеком, которого она не любила, чем и объясняется то странное чувство грусти, которое навевает это произведение и которое Леонардо не сумел затушевать. Семейство Бенчи не забывало художника и после его отъезда из Флоренции. Так, зная вкусы и огромное любопытство Леонардо, Бенчи в 1503 году подарили ему книги по медицине и по уходу за лошадьми, а в 1510 году заказали ему «Святого Иоанна Крестителя». Вот уж воистину верная дружба на всю жизнь. Что же касается отца художника, то позднее, при отъезде сына из Флоренции в Милан, он принял самое деятельное участие в подготовке его отъезда, в частности, приняв на хранение его книги и картины.

Портрет Джиневры является первым из созданных им знаменитых портретов. Он наиболее печален и необычен. Изображение как бы погружено в странный свет, совсем не типичный для Флоренции. Какую роль играют здесь ветки можжевельника? Не для того ли изобразил их художник, чтобы деликатно намекнуть на имя изображенной на портрете? 19Куст играет также роль экрана, отделяющего внутренний мир Джиневры от мира внешнего, что ощущается при внимательном рассматривании картины. Прием, примененный здесь Леонардо, получил название spezzatura (разбивка) — типично итальянское изобретение, своего рода ученая вольность, искусство скрывать искусство. Уже в этом своем раннем произведении Леонардо как бы отказывается выставлять напоказ свое мастерство, не желая позволить зрителю разглядеть достигнутую им степень мастерства, тогда как многие из его собратьев по цеху не в силах были устоять от соблазна блеснуть своим мастерством.

В этом произведении он стремился показать не страсть, по определению мимолетную, но темперамент модели, то, что определяет внутреннюю сущность. Он задался целью постичь движение ее души, потаенные страсти, словом, уловить то движение, которое свидетельствует о внутренней жизни героини. «Джиневра Бенни» — его первый крупный успех в этом направлении и его единственная картина, навевающая грусть, что представляет собой большую редкость. Даниэль Аррас полагает, что такова была воля заказчика, Бернардо Бембо. Он был возлюбленным, вероятно, платоническим, красавицы Джиневры, которая должна была покинуть его, чтобы стать женой другого. Леонардо вознамерился доставить удовольствие Бембо, показав через скорбное выражение лица его возлюбленной печаль, и тем утешил его, перенесшего тяжелую утрату. Выражение меланхолии было большим новшеством в живописи того времени. Было ли это прямой конкуренцией с Боттичелли или же признанным влиянием с его стороны? Во всяком случае, соперничества между ними тогда еще не существовало.

Маленькая «Мадонна Дрейфуса», известная также как «Мадонна с гранатом », представляет собой крошечную картину размером 15,7x12,8 сантиметра. Непропорциональность частей нескладного тела младенца Иисуса и фоновый пейзаж, скорее фламандский или венецианский, нетипичны для Леонардо да Винчи последующих лет и потому послужили причиной того, что картина долгое время считалась произведением Лоренцо ди Креди. Эта картина остается флорентийским вариантом, типичным для произведений церковной живописи. Леонардо позаимствовал у Липпи-старшего манеру изображения трогательных отношений матери и младенца. Это подтверждается двумя следующими мадоннами, «Мадонной с гвоздикой» и «Мадонной Бенуа», близкими по стилю «Мадонне Дрейфуса». Они словно составляют пары друг для друга, и это, вероятнее всего, так. Им словно недостает еще одной картины.

«Мадонна Бенуа», наряду с «Джиневрой Бенни», представляет собой наиболее личное произведение Леонардо. Экспрессивность младенца здесь выражена наиболее отчетливо. Этот младенец более материален, чем на других картинах Леонардо да Винчи, что особенно подчеркивается характером освещения. Дева Мария с высоко обнаженным лбом на этой картине резко контрастирует с традиционными ее изображениями и сближается с конфигурацией «Святой Анны». Бросающимся в глаза новшеством здесь является анимация фигур, движения которых словно пересекаются: счастливая молодая мать обращена лицом к сосредоточенному серьезному младенцу. Так художник с помощью естественных, живых жестов передает на картине состояние души.

Общей чертой всех трех мадонн является трактовка традиционной пары мать — младенец. Кроме того, все помещены в интерьере, открывающемся на природу. Фон также весьма красноречив.

Жители Флоренции, как мы знаем, отличались злоречивостью. Tamburo , ящик для сбора письменных доносов, каждое утро опорожнялся специальными должностными лицами, представлявшими собой полицию нравов, следившую за чистотой морального облика сограждан. Анонимные доносы, тайно совершенные в течение ночи, утром подлежали прочтению, и если сообщение представлялось правдоподобным, то незамедлительно проводилось расследование. Вернемся к упоминавшемуся уже судебному разбирательству 1476 года, жертвой которого стал Леонардо. Поступивший на него донос был тем более губителен для него, что отличался пугающей точностью. Вот содержание этой анонимки:

«Настоящим письмом довожу до сведения членов Синьории, что Якопо Сальтарелли, брат Джованни Сальтарелли, живет в мастерской ювелира на Виа Ваккеречча, прямо напротив Буко; ему семнадцать лет или около того, и он одевается в черное. Этот Якопо постоянно совершает безнравственные поступки, соглашаясь доставлять удовлетворение лицам, требующим от него того, что подлежит наказанию. И таким образом он совершил много предосудительного, то есть оказывал подобного рода услуги многим десяткам лиц, о которых у меня имеются точные сведения и которых я в настоящее время мог бы поименно назвать. Эти люди совершали содомский грех с упомянутым Якопо, о чем мне доподлинно известно».