Генрих Шумахер - Любовь и жизнь леди Гамильтон

— Разумеется, он не любит этих людей, которые так бесцеремонно освещают все закоулки сердец коронованных особ и показывают их с присущими им заблуждениями и грехами, как и простых смертных. А он твердо верит, что на нем — божья благодать.

Эмма слушала его с изумлением. Он казался ей отвратительным и ничтожным со своими шутовскими разговорами, претензией на остроумие бахвальством. И как он смел говорить так о своем отце — короле!

Она забыла, кто он и кто она. Она невольно подняла голову и посмотрела на него сверкающими глазами.

— Вы высмеиваете веру вашего отца, Его Королевского Величества! — сказала она резко, когда он умолк. — А во что будете верить вы, когда станете королем?

Он смотрел на нее пораженный, но ничуть не обиженный ее тоном.

— Ты слышала, Арабелла? У малышки тоже есть язык. У меня, прелестная Джульетта, будет та вера, которую мне предпишет парламент. Сам же я буду королем милостью какого-либо веселого божества. Амур, Бахус, Аполлон — вот мое триединство. Что ты смотришь на меня с таким возмущением, мой благочестивый ангел? Ты никогда не слыхала про знаменитый билль о десяти заповедях, который вознамерился внести в парламент его светлость премьер-министр сэр Роберт Уолпол? Во всех десяти заповедях подчеркивалось одно маленькое словечко «не» [8] Исторический факт. (Примеч. авт.). . Жаль, что из этого ничего не получилось. Правда, мы по сей день крадем, прелюбодействуем и убиваем, однако без этого словечка «не», и мелкие грешники все-таки могут спать спокойно. Им нечего бояться возмездия. Нет, Арабелла, взгляни-ка на малышку. Она бесподобна: бледное лицо, испуганные глаза.

Он громко расхохотался и ударил себя обеими руками по бедрам, явно наслаждаясь смятением Эммы.

— Эми лишь несколько месяцев тому назад приехала в Лондон, — сказала в ее оправдание мисс Келли. — Она еще ничего не видела, кроме одного-единственного представления «Ромео и Джульетты» в Друри-Лейне. И о нашей свободе нравов она, пожалуй, еще ничего не слыхала.

Принц был поражен. Подойдя к Эмме поближе, он с любопытством ее рассматривал.

— Невинная девушка»? Белый цветок? — В его глазах вновь вспыхнул похотливый огонек. Внезапно, как бы во власти новой идеи, он обратился к мисс Келли: — Хоукс и Дженнингс здесь? Покажем девочке Лондон. Сегодня же! И не возражай, Арабелла, — выкрикнул он нетерпеливо, когда она недовольно сдвинула брови, — будет так, как я сказал. Если не хочешь, мы поедем без тебя.

Он хлопнул в ладоши, и на террасе тотчас же появилась миссис Крук. Он приказал ей прислать Дженнингса и Хоукса.

Принц называл их своими ищейками. С хитрыми бегающими глазами, крупными головами и крепкими челюстями хищных зверей, они действительно походили на гигантских догов. При своем господине они несли службу охранников во время его тайных ночных прогулок и шпионов, извещавших его обо всем, происходившем в Лондоне.

Принц не видал их уже три дня. И вот они принесли ему новости. Грабители проникли в резиденцию архиепископа Кентерберийского и унесли всю серебряную утварь. У лорда-канцлера они похитили большую печать Англии. На одной из самых оживленных улиц Лондона они остановили почтовую карету из Парижа и ограбили ее. Полиция была растеряна, народ высмеивал ее за беспомощность, удивлялся смелости разбойников и называл их джентльменами.

В палате лордов Ландаффский епископ внес билль о нарушении супружеской верности, в котором он утверждал, что за семнадцать лет царствования Георга III произошло больше расторжений браков, чем за всю предшествующую историю Англии.

Некий ирландский лорд напал на соперника, пользовавшегося благосклонностью одной из его любовниц и жестоко его изувечил. Соперник в ту же ночь умер, а лорд бежал во Францию.

Иск сэра Ричарда Уэрсли к капитану Дэвису, похитителю его жены, с требованием компенсации рассмотрел суд. Похититель был оправдан, а супруг приговорен к возмещению судебных издержек [9] Исторические факты. (Примеч. авт.). . Что касается леди Уэрсли, то она была избрана королевой Клуба Адского огня.

— Клуб Адского огня? — спросил принц Георг с удивлением. — Разве ты не говорил мне, Хоукс, что он запрещен и распущен?

Хоукс кивнул.

— Так оно и было, Джентльмен, — сказал он с ухмылкой, величая принца титулом, который тот больше всего любил. — Однако сегодня ночью его вновь откроют. Лорд Балтимор — президент, а леди Уэрсли — королева.

Принц Георг вскочил.

— Сегодня ночью? Мы должны это видеть. Быстро одевайтесь, дамы. Дженнингс, вели запрягать. Хоукс, позаботься о кинжалах и пистолетах! Будем надеяться, что полиция на этот раз окажется на высоте и сумеет задержать нас, чтобы Его Величеству, моему отцу, тоже хоть раз получить удовольствие.

Он расхохотался, как безумный, хлопая себя по ляжкам, и погнал всех в дом.

Слово, которое Хоукс прошептал слугам, открыло все двери. Пройдя целый лабиринт коридоров и переходов, они оказались в маленькой ложе, где их встретил президент клуба.

Тощий и костлявый, он был одет в обтягивающий его ярко-красный костюм, на котором сверкали вышитые золотом головы чертей и каббалистические знаки. Над оттопыренными ушами торчали острые золотые рога, завитые в кольца волосы обрамляли лицо, казавшееся бескровным и как бы высохшим.

— Лорд Люцифер собственной персоной! — приветствовал его Хоукс. — Откроет ли всемилостивейше Ваша светлость этим гостям притвор адского рая? Они жаждут познать его сатанинские прелести.

Лорд Люцифер бросил на принца испытующий взгляд.

— Посещение Джентльмена желанно в Англии повсюду, — сказал он с легким поклоном. — Если он хочет остаться неопознанным, ему следует взять венецианскую маску, и никто не будет докучать ему своим любопытством. Единственные законы этого царства — ни во что не верить, ничему не удивляться.

Принц Георг высокомерно вскинул голову.

— Маска? Зачем? Я не боюсь. А вот лорд Балтимор — почему он скрывает свое имя? Раньше [10] В 1769 г. лорд Балтимор путешествовал по континенту с целым гаремом из восьми женщин, с которыми он проделывал невероятные диетическо-медицинские эксперименты. (Примеч. авт.). он не имел обыкновения прятаться за псевдонимом.

В лице лорда не дрогнул ни один мускул, лишь легкая улыбка скользнула по его губам.

— Тайна умножает прелесть греха, — возразил он. — Однако Джентльмен выразил удивление и тем нарушил закон. Я требую штраф — сто фунтов.

Принц засмеялся.

— Черт возьми, как дорого в аду. А у меня нет наличных денег. Виновник моих дней желает, чтобы я делал долги. — Он вынул карандаш и пачку листков бумаги. — Не могу ли я выдать вексель?