Александр Авдеенко - Следопыт

И, наконец, на том же лугу, километра через два, в поле зрения Смолина попал маленький, сантиметров двадцать пять высотой земляной курганчик. В нем, на первый, не следопытский глаз, не было ничего особенного. Кротовые норы не диковина, особенно на лугах. Их было множество и слева и справа. Но внимание Смолина привлекла только одна, именно эта. Она сделана по всем правилам кротового искусства. Черная рассыпчатая земля. Аккуратная воронка посредине, Но чем-то она не понравилась Смолину. Постоял, посмотрел со всех сторон, пригляделся, подумал и решил, что к ней приложил руку человек.

А зачем ему это понадобилось?

Товарищи Смолина ничего особенного не видят в кротовом курганчике, а он…

— Ну-ка, Петруша, — приказал он Малинину. — Сбегай к речке, выломай хорошую палку, тащи ее сюда. Да поживее. Кажется, будут трофеи.

Ефрейтор — бегом туда-сюда. Смолин взял у него палку и стал разрывать курганчик.

Грозному он не отдавал никакой команды, но тот усердно помогал: черная земля так и сыпалась из-под его могучих лап.

— Хорошо! Хорошо! — поощрял Смолин.

— Вот тебе и несмышленыш! — засмеялся Малинин. — Яблоко от яблони далеко не катится.

Следопыт не обманулся. Под землей он обнаружил иностранный паспорт, какие-то документы, пачку денег, завернутых в толстую вощеную бумагу, и разорванную фотокарточку. Выравнял на земле местечко, расстелил носовой платок и стал складывать клочки фотографии. Один к другому. Разрыв к разрыву. И на квадрате фотографической бумаги обозначился человек. Смуглое, широкоскулое лицо. Массивный, с широкими ноздрями нос. Вытянутый, чуть скошенный лоб. Громадные уши. Густые, отутюженные щеткой волосы. Взгляд больших, немного раскосых глаз сосредоточенно холодный. Тонкие губы стянуты, будто зашиты.

— Кто это, Саша? Неужели нарушитель? — спросил Малинин.

— Похоже, он. На паспорте точно такая же фотография. Проверим, когда схватим!

Смолин достал еще один целлофановый мешочек, бережно сложил в него все бумаги, закупорил, чтобы не выдыхался запах, спрятал в карман и сказал:

— Скоро мы с ним встретимся. Он где-то недалеко затаился.

— Почему ты так думаешь? — Малинин невольно оглянулся вокруг себя. — Собачье чутье сработало? Запах вдохнул?

— Угу.

— Прямо как в пословице: с кем поведешься, у того и наберешься. Ну, и натаскал, брат, тебя Аргон.

Смолин тяжко вздохнул.

— Эх, Аргон, Аргон. Будь он сейчас здесь, уже бы схватили молодчика.

— Нет, правда, Саша. Скажи, почему ты думаешь, что недалеко он?

— Есть такое предчувствие. Почему вдруг решил избавиться от документов и долларов? Не мог этого сделать раньше, перед тем, как перейти границу, или после перехода? Мог. Раньше, там, в болотах, они ему не мешали. Теперь опасны стали. Он направился в населенный пункт. Вот и почистил карманы на всякий случай и спрятал добро в надежном месте. Наверняка собирается вернуться. А вернуться сюда, в пограничный район, можно только с ближайшего пункта.

Малинин постучал себя кулаком по лбу.

— Вот теперь и я, бестолковый, все понял.

— Ну, раз понял, давай говори, что нам дальше делать?

Малинин смутился, промолчал. За него ответил Рябов.

— Разрешите, товарищ старшина?.. Нам надо проверить все ближайшие населенные пункты.

— Правильно! Но при одном условии… При каком?

Теперь и Рябов молчал. Смолин подсказал:

— При условии, если предположения оправдаются и след приведет нас в какую-нибудь деревню или поселок. Значит, мы должны, прежде всего, установить, куда он пошел после того, как зарыл документы.

Смолин с радостью приобщал молодых солдат к трудной науке. И они с неменьшей радостью впитывали богатый опыт товарища.

— Все ясно и понятно, старшина. Разжевал и в рот положил. Эй, орлы в зеленых фуражках, внимание, след! Ищите! — весело крикнул Малинин и бросился вперед.

На лугу, обдуваемом сквозным ветром и прогретом утренним солнцем, следов не нашли. На топком торфянистом берегу речушки отпечатки остались. Всего час назад, полтора от силы он прошел вдоль речки, по тропе, пробитой у самой воды, под раскидистыми ветлами.

Под кустом, но молодой траве осталась вмятина его тела. Тут он выкурил сигарету: Смолин обнаружил пепел и маленький недокурок «Верховины». И эту улику Смолин присовокупил к прочим. Когда преследуешь противника, все важно.

Неподалеку Смолин нашел и яичную скорлупу. Проголодавшийся нарушитель совместил отдых с завтраком.

«Ну, а куда он дальше пошел? — у самого себя спросил Смолин и сейчас же ответил: — Переправился на тот берег. Ему не захотелось окунаться в холодную глубокую воду. Воспользовался сухой переправой».

Так и оказалось. У мостика Смолин обнаружил знакомые отпечатки резиновых сапог и уверенно повел за собой поисковую группу на другую сторону.

Грозный был немного приучен ходить по буму. Оттого бесстрашно, без колебаний, ловко вслед за солдатами перебежал по скользким бревнам, переброшенным через реку.

На низком правом берегу тоже были отпечатки. Направление их указывало, что нарушитель кинулся не к тропе, на которой мог столкнуться с людьми, а напрямик к лесу.

Поисковая группа, рассредоточившись, как и прежде, преодолела голое взгорье и вошла в заречный лес, обращенный к югу, ближе к весеннему солнцу. Тут кое-где, на осинах и мелком кустарнике, проглядывала первая зелень. Мхи свежие. Трава гуще, моложе и нежнее. Березы вот-вот раскроют свои почки. Множество ландышей протаранили теплую толстую подушку перегноя и хвои. Птицы устраивали свои гнезда. Только дубы были черны от подножья до вершин, будто навеки засохшие.

Никто так много не проводит времени на природе, как пограничники. Днем и ночью, зимой и летом, во все времена года по долгу службы открывают ее прекрасные тайны.

Смолин, несмотря на то, что все его силы были мобилизованы на то, чтобы не сбиться со следа, хорошо видел, как пробуждается весенний прикарпатский лес. У сосны, окруженной зарослями ландыша, он нагнулся, сорвал цветок, понюхал и засунул в карман гимнастерки. Сделал это на ходу, машинально, повинуясь красоте повседневного чуда жизни. Полюбовался скворцом, принимавшим ванну. Заметил и свежайшие следы лося: минут десять назад пробежал он здесь, проделав в сырой земле глубокие пробоины.

Грозный, почуяв запах зверя, ринулся за ним: еще не приучен равнодушно относиться к постороннему запаху.

— Ко мне, Аргон! — скомандовал Смолин. И тут же он, спохватившись, повторил команду. — Ко мне, Грозный!

Собака резко остановилась, посмотрела на следопыта и галопом вернулась обратно.

— Хорошо, Грозный, хорошо!

Смолин пошел дальше с болью в сердце. Думал о своем помощнике, слабеющем час за часом. Отработал свое. И как отработал! Ни одна из служебных собак, пожалуй, не принесла столько добра людям, как Аргон.