Даниил Мельников - Двуликий адмирал

Обратимся к уже цитированному выше сообщению Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков.

«Преступно нарушая международные конвенции и обычаи ведения войны, Оберлендер и его ближайшие помощники объезжали лагеря военнопленных и, пользуясь тем, что истощенные голодом и пытками люди потеряли способность к сопротивлению, под угрозой физического уничтожения зачисляли их в батальон «Бергман», а затем принуждали к принятию присяги на верность Гитлеру».

Быть может, некоторые апологеты Канариса скажут сейчас, после 20 с лишним лет, прошедших с того времени, что шеф абвера, мол, не принимал непосредственного участия в создании батальона «Бергман». Что абверовцы, мол, превысили свои полномочия и что Канарис вовсе не ведал, что они творят.

Однако существуют совершенно неопровержимые факты, показывающие обратное. Канарис лично давал инструкции Оберлендеру комплектовать «Бергман» в лагерях для военнопленных. Шеф абвера собственной персоной проводил смотр диверсантско-шпионского подразделения. В Лютензее, под Миттельвальдом, он принимал парад батальона, а потом пировал вместе с верхушкой диверсантов и предателей в офицерском казино. По свидетельствам очевидцев, Оберлендер представлял Канарису своих офицеров, а адмирал говорил им напутственные слова. Мы видим, что и в данном случае абвер действовал не по собственному разумению, а согласно точным, заранее разработанным инструкциям своего шефа. Свидетель Окропидзе, выступавший на пресс-конференции в Москве 5 апреля 1960 года, сказал: что «приказ о создании этого подразделения» (батальона «Бергман». — Авт. ) Оберлендер «получил непосредственно от шефа абвера — адмирала Канариса, для чего специально выезжал в Берлин и Бреслау. Командиром «Бергмана» Оберлендер был назначен адмиралом Канарисом». Имеется также множество свидетелей, которые своими глазами видели Канариса на смотре и параде в Лютензее…

В июне 1942 года «Бергман» (в составе 1100—1200 человек) был направлен на советско-германский фронт. Однако батальон не использовали в боях. Ему поручили карательные набеги на мирных жителей, советских патриотов, казни, расправы.

Абверовское подразделение многократно «меняло фасад». Еще в период обучения батальона в лагере Лютензее Оберлендер письменным приказом объявил о том, что всему составу «Бергмана» запрещается выдавать свою национальность. Сначала батальон замаскировали под испанскую часть. На Кавказе бергманцы были облачены в форму «африканского» корпуса Роммеля. В Крыму их переодели в мундиры немецких горных егерей, в Греции, куда батальон был направлен после разгрома фашистских войск на территории Советского Союза, — снова в форму роммелевских вояк.

Но это, разумеется, не меняло существа дела — батальоны абвера всюду и везде выполняли палаческие функции.

На Кавказе в составе батальона «Бергман» были созданы два кавалерийских эскадрона. Уже сам по себе батальон являлся карательной командой, два же эскадрона были своего рода зондеркомандо в …зондеркомандо. Они совершали чудовищные зверства.

Полный список злодеяний батальона «Бергман» занял бы много страниц… Мы перечислим только некоторые из них.

В Пятигорске каратели из «Бергмана» уничтожили госпиталь вместе с находившимися там ранеными советскими военнослужащими.

В Нальчике батальон убил сотни невинных людей.

Эскадроны «Бергмана» выезжали в кабардинские и балкарские аулы, где по специально заготовленным спискам «выявляли» и уничтожали коммунистов, советских работников, семьи партизан.

В станицах Удобной, Отрадной и Упорной под видом борьбы с партизанами палачи из «Бергмана» расстреливали всех, кто попадался им под руку.

В Кисловодске немецкие офицеры батальона во главе с Оберлендером ночью после очередной попойки отправились в городскую тюрьму и, озверев, начали мучить и убивать арестованных.

В конце 1942 года, отступая вместе с другими частями фашистской армии, батальон «Бергман» угонял с Северного Кавказа военнопленных и гражданское население. Тех, кто сопротивлялся, расстреливали на месте без суда. Фашистские каратели уничтожали также больных и слабых. Дороги от Моздока и Минеральных Вод до Тамани были усеяны трупами.

Отступая из Нальчика, эскадроны «Бергмана» взрывали школы и больницы.

По дороге от Пятигорска к Керченскому проливу палачи из «Бергмана» гнали перед собой несколько тысяч военнопленных. Их почти не кормили, держали на привалах под открытым небом, несмотря на холод и проливные дожди. Каждый день сотни людей падали замертво. А по утрам Оберлендер и его приспешники проводили «чистку» — расстреливали ослабевших людей.

На станции Тимашевской при отступлении батальона была взорвана водонапорная башня вместе с находившимися на ней ремонтными рабочими.

На всем пути следования абверовские каратели грабили имущество советских граждан и вывозили награбленное в Германию. Сам Оберлендер переправил из России в Германию дорогие ковры и картины, старинное оружие и мебель.

После Кавказа части батальона «Бергман» были переброшены в Крым. И там абверовские бандиты уничтожали военнопленных и мирное население, со зверской жестокостью расправлялись с партизанами…

В приговоре Международного военного трибунала по делу главных немецких военных преступников указывается:

«…на Востоке массовые убийства и зверства совершались не только в целях подавления оппозиции и сопротивления германским оккупационным властям. В Польше и Советском Союзе эти преступления являлись частью плана, заключавшегося в намерении отделаться от всего местного населения путем изгнания и истребления его для того, чтобы колонизировать освободившиеся территории немцами».

Этот чудовищный план стремился претворить в жизнь и шеф абвера руками бандитов и убийц из батальонов «Нахтигаль» и «Бергман».

Любовь к географическим символам была общей для многих главарей фашистского рейха. Известно, что географические атласы, глобусы, карты как магнит притягивали Гитлера. Он любил сниматься на их фоне — то в позе завоевателя, то в позе стратега, склонившегося над оперативными схемами будущих походов. Эта же страсть обуревала и Канариса.

В кабинете адмирала, пишет один из его друзей, висела «большая карта мира. Это была карта всей земли, ибо интересы человека, работавшего в абвере, не укладывались в рамки одной лишь Германии или Европы, а распространялись на все страны земного шара». Мы не знаем, были ли обозначены на карте мира, висевшей в кабинете Канариса, опорные пункты абвера в различных странах. Но такая карта хранилась в сейфе адмирала, и Канарис из месяца в месяц, из года в год наносил на нее все новые и новые знаки: красные треугольники, обозначавшие основные базы нацистской разведки в зарубежных странах (КО), кружки такого же цвета там, где располагались их филиалы, синие треугольники — центры «пятых колонн», синие кружки — районы действий главных резидентов абвера. И наконец, сотни флажков — красных и синих — в портах, на железнодорожных узлах, в городах и селениях, где сидели агенты абвера.