Александр Родимцев - Твои, Отечество, сыны

Все же Косолапов завел машину и стал выруливать на дорогу. Очередь из автомата ударила по переднему стеклу, по мотору. Итальянская семитонка СПА будто споткнулась. Мотор заглох. Откуда-то из ночи к машине бросилась группа гитлеровцев. Здоровенный немец рванул дверцу, но в ту же минуту Михаил срезал его из автомата. Он выпрыгнул с другой стороны кабины и стал отходить. Отряд соединился в условленном месте, на огороде.

Автоколонна пылала высоким белым огнем. Гулко взрывались бочки с горючим, и по ветру летели клочья пламени. Хлопали двери соседних домов; фашисты в одном белье выскакивали на улицу и стреляли куда попало. Их косили ручные пулеметы десантников, огонь автоматов, осколки гранат.

А черной промокшей степью мчалась к переднему краю большая, с грузом бензина, машина, с ходу пронеслась среди окопов врага, слетела по крутому склону и затормозила у моста. Шофер Иван Денисенко был наиболее удачлив: он доставил в бригаду ценный трофей.

Отряд старшего лейтенанта Сабодаха не вернулся, как мы рассчитывали, к четырем утра. Он слишком увлекся боем в Гутрово. Мы ждали. Чутко и напряженно молчала степь. Вражеский самолет-наблюдатель кружился в пасмурном небе за боевыми порядками противника.

К утру мы переправились на восточный берег Сейма. Ни одна машина бригады, ни одна повозка не была брошена на западном берегу. Мост снова взлетел на воздух, — шаткое, хрупкое сооружение, которое все же сослужило нам добрую службу.

И снова на старом рубеже мы оставили для прикрытия отряд беззаветных смельчаков, и немцы на этот раз долго прощупывали его силы, прежде чем перейти в атаку. Мы выиграли несколько часов для занятия новой обороны, и отряд прикрытия вскоре присоединился к нам.

А во второй половине дня из батальона капитана Наумова мне сообщили, что группа Сабодаха с боем прорвалась через передний край врага. В короткой схватке она уничтожила до взвода гитлеровцев и захватила пленных. Ее удар из тыла был настолько неожиданным, что немцы почти не оказали сопротивления.

Я только положил трубку телефона, как в еще необжитую землянку мягко, бесшумно спустился старший лейтенант Сабодах. Голова его была забинтована, сквозь бинт проступала кровь. Но он улыбался веселой и радостной улыбкой, и глаза его блестели.

— Разрешите доложить, товарищ полковник… Мы почти полностью уничтожили вражеский гарнизон в Гутрово и вывели из строя около сотни машин противника. Взяты в плен один фашистский офицер и четыре солдата. Захвачена и приведена в расположение бригады грузовая машина-трехтонка, полностью загруженная бочками с горючим. Наши потери: четверо убитых и трое раненых.

В землянку вбежал Борисов; я видел его таким взволнованным впервые.

— Ну, старший лейтенант, — закричал он и крепко обнял Сабодаха за плечи, — это, скажу вам, была настоящая операция! И какого офицера вы привели… Штабника! Он проклинает день, когда родился. И говорит, что вы уничтожили около двухсот фашистских солдат…

Коренастый крепыш Сабодах был заметно смущен.

— Если кто и отличился в этом ночном бою, так это Машенька из Мышеловки. Под градом пуль она вынесла с поля боя раненого сержанта Бугрова. Потом оказала помощь еще двум нашим раненым, а когда к ней бросился фашист — уложила его из пистолета. Товарищ полковник и товарищ начальник штаба! Я не видывал таких отважных женщин. Правду скажу вам, я раньше относился к женщинам свысока. Но перед этой Машенькой, право, готов стать на колени. Она все время была в бою, в самом центре схватки. Как она бросает гранаты! Как вражеский автомат подхватила и стала гитлеровцев косить, тех, что к автоколонне сбежались!

Борисов улыбнулся.

— И вам она перевязку сделала?..

— Да, мне тоже. Но я не считаю себя раненым. Только царапина пулей у виска… Кроме Машеньки, особенно отличились в бою сержант Федор Бугров и боец Иван Буланов. Они ворвались в школу, очистили от немцев коридор, даже побывали в классах…

— Товарищ майор, — сказал я начальнику штаба, — оформите материал на представление к правительственным наградам солдат и сержантов отряда старшего лейтенанта товарища Сабодаха…

А Миша Косолапов сокрушался:

— Эх, товарищ полковник, ну что за планида у меня? Представьте: сижу в машине, держусь за баранку, мотор тарахтит… Автомат на коленях — да я и забыл о нем в ту минуту. Машина трогается. Выруливаю на дорогу. Порядок! Дам сейчас скорость самое меньшее — километров сто! Десять минут — и я в бригаде. Понимаете, я уже вроде бы мчался с этой скоростью. И — на тебе! — автоматная очередь по мотору, по стеклу. Пуля шапку пробила, но это я заметил позже… Главное — мотор сразу же заглох. А тут еще верзила дверцу рванул, автомат у него в руках. «Фернихтен! — кричит, — Русс, фернихтен»… Я это слово немецкое знаю: «фернихтен» — значит уничтожить. Полоснул я его из автомата и из кабины долой… И жалко до слез, товарищ полковник, — машина ведь семитонная, марки СПА!

— Что же делать, Михаил! Придется выжидать другого случая, повернее…

— Но как нам нужен бензин, товарищ полковник! Эх, Косолапов, Косолапов, еловая ты голова!

Пленный немецкий офицер представлял жалкое зрелище: на мундире знаки СС, пониже нагрудного кармана железный крест, в кармане в золоченой обложке билет члена национал-социалистской партии, а дряблая физиономия вся передергивается от страха, руки дрожат.

Я спрашиваю:

— Почему вчера вы вдруг прекратили атаки? Вы ведь знали, что мост взорван и мы прижаты к речке?

— Да, мы знали это, — бормочет он, жадно отхлебывая из стакана воду, и зубы его стучат о стекло. — Мы были удивлены: почему русские взорвали мост перед своими? Потом мы поняли: ваше командование оставляет смертников. Все русские, что остались на западном берегу Сейма, будут сражаться до последнего человека. Но мы не думали, что вы начнете восстанавливать мост. Мы ждали подкреплений для решительной атаки.

— Разве у вас было мало сил?

— На участке моста наступал наш мотомеханизированный полк. После пяти атак он потерял половину личного состава. Командир полка попросил у штаба дивизии подкрепление. Ему ответили насмешкой:

— Может быть, вас на руках перенести через Сейм?

— Но я понес очень большие потери! — кричал в телефонную трубку наш командир полка. — Умоляю, пришлите танки!..

Командир дивизии ответил:

— Русские не могут оказать серьезного сопротивления. Деритесь сами и сегодня же возьмите мост…

Пленный снова отхлебнул воды.

— Подкрепление нам прислали только к вечеру. Но у нас осталось очень мало солдат и считанные офицеры. Поэтому командир полка отказался от бессмысленных атак…

— Почему же вы оказались не на передовой, а в селе Гутрово? — спросил Борисов.