Татьяна Михайловна Соболева - В опале честный иудей

В названных редакциях стихотворение «Куда шагаешь, человек?» не браковали, не придирались к художественному исполнению. Его возвращали Ал. Соболеву с загадочными словами: «Как-то не подходит...» Но чем? Почему? В ответ - пожатие плечами. И все-таки давайте попробуем разобраться, что в стихотворении «Куда шагаешь, человек?» смущало редакторов. С первого же взгляда, как выстрел - сомнительный заголовок. Чем - скажу чуть ниже. Далее - необычность, непривычность литературного приема: разговор двоих, вроде для нашей страны посторонних... И, что замечалось сразу, недозволенная смелость автора, «нарушение им советской границы». Действительно, обратившись к человеку вообще, поэт, не спросясь, вышел, в данном случае словом, за пределы государства, где жил. Вызывающее нарушение закона! Шагать за рубеж и мыслью, и словом, и телом, и делом можно было исключительно с разрешения особых органов советской, читай — коммунистической, власти. А в стихотворении «Куда шагаешь, человек?» партия вовсе не присутствовала - за ненадобностью: не вписывалась в сюжет. И терялись, и смущались члены партии - работники насквозь партийной прессы: вроде в стихотворении все правильно, ничего антисоветского нет, но что-то не то...

Стихотворение построено в форме диалога Времени и Человека:

«Я - Время, я - судья вовек, я спрашиваю строго:

Куда шагаешь, человек?

Куда твоя дорога?..»

Вот здесь и первый порожек, о который спотыкались редакторы: не было такого привычного слова «советский» перед словом «человек»! Застывшего штампа! Замысел автора и желание редактора здесь не совпадали, не могли совпасть. Поэт сознательно не призывал к участию в диалоге советского человека, замороченного пропагандой, своего мнения, отличного от мнения партии, не имеющего, «винтика» (определение советского человека Сталиным), которым при любых обстоятельствах можно сколько и как угодно манипулировать... Пустое занятие - задавать такому вопросы всеземной важности. И в предлагаемом Ал. Соболевым диалоге

Время требует ответа и от собирательного образа человека, живущего на Земле, и от каждого индивидуума, олицетворяющего и полномочно представляющего трехмиллиардное тогда сообщество людей планеты, сообщество, которое должны и могут сплачивать и заботить единые для всего человечества проблемы - мир, безопасность, гарантия выживания.

Но при таком беспартийном, надпартийном суждении о судьбе и планеты, и «владыки» на ней - человека - компартия остается вроде бы не у дел; теряют смысл существование и непримиримость разных идеологий, смешно выглядит деление людей, столь милое коммунистам, на «наших» и «не наших», уходят в небытие разговоры о войнах «справедливых» и «несправедливых» как отжившие частности вчерашнего дня. Поэт мыслит масштабнее, видит дальше и глубже. Наверно, это хорошо, правильно. Но не для компартийной печати: стихотворению, где поэт «вне партии», дать место на полосе партийной газеты?! Не просто улыбнешься - расхохочешься, представив себе, к примеру, в «Правде» - органе ЦК партии - стихи прямо-таки со взрывным по тем временам заголовком: «Куда шагаешь, человек?». Дезориентирующий народ, неуместный, политически ошибочный вопрос! Куда шагал советский человек? Всем и каждому в СССР было известно: прямой дорогой в коммунизм!

«Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме», — гордо оповестил весь мир Никита Хрущев в середине века прошлого. Не беда, что в то же самое время, когда генсек пообещал своему народу райскую жизнь, несчастные старухи из деревень, обнищавших после укрупнения колхозов, униженно просили разрешить им заработать на прополке хотя бы рубликов по пятнадцать - на постное маслице, соль, сахар... (это показало телевидение). Зато один поэт, живший с родной партией в ладу, оперативно отозвался на обещание генсека стихами: «Мы будем жить при коммунизме». Сообразительный, предприимчивый композитор положил стихи на музыку. Получилась песня. Такой истинно советской песне дали зеленую-презеленую улицу: и на радио, и в прессе...

Я это к слову, чтобы показать, чему отдавалось предпочтение, как и о чем следовало писать, чтобы гладили по головке...

А что же Ал. Соболев со своим, как ему казалось, нужным людям стихотворением? Помыкавшись, выслушав будто отштампованное: «Как-то не подходит», он вынужден был положить стихи «Куда шагаешь, человек?»... куда? В стол, до лучших времен... Тогда, в середине 50-х, его обращение к народам мира не прозвучало.

Конечно, было ему и горько и обидно, что росло в его письменном столе число «строк-арестантов», как он называл стихи, обреченные на долгие годы безвестной жизни. Туда вскоре попала и «Дума о войне и мире», сонеты «Ядерный век», «О человек, единый царь природы», «Военный атом повстречался с мирным», «Где твой дворец, о праведный Всевышний?» и др. В общем, подавляющее большинство антивоенных монологов поэта в свое время не стали достоянием читателей. Лишь некоторые продолжили жизнь среди людей песнями в защиту мира.

Я еще раз хочу особо подчеркнуть: частое обращение поэта к антивоенной теме не просто случайность и не просто желание идти в ногу со временем, но обусловленная убежденностью потребность говорить стихами о главном для всех - сохранении и упрочении мира, с как можно большей силой и доходчивостью донести до каждого человека постоянно тревожившую поэта мысль о непрочности мира, обретенного народами Земли после Второй мировой войны, о нарастающей ядерной угрозе.

Люблю мой дом - мой шар земной, но все меня тревожит дыханье бури за спиной: война нагрянуть может.

Пока бедой тебе и мне грозит зловещий атом, я объявил войну войне, стою за мир солдатом...

...Пока снарядов не гремят басы, пока слышна задумчивая лира, пока еще колеблются весы - незримые весы войны и мира...

В те годы, в конце 50-х, в памяти людей и на лике Земли еще свежи были жуткие отметины недавней мировой войны. И в антивоенных стихах Ал. Соболева словно сконцентрирована единая надвластная воля всех народов в стремлении к миру:

...чтоб похоронок не было на свете, чтоб мир не омрачился на планете, чтоб солнце не померкло в небесах...

КАК, ГДЕ И КОГДА РОДИЛАСЬ ПЕСНЯ «БУХЕНВАЛЬДСКИЙ НАБАТ»

Так где же людскому безумью предел?!.

Всей Жизни грозит на планете закат!..

Поэт ударяет в набат!

Лето 1958 г. поэт Ал. Соболев проводил по обыкновению (иного места отдыха не было) в небольшом городе Озёры на юго-востоке Московской области, у моих родителей. В один из дней июля услышал информацию радио ГДР об открытии мемориала Второй мировой войны - «Бухенвальд». Сообщалось: между скорбных построек бывшего фашистского лагеря смерти, который располагался у подножия горы Эттерсберг, близ Веймара, на средства, собранные населением ГДР, возведена башня, увенчанная колоколом. Звон колокола должен постоянно напоминать об общечеловеческой трагедии, о жертвах фашизма и войны. Информация как информация. Можно было оставить ее и без внимания: сообщения об открытии мемориалов, музеев, памятников в разных странах не редкость. Но как ощутимый удар по сознанию воспринял ее Ал. Соболев. Весть об открытии мемориала дошла не только до ушей, но - до сердца поэта, знавшего войну не по сводкам Совинформбюро. Рассказывал позже, что он будто бы услышал, увидел внутренним взором: раскачивается на многометровой башне массивный колокол, плывут в безграничном пространстве над родимой планетой гулкие звуки... Размеренные удары волнами расходятся во все края... Вот уже слышны в разных странах Земли как знак беды, знак тревоги... Обостряется предчувствие новой общечеловеческой бойни... В руках человека - сверхмощное оружие массового уничтожения... Нестираемая память о Хиросиме и Нагасаки. Мир опять на пороге войны, быть может последней в истории человечества... И это тем страшнее, что, «быть может, ты одна во всей Вселенной, моя Земля, живым наделена!».