Григорий Ревзин - Николай Коперник

Галилей не пошел навстречу этим советам. Коперника, заявил он, нельзя исправлять. Его можно или принять, или полностью отвергнуть. Галилей пишет вдовствующей герцогине Тосканской: «Для того чтобы уничтожить учение Коперника, вовсе недостаточно заткнуть кому-нибудь рот. Нужно еще наложить запрет на всю астрономическую науку и, сверх того, воспретить кому бы то ни было глядеть на небо!»

Это был резкий выпад, очень неосторожный и сугубо опасный для автора. Друзья еле отговорили его от напечатания письма. Но Галилей не успокаивался. Он нашел решение — надо постараться убедить самого Павла V в правоте Коперника, обратить первосвященника католицизма… в коперниканство!

В конце 1615 года, заручившись рекомендательным письмом герцога Тосканского, Галилей отправился в Рим. Он принялся навещать кардиналов одного за другим.

Его визиты обратились в импровизированные лекции по гелиоцентризму. По кислым минам церковников ученый мог видеть, как тщетны его усилия. В ответ на самые блестящие аргументы ему приходилось выслушивать предупреждения об опасности «таких» воззрений. И чем больше расточал он силы своего ума и сердца, тем суровее становились судьи.

Вот что писал об этом его пребывании в Риме в своем отчете герцогу Тосканскому римский посол герцога иезуит Гвиччиардини:

«Галилей здесь больше полагался на собственные мнения, чем на мнения своих друзей. Кардинал дель Монте и я с другими кардиналами инквизиционного суда убеждали его успокоиться и не возбуждать этого дела. Мы советовали ему, если он хочет держаться своих мнений, то делать это тихо и не привлекать на свою сторону других.

Кардиналы боятся опасности и вреда от его присутствия здесь. Как бы вместо удачной защиты и торжества над врагами не пришлось ему потерпеть поражения. Своими разглагольствованиями Галилей надоел всем кардиналам. Галилей находит, что все холодно относятся к его намерениям и желаниям. Но он добился расположения кардинала Орсини благодаря рекомендательному письму вашего величества.

В прошлую среду кардинал Орсини говорил по поводу Галилея с папой. Не знаю, был ли он достаточно осторожен. Во всяком случае, его святейшество заявило ему, что Галилею следует отказаться от своих мнений. Орсини начал настаивать на своем, но папа прекратил дальнейшие объяснения, объявив, что дело Галилея отослано в инквизицию.

Когда Орсини ушел, папа приказал позвать кардинала Беллармина, и они после переговоров решили, что убеждение Галилея в истинности его учения зловредно и єретично. Я узнал, что третьего дня была собрана конгрегация кардиналов и на ней было объявлено об этом. Что касается Коперника и других, писавших о том же, то после изучения они будут либо исправлены, либо запрещены.

Я надеялся, что Галилей лично не пострадает. Я считал, что он, человек благоразумный, будет желать того и думать так, как желает и думает святая церковь. Но выходит иначе: он горячится, отстаивает свои убеждения и не имеет достаточно силы и благоразумия сдержать внутренние страсти. Такая раздражительность делает для него небо Рима опасным, особенно сейчас, когда наш глава презирает науки, терпеть не может никаких нововведений и не любит ученых тонкостей в спорах. Здесь каждый старается приладиться душой и телом к привычкам и духу нашего господина».

«Наш господин» — Павел V — удовольствовался тем, что приказал внушить тосканскому звездочету, чтобы тот отказался от еретических идей. Если Галилей заупрямится, его должна вызвать к себе инквизиция и запретить ему «учить или защищать или вступать в спор» об учении Коперника. Если же он не подчинится и этому внушению — заключить его в тюрьму Святого Присутствия.

26 февраля 1616 года Галилей предстал перед кардиналом Беллармином в его собственном дворце. Прием был ласковый. Но рядом с кардиналом сидела мрачная личность в коричневой рясе, подпоясанной веревкой — доминиканец из инквизиции, свидетель… Кардинал в самых дружеских словах увещевал «славного ученого мужа» отойти от вредных для церкви убеждений.

Ничто ни в тоне кардинала, ни в изысканной обстановке дворца не говорило о нависшей угрозе. Но Галилей хорошо знал, что значит присутствие этого доминиканца. В лицо ему пахнула промозглая сырость подземелья…

Он подчинился… обещал отречься…

Несчастная поездка Галилея в Рим привела лишь к тому, что церковь принялась самым пристальным образом рассматривать трактат основоположника учения об обращении Земли.

3 марта 1616 года — через семьдесят три года после выхода «Обращений» в свет — цензурный комитет Ватикана запретил творение Коперника впредь до внесения в него «необходимых исправлений». Отцы-цензоры заявляли, что теория о движении Земли и неподвижности Солнца (находится в полном противоречии с библией. «Для того чтобы пагубное учение не распространялось далее и не привело к потрясению католической веры», конгрегация решила исправить Коперникаї. Впредь до исправления строжайше запрещалось печатать, читать, владеть книгой «Обращений». Все наличные старые экземпляры надлежало сдать инквизиции.

Задача «исправить» Коперника возлагалась на кардинала Гаэтана.

Сам кардинал Беллармин выдал Галилею свидетельство о его католической благонадежности. С этим документом ученый и вернулся во Флоренцию. Вернулся растерянный, озлобленный, уничтоженный.

В эти тяжкие дни он пишет: «Я думаю, нет большей ненависти в мире, чем ненависть невежд к знанию». Галилей не мог понять, что врагом знания были не просто невежды, а борющаяся за контроль над умами церковь.

Уже в 1620 году церковники внесли «исправления» в коперниковский трактат. Всего состряпано было девять поправок. Астрономы-иезуиты приказали Земле застопорить свой бег, вернуться в центр планетной системы. Солнце по их велению вновь закружилось около созданной господом в дни творения земной тверди.

Это были жалкие потуги! Все шире и шире распространялись идеи гелиоцентризма. Но Италия под бдительным присмотром отцов-иезуитов и инквизиции впадала в умственную апатию. Италия… Колыбель Возрождения…

В 1623 году на престол святого Петра воссел Урбан VIII. К несчастью для Галилея, этот человек, еще будучи кардиналом Барберини, проявил к нему большую благосклонность, много интересовался его научными работами. Что же удивительного, что ученый решил теперь попытать счастья с Урбаном!

Весной 1624 года старый астроном был с великим почетом принят в Ватикане и удостоился облобызать папскую туфлю. Урбан шесть раз допустил к себе Галилея — необычайная милость! Галилей смело излагал перед католическим владыкой сокровенные свои мысли, и папа благожелательно внимал им.