Родион Нахапетов - Влюбленный

Фонд дружбы подарил казанской больнице № 6 крайне необходимую аппаратуру и медикаменты — на сумму в два с половиной миллиона долларов.

Значение этой гуманитарной акции трудно переоценить, но я режиссер, и мне, помимо результата, всегда интересен процесс.

Вот несколько записей из дневника.

Рита Ёкояма (жена Таро) была так тронута приемом Россиян, Что Плакала беспрестанно. особенно слушая тосты.

— Вот летишь на самолете, — поднимает бокал чиновник. — десять, двадцать часов летишь. и думаешь, как огромна наша земля. а сейчас я сижу с моими американскими друзьями, пью водочку и думаю — нет, Земля маленькая, раз я могу дотянуться и запросто пожать руку моему ДАЛЕКОМУ другу. За дружбу, друзья!

Рита вытирает слезу.

— Женщины — украшение жизни! — подхватывает другой чиновник. — Но Когда за столом такие женщины, как Рита Ёкояма, Жизнь — настоящий подарок!

Слезы льются из глаз Риты пуще прежнего.

Чувствительность Риты заразительна.

Я поднимаю тост за Наташу.

— Я не просто люблю мою жену, — говорю я и вижу, что лицо Риты совершенно мокро от слез. Наташа тоже всхлипывает. — Любить можно и дуру. Я не только люблю Наташу, я… — я вдруг останавливаюсь, потому что у меня у самого перехватило горло, — я ее ува… уважаю.

Я не был пьян. Но, подобно Рите, готов был разрыдаться. Странное чувство. Театральные актеры знают, как заразителен бывает неожиданный смех зала или смешливый партнер. Чем больше ты сопротивляешься смеху, тем вернее он тебя настигает. То ЖЕ самое происходит в трогательные, чувствительные моменты.

Во время операции переводчица закатывает глаза и падает на пол без сознания. Наташе приходится переводить врачам в течение всей Операции. До Этого дня она не видела ни одного хирургического инструмента. операция тем не менее проходит успешно.

Застолье доконало доктора Тэсслера. Он объяснял свою слабость стрессом и тем, что вынужден был отказать четырнаццатилетней девушке в операции. Его рвало и слабило. Всю ночь уважаемого доктора откачивали, отмывали, отпаивали его коллеги. На следующий день Ёкояма с Тэсслером не разговаривал.

Утром мать больного ребенка вручила Наташе огромную живую рыбину.

— Это муж ночью поймал. Для вас!

Наташа стояла посреди больничного коридора и держала скользкую рыбу за хвост. Мимо нее, косясь и принюхиваясь, проходили американские врачи.

— С сегодняшнего дня в отеле отключают горячую воду.

— Почему? — спрашивают американцы.

— Проверяют трубы.

— Авария?

— Нет, просто проверяют. Во всем городе воды не будет.

— Как долго?

— Целый месяц.

_?

Наташа берет на кухне ведро горячей воды и относит чете Ёкояма. Таро, смеясь, сливает воду на голову своей жене, согнувшейся над ванной в три погибели. Супруги привыкли к иным условиям: у знаменитого доктора вилла в Беверли — Хиллз за 14 млн долларов и позолоченные унитазы в шести туалетах.

Вместе с врачами из Стэнфорда вылетела съемочная группа документального фильма «Вопрос сердца». Весь перелет из Сан — Франциско в Москву, длившийся четырнадцать часов, кинооператор Дэвид Айзенбис не сомкнул глаз. Улыбка не сходила с его лица. Он шутил, рассказывал анекдоты, ходил по салону взад — вперед, не давал покоя другим. Прилетели в Москву. Паспортный контроль, таможенные формальности — суровая процедура. Но Дэвид, как ни в чем не бывало, продолжал радоваться. пересели в самолет, вылетающий чартерным рейсом в казань, но не вылетели, а стали загружать в самолет медицинское оборудование и загружали целых девять часов. все падали от усталости. один лишь дэвид айзенбис не сдавался.

— Чему вы так радуетесь, Дэвид? — спросил доктор Райтс, главный кардиохирург клиники Стэнфордского университета.

— Как же не радоваться? — ответил Дэвид. — Скоро мы прибудем на место!

Глядя на него, я подумал, что иметь такого оптимиста в группе — большая удача.

— Я не могу поверить, что еще немного, еще каких‑нибудь два- три часа — и я ступлю на российскую землю! — добавил счастливый Дэвид Айзенбис.

Лишь на вторые — бессонные — сутки мы прибыли в казань. встреча в аэропорту, цветы, речи. садимся в автобусы. И вот Наконец долгожданный первый шаг, тот самый, о котором мечтал ДЭВИД.

Дэвид спустил ногу со ступеньки автобуса и… сломал лодыжку. Вот и все его путешествие! Сорок восемь часов беспрерывного возбуждения — и такой конец! Из всей России Дэвид Айзенбис только и видел, что тьму в иллюминаторах и далекие огоньки Казани. В тот же день мы вынуждены были отправить его обратно в Сан — Франциско. Сожалея о случившемся и сочувствуя бедному Дэвиду, мы провожали его с грустными физиономиями. Он же, напротив, улыбался — НА ЭТОТ РАЗ остроумию судьбы, подставившей ему подножку В самый ответственный момент. У Судьбы определенно есть чувство юмора.

Нищий сидит, понуро свесив голову. На табличке написано: «Помогите больному, которому срочно нужна операция. Нужны деньги на операцию — подайте бедному человеку». Американские врачи обступают нищего и живо интересуются, какая именно операция ему нужна, что за болезнь, где он живет и т. д. вопросы, вопросы, но денег никаких. нищий равнодушно отворачивается от назойливых чужестранцев.

Во время операции русские врачи обсуждают новейший, последнего слова техники аппарат искусственного кровообращения, который мы привезли с собой. наташа в операционном халате стоит рядом и невольно слышит их разговор. Ребята принимают ее за американку и

Говорят в ее присутствии не стесняясь.

— Втирают очки эти американцы! — говорят они. — Смотри, Смотри — справа, видишь? Поналепили индикаторов. УНас дешевле, но есть все, что надо. АТут огоньки мигают, все эти мониторы — хуЕторы, понацепляли украшений, как на елку! набивают цену! ЯБы выкинул половину этой фигни.

Наташа не выдерживает и говорит на чистом русском языке:

— Мы привезли этот аппарат для вас!

Русские в шоке.

— Мы оставляем аппарат вам. В подарок!

Пауза.

— Понимаете? Мы его дарим! Он ваш!

Наконец русские оживают.

— Да? Ух ты!

— Здорово!

— Вот спасибо!

— А мы тут смотрим — такого навертели американцы! Ну, молодцы! Космический корабль, а не аппарат искусственного кровообращения. Наш уже старенький, на ладан дышит. Половины того, что здесь, у нас вообще нет.

— А ВОТ ТАМ справа, что это?

— Да — да! А для чего вон то?

Наташа прерывает этот поток:

— Я не знаю, я не специалист. Такой‑то все вам объяснит.

Еще долго молодые врачи шепчутся, пожирая глазами драгоценный подарок.

Завтрак в казанском санатории потряс американцев своим изобилием. Вот наш утренний рацион: сосиски с вермишелью, мясные беляши, котлеты с гарниром, куриные ножки, ветчина, колбасы, сыр, яичница с беконом, антрекоты, гречневая, пшенная и рисовая каши, творог со сметаной, овощи, фрукты, оладьи с вареньем, блины с мясом и с творогом, соки, минеральная вода, чай, кофе, молоко, кефир, йогурт, конфеты, булки, пирожки. Все это — в один раз, на одном столе.