Родион Нахапетов - Влюбленный

Раньше мы вежливо приветствовали наших маститых кинодеятелей, подчас не признавая за ними таланта. Нам казалось, что они продались партийной власти и их искусство должно быть низложено вместе со знаменами коммунизма. И что же оказалось? Социализма не стало, а мы почему‑то скучаем о наивных и добрых фильмах, сделанных предыдущим поколением мастеров. Странные метаморфозы проделывает время. И все же Героев Социалистического Труда никто больше не почитает, мы отдаем предпочтение новым богам — нашим новым героям, тем счастливчикам, которые сумели устроиться при настоящем режиме.

Можно сказать, что многое изменилось, но можно сказать, что и ничего. Я вспомнил, как забавно меняют рисунок металлические опилки в зависимости от магнита, передвигаемого под столом. Меняется форма, но принцип остается прежний: авторитет власти склоняет нас то в одну, то в другую сторону.

Но вернемся к «Телепату».

Итак, мы вложили в этот фильм свои собственные деньги. Это обстоятельство спасло меня от творческого простоя, но оно же и омрачило жизнь. Мне постоянно приходилось напоминать себе, что бюджет ограничен, что надо быть экономным, что нельзя просто забыться и в упоении творить. Следовало учитывать, куда и на что потрачены деньги. Все это, в общем‑то, не ново, но если раньше, в Союзе, это были мимолетные мысли, то сейчас — неотступные: я имел дело с суровой бухгалтерией, с которой нельзя было не считаться. Будучи исполнительным продюсером (наравне с Уэлпли), я то и дело заглядывал в бюджет и ужасался несоответствию межцу планируемыми и реальными затратами. Мой карман не был бездонной бочкой, и я знал это, как никто другой. Просчитавшись в одной — двух сценах, мы очень легко могли оказаться на финансовой мели и не дотянуть даже до конца съемочного периода. А это было бы настоящей катастрофой, ибо контракты с актерами (по условиям актерской гильдии) чрезвычайно жесткие и в конечном итоге разорительные. Так что, если бы мы вдруг приостановили съемки хотя бы на месяц, нам неминуемо пришлось бы объявить вслед за этим и банкротство. Все пошло бы коту под хвост. С малобюджетными фильмами такое бывает.

Другими словами, опасность перерасхода и последующего за этим разорения держала меня в постоянном напряжении — от первого до последнего дня съемок. От этого тяжкого бремени я не избавился и сегодня, поскольку деньги возвращаются много медленней, чем хотелось бы, а долги непомерно растут.

Пойдем, однако, по порядку.

Начав подготовительные работы по фильму, мы должны были расшириться, то есть иметь достаточно места для размещения съемочной группы. Мы добавили две комнаты к уже существующему офису и перво — наперво стали подыскивать административную группу. Даже на «Мосфильме», где я проработал пятнадцать лет, собирать группу было нелегко: тот хорош, но занят, а этот свободен, но плох. С годами я приобрел некоторые знания в этой области — по своим фильмам, по фильмам коллег. В Голливуде же тебе присылают так называемые резюме на рекомендованного специалиста, но по листу бумаги трудно что‑либо решить. Ты можешь, конечно, позвонить, навести справки, но не всегда подобная информация бывает точна. Так что полагались на интуицию.

Трудная доля выпала Наташе. На ней как на продюсере замыкались все финансовые и организационные вопросы. Мы с Уэлпли, хоть и считались исполнительными продюсерами, были всего лишь у нее на подхвате, решая общие вопросы, не требующие ежеминутной ответственности. К тому же мы были заняты прямыми своими делами: я старался сосредоточиться на творческих вопросах, Уэлпли пропадал на своем шоу.

При чрезвычайно коротком съемочном периоде (в три раза короче, чем на «Мосфильме») на бедную Наташу наваливалось слишком много забот. На фильме «На исходе ночи» у моего директора (продюсера) Ефима Голынского, как я помню, было три заместителя и три администратора. На «Телепате» по бюджету Наташе полагался всего лишь один профессиональный помощник — производственный менеджер.

Наташа остановила свой выбор на очень энергичной, толковой женщине по имени Лори Пост. За ее плечами было около двадцати фильмов, и рекомендации у нее были самые отменные. Один из продюсеров отметил, что она может работать сутки напролет. Лори Пост и впрямь оказалась неутомимой, то и дело она засиживалась с сослуживцами до двух — трех ночи.

Единственным недостатком Лори, который мы обнаружили лишь во время съемок, было то, что она держалась на наркотических таблетках. Ни с того ни с сего она вдруг принималась хохотать или застывала, как парализованная, уставившись в одну точку. Помощники, которых она себе подобрала, были ей подстать. Всё бы ничего, но, возглавляемые Лори, они образовали тайную анти — Наташину коалицию и постоянно вставляли нам палки в колеса. Лори, по — видимому, задевало то, что Наташа, не имея достаточного опыта, занимала более почетное место в табеле о рангах, нежели она. Обнаружив внутри административной группы подрывную деятельность, мы стали выгонять этих партизан, но дров они успели наломать предостаточно.

Подготовительный период проходил очень бурно, хотя в нем и не было ничего нового для меня, разве что английский язык. Поиски актеров, выбор натуры, беседы с художником- постановщиком, кинооператором — все это одинаково и в Голливуде, и в Москве, и в Киеве.

Но не все давалось легко. За день до начала съемок наша художница по костюмам не явилась на съемку. Все костюмы, взятые на прокат, возвращать отказалась. Полиции она заявила, что она — это не она, а сестра. Счета за аренду костюмов тем временем росли. Наконец выяснилось, что наша художница уже не первый раз совершала подобные кражи. Ее арестовали и посадили на семь месяцев в тюрьму. Костюмы в конце концов нам вернули. Но где гарантия, что спустя семь месяцев, выйдя из тюрьмы, эта сумасшедшая баба снова не разошлет по городу свое резюме и не подцепит на крючок еще одну съемочную группу?

Дальше. В главной роли в нашем фильме должен был сниматься Питер Грин (он играл полицейского, насилующего негра, в фильме «Криминальное чтиво» Тарантино). Высокий блондин с лучистыми голубыми глазами, Питер с энтузиазмом начал готовиться к съемкам. Всякий раз, репетируя, Питер так возбуждался, что глаза его, казалось, вылезут из орбит. Он кипел даже тогда, когда по роли ему следовало быть спокойным. Его буквально захлестывал темперамент. Я подумал, что наш герой (злодей на поверку, но милый и привлекательный поначалу) в буйном исполнении Питера Грина выдал бы себя с головой и подсказал бы зрителю финал в первую же минуту. Я стал присматриваться к актеру более внимательно.

Посреди репетиции он то и дело убегал в туалет. Возвращался оттуда довольный, машинально потирая нос. Не зная наркотических симптомов, я принимал преувеличенный темперамент Грина за энтузиазм и страстное желание блеснуть в роли.