Георгий Чулков - Годы странствий

Уважающий Вас Валерий Брюсов

8 ноября 1906

Многоуважаемый Георгий Иванович. Согласно Вашей телеграмме я записал Вас докладчиком на вторник 14 ноября в нашем Московском литературно-художественном кружке. Если Ваши намерения не изменились, очень прошу немедленновыслать нам (или на мое имя, или в Кружок на имя В. В. Каллаша [1024]’) тезисыВашего доклада, [1025]а также сообщить, когда Вы приезжаете в Москву и где остановитесь. К. И. Чуковский, [1026]читавший в Кружке вчера, говорил нам, однако, что может быть Вы не найдете возможным читать 14-го. Этим Вы поставите нас в положение затруднительное, если только не найдете себе заместителя. Таким заместителем мог бы быть Е. Аничков, который говорил мне, что у него уже есть готовый доклад, и А. Волынский [1027]или М. Волошин. Так как Вы дали нам обещание занять вечер 14-го числа, то было бы справедливо, чтобы Вы хлопотали о своем заместителе, и я очень просил бы Вас, чтобы Вы известили телеграммой,кого нам ждать в этот день. Необходимо также, чтобы докладчик немедленно выслал нам тезисы своего реферата. Для Вашего же чтения, если Вы не приедете 14, может быть предоставлен или следующий вторник 21-го, или вторник 19 декабря.

Сердечно уважающий Вас Валерий Брюсов

P. S. Условия чтения я Вам сообщал: кружок возмещает расходы по приезду в Москву в размере 100 руб.

19 янв. 1907

Дорогой Георгий Иванович. Во время нашей краткой беседы в Литературном кружке был я внутренне занят совсем не тем, о чем мы говорили, и поэтому отвечал довольно бессвязно на некоторые Ваши нападки. Мне хочется, пользуясь правами прежней нашей приязни, несколько обобщить, оформить мои тогдашние слова.

Вы сомневаетесь, что у «Весов» могут быть «враги слева». Но вспомните Ваши собственные слова о «Весах»: — «Согласитесь, В. Я., что „Весы“ — орган реакционный». Ведь вы говорили именно о литературном направлении «Весов» (ибо общественности «Весы» почти не касаются, а если касаются, то большей частью не в духе реакционеров, см. статьи Мережковского, Белого). [1028]Но эта Вами утверждаемая реакционность «Весов» не предполагает ли необходимо существование каких-то отношений к «Весам» — революционеров, т. е. именно «врагов слева».

Есть периоды в искусстве, когда старые преграды разрушены и новые пути проложены. Не о завоевании еще новых стран надо тогда думать, а о том, чтобы прочно обосноваться в занятой земле, сделать ее в такой же мере своим достоянием, как давние владения души. Это периоды, когда творят Софоклы, Рафаэли, Расины, [1029]Гёте (второй поры деятельности), Пушкины… И это все — не люди, повторяющиеуже сказанное, но завершители.«Декадентство» и «символизм» и «новая поэзия», все эти школы — умерли (ибо нормальная истина живет, ну, лет 17, 18, самое большее 20), но то живое, что было в этих школах, теперь-то и должно дать свой росток. Простите обычное сравнение, но именно так из умершего семени вырастает стебель. Растение бывает совсем не похожена свое семя, но вырастает оно из него. И когда колосятся нивы, время ли опять ехать с плугами?

Периоды, о которых я говорю, — это периоды, когда основываются Академии и утверждаются их правила, которые позднее становятся узами и путами, но в свое время являются и крыльями в полете, и вехами на пути. Нет сомнения, что каждой Академии наступает час, когда она должна быть разрушена для всех правил, когда они должны быть отвергнуты, для Рафаэлей, Гёте и Пушкиных — когда они должны быть осмеяны. Но истинные создатели все-таки они, «академики», а не деятели Sturm und Drang’а. [1030]В свой час, падая, Цезарь спокойно закроется плащом, но Империя создана Цезарем, а Бруты работают лишь для Августов. И наши враги все те, которые не хотят принять нового закона, новых заветов искусства, новой Академии — потому ли, что это новое для них еще слишком ново, или потому, что оно уже кажется им старым. Первые — это прошлое, вторые — будутбудущим, но Der Lebende hat recht. [1031]

Сознаю, насколько увлекательнее роль вечного завоевателя, вечного «кочевника красоты» [1032](«Разве есть предел мечтателям»), но, подчиняясь мигу истории, говорю, как легендарный римский легионер: sta, miles, hic optime manebimus. [1033]

Ваш Валерий Брюсов

30 апр. 1907

Милостивый государь Георгий Иванович. М. Ф. Ликиардопупо [1034]уже известил Вас, что по Вашему желанию [1035]имя Ваше из списка сотрудников «Весов» вычеркнуто. [1036]

К сожалению, не могу разделять Вашего взгляда на Вашу «критическую заметку» в «Перевале» о моей книге, ибо меньше всего вижу в этой заметке критики. Особенно меня удивило, что Вы позволили себе прием, совершенно недопустимый в литературе: привели несколько слов из моего частного письма к Вам. [1037]Я хотел даже по этому поводу написать письмо в редакцию «Перевала», но это значило бы придавать Вашей заметке больше значения, нежели она имеет.

Участвовать в Вашем альманахе, «по понятным Вам причинам», не желаю.

С совершенным почтением Валерий Брюсов

Многоуважаемый Георгий Иванович. Спасибо Вам за извещение о судьбе моих стихов и рецензий. Еще не видал книжки «Нового пути», не знаю, что сделали цензура и Петр Петрович. [1038]

А. Н. Шмидт [1039]приезжала в начале мая и говорила, что Вы около Подсолнечной и, м. б., приедете. Ждал Вас, пожалуйста, если будет по пути, приезжайте, я буду очень рад: сельцо Шахматово [1040]от станицы 17 верст.

Искренно уважающий Вас Ал. Блок

15 июня 1904. Шахматово, Моск. губ.

Многоуважаемый Георгий Иванович. Посылаю Вам рецензии [1041]о Бальмонте и Гофмане. [1042]Если найдете их слишком длинными, пришлите мне, пожалуйста, их в наборе, и я сокращу сколько нужно. Если Вас не затруднит, сообщите мне, когда они будут набраны; тогда я зайду и принесу Вам все книги.

Rachilde [1043](перевод которой оказался нестерпимым) [1044]я несколько задержу и, если можно, отложу до апрельской книги «Вопросов жизни».

Преданный Вам Александр Блок

P. S. Хотел бы под рецензиями сохранить подпись Волк.

Многоуважаемый Георгий Иванович. О Вашем переводе Метерлинка: [1045]мне нравится I, IV, X, потом VIII; вообще мне кажется, в переводе много своего, не метерлинковского. Например, в V: у Метерлинка тревожно бежит свет по комнатам и умирает, а Вы размерно рассказываете об этом, и не под первым впечатлением. В IV — опять у Вас своя певучесть, особенно в оканчивающих строку «есть», «нет»; их добрая пугливость все-таки не совсем приближает к Метерлинку. М-к торопливо карабкается по лесенке своих размеров, оттого ему скоро удается рассыпаться почти бесследной ракетой. А Вы замедляете его торопливость и стихотворствуете.