Константин Симонов - Разные дни войны (Дневник писателя)

Наши оперативные документы даже при тех неточностях, которые в них проникали из-за неясностей в обстановке и обрывов связи, в общем, рисовали истинное положение на фронте.

И именно этот драматический, но честный самоотчет теперь, спустя много лет, вызывает глубокое уважение к стойкости нашей армии и к ее упорным усилиям остановить немцев.

Признание и этой стойкости, и масштаба этих усилий так или иначе содержится и во многих послевоенных работах наших противников. Говоря о первых разногласиях среди высшего военного руководства германской армии, Типпельскирх пишет, что "от танковых клиньев на основании опыта войны в Европе ожидали гораздо больших результатов. Русские держались с неожиданной твердостью и упорством, даже когда их обходили и окружали. Этим они выигрывали время и стягивали для контрударов из глубины страны все новые резервы, которые к тому же были сильнее, чем это предполагалось".

В этом и многих других послевоенных признаниях немецких генералов, конечно, играет роль и такой психологический фактор, как последующий разгром германской армии на том же Восточном фронте. Генералы армии, которая в начале войны имела основания считать себя сильнейшей армией мира, а потом была все-таки разгромлена нами, поставили бы себя в ложное положение, не признав в той или иной форме силу своего будущего победителя даже в период его первых поражений.

Однако не следует объяснять эти оценки лишь психологическим фактором, появившимся после поражения германской армии. Первые такие оценки, носящие на себе отпечаток объективной истины, относятся уже к июлю 1941 года. Если еще 8 июля Браухич и Гальдер докладывали Гитлеру, что из 164 известных им русских стрелковых соединений 89 уничтожены и только 46 боеспособны, то уже 23 июля Гитлер заявил Браухичу, что "в условиях упорного сопротивления противника и решительности его руководства от операций с постановкой отдельных целей следует отказаться до тех пор, пока противник располагает достаточными силами для контрудара".

Между двумя этими цитатами, датированными одна восьмым, другая двадцать третьим июля, как раз и лежит первый этап ожесточенного Смоленского сражения, ход и итоги которого породили первые разногласия в германском верховном командовании.

Если посмотреть, как в этот взятый мною для обозрения День 19 июля 1941 года писали о сражениях на Восточном фронте американские и английские газеты, мы увидим, что наиболее серьезные из них оценивали происходящие события довольно объективно.

"Нью-Йорк таймс" от 19 июля 1941 года вышла с заголовком на половину первой страницы: "Русские признают, что их вооруженные силы отступили у Смоленска, но контратакуют противника".

В том же номере в сообщении своего корреспондента из Берлина (мы иногда невольно смещаем события во времени и забываем, что тогда, в июле сорок первого, Америка еще не воевала с Германией) "Нью-Йорк таймс" писала, что "ввиду преобладающей силы германских резервов, брошенных с целью обеспечения захвата Смоленска, русские войска в северной части треугольника Витебск Смоленск - Орша осуществляют упорядоченное отступление, ведя арьергардные бои...", и добавляла, что "германские колонны, движущиеся в направлении Ленинграда, остановлены".

Лондонская "Таймс" за 19 июля вышла с заголовком: "Немцы претендуют на захват Смоленска".

В тексте корреспонденции указывалось, что "германские силы на главных направлениях к Ленинграду и Москве не дошли дальше секторов Псков и Смоленск, откуда сообщают о тяжелых боях... Во вчерашнем специальном сообщении германского командования утверждается, что Смоленск был захвачен в пятницу и что русские попытки отбить город не имели успеха".

Военный корреспондент "Таймс" писал об "уменьшающейся скорости немецкого наступления" и подчеркивал при этом, что "с русской стороны не видно недостатка в уверенности".

Эта же мысль проходила и через редакционную статью "Таймс". В ней говорилось, что "русские армии повсеместно оказывают сопротивленце" и что в России "нет никаких признаков краха на военном или политическом фронте, на что, должно быть, рассчитывал Гитлер".

А теперь об ощущении, которое возникает у меня сейчас при чтении материалов о работе нашего тыла, напечатанных у нас в газетах в тот же день, 19 июля.

Их общий тон - деловой и твердый, за ним стоит сознание тяжести сложившейся на фронте обстановки.

Передовая "Известий" начинается со слов Ленина о том, что "побеждает на войне тот, у кого больше резервов, больше источников силы, больше выдержки в народной толще". В том же номере печатается заметка из Красноярска: женщины начинают совмещать профессии.

"Правда" печатает заметку о том, что жены металлургов осваивают эту тяжелую, неженскую профессию, и другую заметку - о рабочих, по полутора суток не выходивших из цеха, чтоб сдать срочный заказ, третью - о первых группах школьников, пошедших изучать трактор, чтобы работать в поле вместо ушедших на фронт трактористов. Из Тбилиси пишут, что жены командиров пришли на производство. Заметка из Свердловска озаглавлена: "Экономить каждую крупицу металла". Заметка из Харькова: "С максимальным результатом расходовать сырье". В нескольких газетах помещены статьи об использовании местных ресурсов и о работе местной промышленности. Эти статьи, так же как и статья об уборке хлеба на Украине, свидетельствуют о стремлении всеми ресурсами, которые остались у нас в руках, возместить то, что мы уже потеряли в результате наступления немцев.

Читая все это сейчас, я невольно вспомнил строки из песни, которая, едва появившись, сразу стала в нашем сознании как бы вторым гимном военного времени: "Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой..."

Так, в сущности, оно и было: вся огромная страна, постепенно осознавая всю меру нависшей над ней опасности, вставала на этот действительно смертный бой.

И, несмотря на порой неприемлемые для нас сейчас оттенки фразеологии тех лет, связанные с понятием культа личности, а точней говоря - культа непогрешимости этой личности, на страницах газет проступало величие того времени, полную меру которого, может быть, до конца ощущаешь лишь теперь.

Это величие присутствовало и в тех телеграммах из-за границы, которые были опубликованы на страницах наших газет за один только день - 19 июля.

"От имени всеобщего рабочего союза. Примите привет от испанского пролетариата. Ваше дело является нашим делом. Да здравствует Красная Армия!" - писали испанцы. "Строительные рабочие Лондона выражают восхищение храбростью Красной Армии. Обязуемся оказать всевозможную поддержку. Настаиваем на полнейшем выполнении обещаний, сделанных нашим правительством. Уверены в полной победе над фашизмом". Сообщение о митинге народов Британской империи, на котором выступали представители Индии и Западной Африки, Кипра, Бирмы, Вест-Индии: "Мы убеждены в победе советского народа, которая будет общей победой народов всего мира".