Саймон Грин - Такие разные дни

Было три часа ночи и я убивал время в самом старом баре мира, выпивая с мертвецом. Мёртвый Мальчик - мой старый друг, хотя ему всего семнадцать лет. Прошло около тридцати лет, с тех пор как его ограбили и убили, ради мелочёвки в карманах. Он заключил сделку, чтобы восстать из мёртвых и отомстить своим убийцам, но он должен был прочесть написанное мелким шрифтом… С тех пор он заперт в своём мёртвом теле. Он удивительно подходящая компания для человека, на долю которого выпало так много испытаний.

Я Джон Тейлор, частный сыщик. Я не занимаюсь разводами, не гоняюсь за Мальтийским соколом, и я определённо не на стороне ангелов - что тех, что этих. Однако я ношу белый плащ, чаще всего влезаю не в своё дело и вступаю в личные отношения со своими клиентками гораздо чаще, чем следует и это всегда выходит для меня боком. У меня есть дар находить вещи и людей.

Я только что закрыл дело, которое закончилось с осложнениями. Один человек нанял меня, потому что его воображаемый друг пропал и он хотел, чтобы я выяснил, почему. Очевидно, воображаемый друг этого человека был его постоянным спутником с детства и никогда раньше не оставлял его в одиночестве. Клиент очень расстроился, поэтому я посмотрел на него своим лучшим профессиональным взглядом и обнадёжил самой лучшей улыбкой, и пообещал, что не буду зря терять время и разыщу его воображаемого друга. Как водится, это было не так уж сложно. Я нашел этого ублюдка в первом же месте, куда заглянул. У него был роман с женой клиента. Я поселил их втроём в одном номере отеля и оставил, зная, что нет смысла даже посылать ему свой счёт.

На самом деле во всём виноват сам клиент. Слишком мнительный, за исключением тех случаев, когда дело касалось его жены.

И вот я утешал себя большим бокалам полынного бренди, в то время как Мёртвый Мальчик тяжело переваливался с ноги на ногу и выглядел так, будто пытается прозреть сквозь стекло. Будучи основательно мёртвым, хотя и ни в малейшей степени не умершим, Мёртвый Мальчик не нуждается ни в еде ни в выпивке, но ему нравится притворяться. Это заставляет его чувствовать себя более реальным. А поскольку его вкусовые рецепторы определённо повреждены, ему требуется нечто большее, чем обычные крепкие напитки. Мёртвый Мальчик знает жуткую старуху, которая специально для него готовит таблетки и зелья, достаточно мощные, чтобы заставить труп танцевать, а упыриц демонстрировать своё нижнее бельё. Одному Богу известно, что бы это сотворило с живым; конечно, у меня никогда не возникало соблазна выяснить это. В данный момент Мёртвый Мальчик пил кладбищенский пунш, приготовленный из натуральных кладбищенских ингредиентов. Я просто надеюсь, что это не останки тех, кого я знаю.

На этот раз у Мёртвого Мальчика финансовое положение было лучше, чем у меня, поэтому он оплачивал выпивку. Он только что приступил к новой работе - швейцаром в “Клубе Мёртвых”, специальном клубе для зомби, вампиров, мумий и всех прочих покойников, ( Девиз клуба: “Мы Мертвы” ) очевидно, что это бесперспективное начинание… Мёртвый Мальчик обладает социальной грацией лемминга во время при-хода, или канализационной крысы в период геморроидального обострения. Но, поскольку он был при деньгах, я заказывал лучшее из того, что разливалось по большим бокалам.

Самый старый бар в мире в наши дни называется “Странные Парни”. Здесь есть: живые и мёртвые и те, кто ещё не определился, боги и монстры, инопланетяне и оборотни и множество такого, что, не должно существовать, но, к сожалению, существует. В одном углу сгорбившись сидело нечто из Чёрной Лагуны, большоё, зелёное, мшистое и воняющее рассолом, нечто раз за разом поглощало виски, в память об ушедших. Племя весёлых варваров ( геев ), высоких мускулистых парней, щеголяющих в кожаных штанах с бахромой, пирсингом в сосках и в высоких головных уборах из страусиных перьев, вызывали всех желающих на игру в Твистер. Медведь отплясывал повторяя лучшие движения Джона Траволты. Он выглядел довольно глупо в белом пиджаке, но, учитывая его комплекцию, никто не захотел ему об этом намекнуть. А группа гномов довольно неприглядного вида продавала билеты на: “Невероятную Спящую Женщину”. ( Я видел её. Сорок лет кататонии не пошли ей на пользу, поэтому гномам больше не разрешалось представлять её: “Невероятной Спящей Красавицей” ).

Одна из женщин - создание Франкенштейна исполняла весьма зажигательную песню. Супергероиня - трансвестит мисс Судьба сосредоточенно читала таблоид со сплетнями, чтобы узнать, засветилась ли она в нём на этой неделе, а Гарри Кульминация совершал обход, продавая химические путешествия, поддельную формулу Хайда и кратковременные психозы, по весьма разумным ценам…

Просто ещё одна ночь в “Странных Парнях”.

Но хотя в старейшем баре мира мало правил и ещё меньше стандартов, мы всё же проводим черту в отношении плачущих женщинам. Поэтому, когда высокая стройная брюнетка в дорогом наряде, заливаясь слезами и спотыкаясь вошла в бар, все затихли и повернулись посмотреть.

Плачущие женщины всегда означают для кого-то неприятности. Она остановилась посреди зала и огляделась вокруг и я быстро понял, что она плачет горячими злыми слезами ярости и разочарования, а не печали. Слёзы прерывисто бежали по её щекам, рыдания сотрясали всё её тело. Что-то в ней заставило меня почувствовать, что она не из тех женщин которые часто поддаются слезам. Она сильно шмыгнула носом и вызывающе посмотрела вокруг себя, насколько это позволяли её опухшие глаза и потёкший макияж.

Затем она посмотрела в мою сторону и моё сердце ухнуло, когда она обратила на меня своё внимание. Она быстро протискивалась между заставленными столами, направляясь прямо ко мне. В баре возобновился обычный бедлам, все праздновали, что эта пуля пронеслась мимо. Я внутренне вздохнул и неторопливо повернулся на своём барном стуле, чтобы вежливо кивнуть женщине, когда она резко остановилась передо мной и уставилась на меня тёмными, затравленными глазами.

Она была достаточно хороша собой, в неприхотливый манере, её длинное худощавое тело несомненно пылало от сдерживаемой нервной энергии. Её одежда была дорогой, хотя и несколько растрёпанной. Она стискивала белую кожаную сумку, что висела на её плече, так, как будто она никогда её не выпустит, и вся её поза кричала о стрессе. Её губы были сжаты в тонкую тёмно-красную линию, она была очень напряжена, как будто могла развалиться на части, если хотя бы на мгновение потеряет самоконтроль. И всё же, за явным гневом в её глазах я разглядел ужасный страх неопределённости.

- Привет, - сказал я как можно любезнее. - Я Джон Тейлор.