Павленко Иванович - Петр Первый и его время

С изменением дворянского быта связано строительство нового типа жилых зданий — скупо освещенные боярские хоромы сменяют обширные дворцы с разбитыми парками.

Светскому влиянию подверглась даже церковная архитектура. На смену строгим, аскетическим формам с узкими проемами для окон, создававшими внутри церкви полумрак, сооружаются нарядные и светлые здания с богатым орнаментом, более присущим дворцам вельмож, чем культовым постройкам.

Все важнейшие события и явления эпохи — Азовские походы, Лесная, Полтава, измена Мазепы, тяжкий труд ва строительстве верфей и городов, рекрутские наборы, налоговое бремя — нашли отражение в литературных произведениях той поры: народных песнях, былинах, сказках, повестях. В песне о Полтавской битве рассказывается о роли солдат в одержанной победе: шведская пашня «распахана солдатской белой грудью», «боронена» солдатскими ногами. Ненависть к воеводам и начальникам, обиравшим солдат, высказана в песне такими выразительными строками: «Ох, Гагарин, ты, Гагарин! Расканалья, господин!»

В дворянской и купеческой среде возникли произведения, герои которых совершают поступки, порожденные преобразованиями. К ним, например, относится «Гистория о российском матросе Василии Кариотском и о прекрасной королевне Ираклии Флорентийской земли».

Сюжет повести не нов, это похождения сына, покинувшего отчий дом.1 Но если в XVII в. похождения сопровождаются неудачами и раскаянием возвращающегося к родителям блудного сына, то в петровское время герою повести, воспитанному в новых условиях, повсеместно сопутствует успех.

Сын мелкого дворянина Василий Кариотский, получив родительское благословение, отправляется на модную в то время службу матросом, быстро овладевает знаниями в Кронштадте и едет в Голландию «для наук арихметических и разных языков». Острый ум, изворотливость и знания позволяют Василию добиться признания в любой обстановке, куда забрасывает его судьба. Он блестяще выполняет коммерческие поручения голландского купца, у которого квартировал, не растерялся и на острове, где оказался у разбойников, обнаруживших в нем «молодца удалого и остра умом». Разбойники тут же избрали Василия своим атаманом.

Перед плененной разбойниками флорентийской королевной герой выступает в новом качестве — он галантный кавалер, в тонкости постигший правила светского обхождения и сумевший покорить ее сердце. В конечном счете Василий освобождает пленницу, преодолевает множество препятствий, становится названным братом австрийского императора, женится на королевне и живет «в великой славе».

Светский сюжет пронизывает и другие повести. Их герои воплощают образованность и успехи в обстановке, порожденной преобразованиями: они овладевают науками, светскими манерами, ведут торговлю с западноевропейскими купцами.

К литературным памятникам примыкают публицистические сочинения, отражавшие отношение различных слоев населения к преобразованиям.

Отношение современников к преобразованиям, выраженное в случайно дошедших до нас отрывочных воспоминаниях, доноше-ниях на царское имя и специальных трактатах, было не одинаковым.

Для нас важнее всего знать, как оценивали новшества народные массы, т. е. те слои населения, за счет которых они производились. К сожалению, не сохранилось сочинений с изложением взглядов трудового населения на весь комплекс преобразовательных начинаний Петра: отношения к внешней политике, к Северной войне, промышленному развитию, новшествам в области просвещения, распространения научных знаний, архитектуре, к изменениям в быту. В распоряжении историков имеются лишь неосторожно оброненные высказывания крестьян и горожан преимущественно из числа старообрядцев, за которые они подвергались суровым преследованиям. Из этих высказываний явствует враждебное отношение не к самим преобразованиям, а к тяготам, ими обусловленным.

«Как его бог на царство послал, так и светлых дней не видали, тягота на мир, рубли да полтины, да подводы, отдыху нашей братьи, крестьянству, нет». Женщины говорили: «Какой он царь? — он крестьян разорил с домами, мужей наших побрал в солдаты, а нас с детьми осиротил и заставил плакать век». Или: «Мироед! весь мир переел; на него, кутилку, переводу нет…» Среди крестьян и посадских ходили слухи, распространяемые белым духовенством и бродячими монахами, о том, что «государь не царского колена, немецкой породы, а великого государя скрали немцы у мамки». В глазах части трудового населения все невзгоды были обусловлены личностью Петра, которого, кстати, считали не настоящим, а подмененным царем. Царистская идеология прослеживается и в «прелестных письмах» Кондратия Булавина. Своими врагами восставшие считали князей, бояр и прибыльщиков. «А от нас вы, всякие посацкие и торговые люди и всякие черные люди, обиды никакой ни в чем не опасайтесь и не сумневайтесь отнюдь».

Если в представлении народных масс бремя налогов и повинностей связывалось с деятельностью Петра, то правительственная пропаганда, напротив, все положительное, что было достигнуто страной, тоже связывала с Петром. Он творец всех успехов и побед в войне, он поборник достижений в промышленном строительстве, он создатель армии и флота, его энергией Россия обрела могущество.

Следует при этом учитывать, что господствующей идеологией в классовом обществе является идеология господствующего класса. В указах, в проповедях, произносимых с церковных амвонов, в газете «Ведомости», в ученых трактатах внушалась мысль о величии Петра, создателя величия России.

На Западе грандиозные события петровского царствования, помимо многочисленной исторической литературы, откликнулись эхом «Политического завещания Петра Великого». Это была грубая подделка, пущенная в обиход с откровенно враждебными для России целями. Она вытаскивалась на страницы западноевропейской печати всякий раз, когда хотели мобилизовать общественное мнение против нашей страны: при нашествии Наполеона I в 1812 г., во время Крымской войны 1853–1856 гг., русско-турецкой войны 1877–1878 гг., первой мировой войны 1914–1918 гг. В ноябре 1941 г. фашистские пропагандисты опубликовали «Завещание Петра Великого» в газетах третьего рейха.

Составление «Завещания» связывается с именем французского авантюриста кавалера д-Еона, который находился в России с 1755 по 1760 г., выполняя официальные и неофициальные дипломатические поручения короля Людовика XV.

В «Завещании» излагался план установления Россией сначала европейского, а затем и мирового господства, который должны были осуществить преемники Петра I. План начинался призывом «поддерживать русский народ в состоянии непрерывной войны, чтобы солдат был закален в бою и не знал отдыха». Передышки можно устраивать лишь для упорядочения финансов и модернизации армии. Последовательность осуществления захватов должна быть такой: сначала Россия утверждает свое влияние в германских государствах, при всяком удобном случае вмешиваясь в их внутренние дела; затем наступает черед Польши, где надлежало поддерживать «смуты и постоянные раздоры, оказывать влияние на выборы короля». Политика России в Швеции должна была «искусно вызывать с ее стороны нападение, дабы иметь предлог к ее покорению». На юге следовало передвигать границы вдоль Черного моря в сторону Константинополя и в сторону Индии, ибо «обладающий ими будет обладателем мира». С Англией лучше поддерживать союз и прочные торговые контакты, так так англичане «приучат нас к торговле и мореплаванию». В борьбе с Османской империей и монархией Габсбургов, а также Речью Посполитой следовало использовать православное население этих стран. «Когда Швеция будет раздроблена, Персия побеждена, Польша покорена, Турция завоевана… тогда надлежит под великою тайной предложить сперва Версальскому двору, а потом и Венскому разделить власть над Вселенной». Как только они примут это предложение, следует столкнуть их друг с другом и терпеливо ждать гибели одного из них. Ослабленного победителя Россия сможет одолеть сама, ибо к тому времени она «будет обладать всем востоком и большей частью Европы».