Давид Ортенберг - Июнь-декабрь сорок первого

Одесское направление появилось в сводках Информбюро еще 19 августа. После оставления Николаева и Херсона отрезанная от Южного фронта Одесса оказалась в глубоком тылу врага. Ставка отдала приказ: Одессу не сдавать, оборонять до последней возможности. Шла героическая битва за город, а наши корреспонденты по Южному фронту в Одессу не попали. Они писали о боях за Николаев, Херсон, а об Одессе - ни слова.

Решили послать в Одессу специального корреспондента. Выбор пал на Симонова, недавно вернувшегося с Западного фронта. В спутники ему дали фоторепортера Якова Халипа. Понимая, в какой сложной обстановке им придется работать, я выхлопотал для Симонова командировочное предписание ГлавПУРа.

Выделенную для них же из редакционного автопарка самую надежную "эмку" Симонов сразу переоборудовал по-своему: вырезал крышу и заменил ее брезентовым тентом на "барашках". Для того якобы, чтобы в жаркую пору "продувало ветром". Истинная причина была, понятно, в другом - так легче наблюдать за воздухом. Немецкие самолеты гонялись за каждой машиной. Симонов хорошо знал это по Западному фронту.

Однако с отъездом в Одессу произошла заминка: Симонов неожиданно заболел. Посылать другого корреспондента не хотелось. Решили ждать. Через четверо суток поздно вечером Симонов зашел ко мне и, хоть выглядел все еще нездоровым, объявил, что готов к отъезду.

Утром наши корреспонденты отправились в путь-дорогу. Добирались они в Одессу уже морским путем. Из Севастополя их доставил к месту назначения минный тральщик.

Высадились в Одесском порту, отыскали штаб Приморской группы войск, сориентировались там в обстановке и отправились на самый горячий участок фронта - в 25-ю дивизию. Симонову очень понравился ее командир Иван Ефимович Петров, незаурядный, умный человек. Позже они подружатся, не раз на протяжении войны встретятся, и многими чертами характера Петрова наделит Симонов главного героя своей трилогии Серпилина.

За три дня пребывания в осажденной Одессе Симонов исписал несколько блокнотов, запасся материалами не на одну корреспонденцию. И Халип сделал немало снимков. Но как передать это в Москву? Одесса держала связь с Москвой только по радио и только шифром. А это означало, что через здешний узел связи можно в лучшем случае отправить лишь куцую заметку на десяток строк, но отнюдь не корреспонденции, каких ждала от Симонова "Красная звезда". О фотографиях же и говорить нечего.

Оставались две возможности: либо предпринять обратный, не лишенный опасностей вояж в Севастополь на каком-нибудь попутном корабле, либо передать на этот корабль готовые материалы и просить там кого-то переправить их в Москву, с первой подвернувшейся "оказией". Второй вариант был долог и очень ненадежен. Корреспонденты приняли правильное решение: самим отправиться в Севастополь, оттуда - в Симферополь, а уж из Симферополя лично связаться с редакцией.

Кажется, 27 августа поздно вечером в редакции раздался звонок из Симферополя. Слышимость скверная. Оказывается, там тоже не было прямой связи с Москвой. Симонова соединили со мной кружным путем, через Керчь Краснодар - Воронеж. Я едва узнал его голос. Естественно, первое, о чем спросил его:

- Есть ли материалы из Одессы?

- Есть, - обрадовал он меня. - На четыре или даже на пять очерков. Сейчас начну диктовать и послезавтра вышлю самолетом. Имеются и снимки...

Получили мы все это раньше, чем было обещано. За ночь Симонов продиктовал свои корреспонденции машинистке областной газеты, а утром посадил Халипа на самолет. И вот напечатана первая - я бы сказал, самая важная - корреспонденция Симонова "На защиту Одессы".

Не буду пересказывать ее, хотя она очень интересна с двух точек зрения: это первое живое слово о положении в осажденной Одессе, это и начало журналистской деятельности Симонова в "Красной звезде". Ограничусь относительно небольшой выдержкой:

"Враг близок, бои жестоки. Но всех находящихся в неприятельском кольце окрыляет сознание, что страна помнит о них и всеми силами оказывает им помощь.

Одесса - в кольце, - но в ней еще ни разу не ощущали недостатка орудий и пулеметов.

Одесса - в кольце, - но страна находит возможность доставлять ее героическим защитникам столько патронов и снарядов, сколько им нужно, чтобы громить фашистские банды.

Одесса - в кольце, - но не испытывает недостатка ни в питании, ни в чем другом, что нужно ее защитникам для упорной обороны города.

На днях в город пришли моряки. Они шли через Одессу в своих бескозырках, с автоматами на плечах и касками у пояса. На улицах была слышна гармонь, плясали "Яблочко", и дети обнимали краснофлотцев. Среди них было много одесситов. Из домов выходили седые женщины - их матери. Стараясь не плакать, торопливо целовали они своих спешивших на фронт сыновей.

"Лучше быть вдовой героя, чем женой труса" - эти слова Пасионарии повторены в воззвании к одесскому населению. И эти слова доходят до сердца. Так думает весь город, так думают женщины, которые вместе с мужьями отважно обороняют героический город.

На защиту родной Одессы! - вот слова, которыми живет теперь население города. В этих словах - воля к победе, решимость победить или умереть".

* * *

В корреспонденции нет имен, нет цифр, нет батальных сцен. Об этом Симонов еще напишет. Но главное уже сказано: Одесса живет, борется, не сдается, защитники ее готовы биться до последнего дыхания.

Корреспонденцию прекрасно дополняет фотография, сделанная Халипом: пленные, захваченные в Одессе. Не двое-трое, а, можно сказать, целый батальон.

Любопытно происхождение этого снимка. Халип узнал, что на окраине Одессы в бараках скопилось много пленных. Он сразу же помчался туда. Действительно, там их было человек двести. По его просьбе, всех пленных вывели во двор, построили в две шеренги. Строй растянулся настолько, что не уместился в кадр. Пришлось перестраивать в четыре шеренги. Но и при таком их построении снимок занял в газете все шесть колонок по нижнему обрезу первой полосы.

В следующий номер "Красной звезды" запланирована вторая корреспонденция Симонова - "Полк, героически защищающий Одессу". Это рассказ о встречах писателя с бойцами, командирами и комиссаром 287-го полка Никитой Сергеевичем Балашовым, прототипом Левашова в одноименной повести Константина Михайловича. В этой корреспонденции уже немало конкретных имен и боевых эпизодов. Полк подняли по тревоге 22 июня, и с тех пор он воюет непрерывно - днем и ночью. В течение целого месяца держал оборону на Дунае, в том самом месте, где стоит чугунный памятник с надписью: "Здесь в 1828 году переправлялась через Дунай русская армия, указав русскому народу путь славы и побед". Полк отразил там все многочисленные попытки вражеских войск форсировать реку и только по приказу отошел на новый рубеж - к Днестру. Здесь он сражался не менее доблестно: сорвал десять попыток врага навести переправы.