Дэвид Стерри - Цыпочка

— Это Баба Рам Ваммаламмадингдонг, — сообщила Радуга, заметив, куда я смотрю.

Впрочем, наверное, она сказала что-то совсем другое, но имечко прозвучало примерно так.

— Он — мастер чувственного просвещения.

Когда я повзрослею, я бы тоже хотел стать мастером чувственного просвещения.

— Полное сексуальное удовлетворение наступает только тогда, когда открыты шоковые центры и ты чувствуешь связь со всем живым на земле, — продолжала вещать Радуга.

Немного позже я понял, что в открытии нуждались не шоковые центры, а мои чакры, но в тот момент меня это не слишком волновало. Я был готов открыть свои шоковые центры, гимнастические способности, коробку с печеньем и дверцу машины — лишь бы мне заплатили прямо сейчас. Меня не смущал путь к божественному теплу нирваны через холодные, тяжелые монеты.

— Почему бы нам не начать с медитации?

Радуга торжественно уселась на большую мягкую подушку, скрестила ноги и жестом предложила мне присоединиться к ней. Я разрывался на части. С одной стороны, идея сексуального раскрепощения, нирваны, тантрического секса и получение восточных сексуальных знаний — это классно. С другой… Черт, я хотел сначала потрогать свои деньги.

Да уж, такое раздвоение никак не способствовало достижению гармонии с природой и тем, к чему должны стремиться все живые существа. Пустой карман здорово мешал мне полностью отдаться медитации. Радуга должна была мне заплатить. Немедленно! Я разволновался до нервной дрожи.

Наверное, у меня было очень красноречивое выражение лица, потому что, прежде чем дело стало совсем безнадежным, Радуга, да возлюбит ее Господь, догадалась, что мне нужно. Вот она — улыбка богов.

— О черт, тебе же нужно немного на хлебушек, да? — спросила Радуга.

Я чуть не заплакал от облегчения, поймав ее чистый взгляд. Сама невинность, она недоумевала, отчего я забочусь о чем-то, кроме самого себя.

Радуга легко поднялась со своей подушки и достала из-под огромного матраса сумку из макраме. Наконец-то в мои руки попали деньги: четыре мятые двадцатки, грязная десятка, пятерка, четыре затрепанные купюры по одному доллару и горстка мелочи. Я пересчитывал всю эту кучу дрожащими руками, а Радуга морщилась, глядя на меня. Мне было все равно. Теперь я принадлежал ей. В порыве благодарности я даже пообещал себе, что доставлю ей удовольствие. Черт побери, теперь я готов был здесь и сейчас стать горшком золота для Радуги… И мне сразу стало весело.

Так же весело мне было тогда, когда я получил свою первую роль в спектакле.

В «Дневнике Анны Франк» была одна единственная роль для мальчика — мистер Франк, отец Анны. Так я и превратился в достойного мистера Франка. К добру ли, к худу ли, а я стал актером. Я не представлял, как зовут учительницу, которая была нашим режиссером, я даже не знал, кто из восхитительных тринадцатилетних далласских девчонок получит заветную роль Анны и кто будет играть других персонажей. Все, что я знал, и все, что мне нужно было знать, — это то, что сам я получил роль мистера Франка.

Я чудесно чувствовал себя в окружении всех этих известных хорошо пахнущих красавиц, мне было весело представлять себя мистером Франком. К моему удивлению, я, казалось, тоже нравился им.

На репетициях учительница была мною не слишком довольна. В одной из сцен мистер Франк должен был веселиться, а у меня не получалось это передать. Я уже и забыл, что такое веселье, потому что дома было не слишком радостно. Но накануне спектакля я смотрел телевизор и увидел, как Гершель Бернарди танцует какой-то ненормальный греческий танец. У меня в голове словно зажглась лампочка: глядя, как Бернарди поднимает руки, как он раскачивается и трясется, я понял, что именно так будет веселиться мистер Франк.

— Ключ к открытию врат в райский сад на земле — это женское удовольствие, — Радуга замолкла на мгновение и посмотрела на меня, чтобы убедиться, что я все понял. — Ключ к открытию врат в райский сад на земле — это женское удовольствие, — еще один долгий взгляд, чтобы я точно осознал, насколько это важно.

Я осознал и даже всерьез задумался об этом. Так удобно думать, когда подсказывают ответ. Когда не нужно самому принимать решения. Решения для меня — это готовая разразиться катастрофа.

Райский сад на земле. Сад земных удовольствий. Женское удовольствие. Женский оргазм. Я словно наяву услышал звук, с которым крутились в моей голове шестеренки, потом сухие щелчки сменились урчанием мотора, и, наконец, я увидел свет. О да! Теперь, когда деньги приятно оттягивали мой карман, я мог полностью сосредоточиться на этих вещах и даже кое-что понять.

— Мужчина может достигать многократного оргазма… Большинство людей не знает об этом, но это правда. И я могу показать тебе, как сделать это, — сказала Радуга с абсолютной убежденностью.

Многократный оргазм? Черт, у меня бывает один и то он меня почти убивает. Но я дико заинтересовался, смогу ли я отыметь сразу несколько вагин своим пенисом.

— Когда у тебя наступает оргазм, это как водопад. Будто ты лежишь в теплых водах реки, тебя легко качают волны, а течение плавно влечет по направлению к водопаду. Он все ближе и ближе… И кажется, что вот сейчас ты рухнешь вниз. Но ты останавливаешься на вершине и не даешь себе упасть. Не позволяешь себе плыть дальше. Ты просто проникаешь внутрь собственного оргазма и можешь оставаться там столько, сколько захочешь, пока не разрешишь себе освободиться. Знаешь ли ты, что такое «освобождение»?

Да, у меня всегда было собственное мнение на этот счет. Вот только Радугу оно, скорее всего, мало интересовало.

— Нет, — сказал я то, что она хотела услышать, — что ты имеешь в виду?

— Твое освобождение — это эякуляция. В общем, ты можешь достичь оргазма и без эякуляции, — осторожно проговорила Радуга.

Это может показаться странным, но я понимал, что она имела в виду. Река, водопад, освобождение — я понимал всю эту фигню. Радуга продолжала:

— Я знаю, все это звучит… несколько странно… но тебе нужно научиться использовать свой космический разум. И тогда ты будешь получать истинное наслаждение от секса, у тебя будет разнообразие. Возможно, сегодня это не получится. Для того чтобы овладеть этой техникой, нужно много тренироваться. Сам с собою или с партнером, не важно. Баба Рам Ваммаламмадингдонг говорил: «Практика создает совершенство».

Кажется, мне начинал нравиться этот Ваммаламмадингдонг.

Очень похоже на спектакль. Тогда тоже были тренировки. Репетиции.

Тогда, во время спектакля «Дневник Анны Франк», на сцене, под обращенными на меня глазами зрителей, я станцевал свой сумасшедший греческий танец. Я поднимал руки, раскачивался и трясся всем телом, осушая слезы. Каким-то образом я превратил душераздирающую трагедию в стильное комедийное шоу. В этот момент из придурковатого новичка я превратился в главного сердцееда школы.