Кристофер Хибберт - Частная жизнь адмирала Нельсона
- Название:Частная жизнь адмирала Нельсона
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:М.: ACT: ACT МОСКВА: Транзиткнига, 2006. — 494, [2] с.: 16 л. ил
- Год:2006
- ISBN:5-17-031326-8 (ООО «Издательство АСТ»), 5-9713-0604-9 (ООО Издательство «АСТ МОСКВА»), 5-9578-1891-7 (ООО «Транзиткнига»)
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Кристофер Хибберт - Частная жизнь адмирала Нельсона краткое содержание
Один из самых прославленных адмиралов мировой истории, поразивший современников и восхитивший следующие поколения своей удивительной способностью выигрывать совершенно безнадежные на первый взгляд сражения.
Честолюбивый флотоводец, сделавший, возможно, САМУЮ впечатляющую и стремительную карьеру за всю историю Британских военно-морских сил.
Идеальный военачальник, он был далеко не безупречен в личной жизни — его романтическая и скандальная связь с леди Гамильтон стала основой бесчисленного множества книг, спектаклей и кинофильмов.
Что в них правда, а что — вымысел?
Где истина, скрытая среди бесчисленных легенд и мифов, окружающих имя Нельсона?
Читайте об этом в книге знаменитого британского историка Кристофера Хибберта!
Christopher HibbertNELSON(A Personal History)
Частная жизнь адмирала Нельсона - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Я твердо решил впредь избегать всех тех дурацких недоразумений, случающихся в последнее время слишком часто и отравляющих нашу жизнь. Если мы впрямь не сможем мирно жить вместе, надо спокойно и по-честному разойтись, но мне кажется, учитывая, что мне уже недолго осталось досаждать кому-лйбо на этом свете, лучше было бы свыкнуться с уже имеющимися болезнями, чем искать новые… Сейчас не время валять дурака и заниматься пустяками. Мне известны твои дарования и превосходные качества, я восхищаюсь ими, но вижу я и твои недостатки, да и своих не скрываю. Так давай же, ради Всевышнего, будем выдержанны и терпеливы».
Тем не менее развлечения в Мертоне и на Пиккадилли продолжались. Танцевальные вечера для племянников и племянниц Нельсона. Званые обеды с большим наплывом гостей. А в феврале устроили большой, человек на сто, музыкальный вечер, где пела хозяйка, сама аккомпанируя себе на фортепьяно. Сэр Уильям использовал любую возможность ускользнуть, порой в компании Нельсона, но чаще. в одиночку. Однажды он отправился на прием в честь дня рождения королевы Шарлотты, ко двору, где леди Гамильтон все еще чурались. Лорд Нельсон не пошел — там вполне могла оказаться леди Нельсон.
В конце марта стало ясно — долго сэр Уильям не протянет. «По-моему, на сей раз ему не выкарабкаться, — отмечал его секретарь. — Он тает на глазах как свечка». Сэр Уильям и сам понимал, что умирает, и велел Гревиллу проследить за тем, чтобы никто, за исключением самых близких, вроде него, друзей, не нарушал его покой попытками подготовить его к смерти. Лорд Гамильтон мирно отошел на руках у жены и в присутствии Нельсона, до самого конца державшего его за руку, 6 апреля 1803 года в возрасте семидесяти двух лет. «Печальный день для покинутой Эммы, — писала она в духе эпитафии. — В десять минут одиннадцатого дорогой мой, благословенный сэр Уильям оставил меня». «Бедная леди Г., — писал Нельсон Дэвисону, — как Вы понимаете, безутешна. Надеюсь, хотя и сомневаюсь, ее оставят в покое».
Вдова немедленно заказала траурное платье для всех чад и домочадцев, а для себя — приличествующие печальному событию украшения: ожерелье, сережки и браслет. А затем, вопреки желанию Нельсона, хотевшего, чтобы она осталась жить в Мертоне, переехала в новый дом на Кларджес-стрит.
Завещание никаких неожиданностей не содержало. Подтверждалось, что наследником сэра Уильяма является Чарлз Грезилл. Эмме назначалась пожизненная рента в размере 800 фунтов в год и единовременная выплата в том же объеме. 100 фунтов передавались ее матери. По завещанию также покрывались долги Эммы, ей же направлялись 700 фунтов по письму из Кутс-банка, которое сэр Уильям успел прочитать еще при жизни. В конце концов Эмма получила эти деньги от Гревилла, однако тот, пренебрегая волей завещателя — «никаких вычетов», удержал значительную сумму в счет налогов на прибыль.
Нельсону, писавшему теперь на траурной бумаге, которая и поныне в ходу, сэр Уильям оставил два охотничьих ружья и эмалевую миниатюру, выполненную Генри Боном с портрета Виже-Лебрён, изображающего Эмму в виде вакханки. Это, говорилось в завещании, «скромный знак огромного уважения, испытываемого им к достойнейшему и самому верному в жизни» другу. «И позор, — продолжает завещатель, — тем, кто не подпишется под этими словами» [50] Биографу сэра Уильяма Брайану Фозергиллу чудится в данном высказывании некая ирония либо бравада. «Вообще-то, — продолжает он, — сарказм был не в духе Гамильтона, но здесь явно ощущается какая-то двусмысленность, по всей вероятности намеренная. Зачем оставлять картину, более того, копию, тому, у кого есть оригинал. Отношение самого Нельсона к завещанию сэра Уильяма выразилось в письме к королеве Неаполитанской: «Добрый сэр Уильям не обеспечил леди Гамильтон так, как то позволяло его состояние. Он разделил его между своими родственниками. Но хоть друзья единодушно порицают его, она хранит верность его памяти»… Увы, само письмо Нельсона являлось в высшей степени несправедливым по отношению к памяти лорда Гамильтона. Назначенная Эмме ежегодная рента, имея в виду ее положение вдовы, была по тем временам весьма внушительной. Что же касается дружеских попреков, то никаких свидетельств (за исключением переписки самого Нельсона) не сохранилось. Сэр Гамильтон, несомненно, поступил разумно, понимая — если предоставить право распоряжаться наследством Эмме, она очень быстро пустит его на ветер».
.
Считая Эмму обеспеченной явно недостаточно, Нельсон писал Александру Дэвисону вскоре после смерти сэра Уильяма: «Осмеливаюсь просить Вас выплачивать от моего имени Эмме леди Гамильтон по сто фунтов первого числа каждого месяца вплоть до получения дальнейших распоряжений».
Вскоре после смерти сэра Уильяма мадемуазель Виже-Лебрён зашла к леди Гамильтон и, не застав хозяйку лома, оставила визитную карточку… «Через некоторое время, — пишет мадемуазель Лебрён в своих мемуарах, — она появилась у меня, одетая в траурное платье и густую черную вуаль. Волосы острижены коротко, по новой моде. Полнотой эта Андромаха отличалась необыкновенной (мемуаристка отмечает — леди Гамильтон поглощала в огромных количествах портер). Она сказала, что заслуживает сострадания, ибо в лице мужа потеряла друга и отца и навсегда останется безутешной. Признаться, ее слова не произвели на меня сколько-нибудь значительного впечатления: мне все время казалось, будто она играет роль. Очевидно, я не ошиблась, так как буквально несколько минут спустя она заметила на пианино ноты и, заиграв бравурную мелодию, принялась подпевать себе».
Мадемуазель Лебрён не единственная, кто находил в трауре леди Гамильтон больше игры, чем истинного переживания. «Некий господин, проходя по Пиккадилли, увидел у дверей дома сэра Гамильтона толпу народа, — вспоминает путешественник и археолог, большой любитель посплетничать, сэр Уильям Гилл. — Заметив, что все смотрят наверх, он тоже поднял голову, и пред ним предстала леди Гамильтон во всей неизмеримости своего горя. Одни говорили, она держит себя с большим достоинством, другие находили ее поведение демонстративным; третьи — естественным. В конце концов, отходя от разношерстной компании, где кто-то плакал, кто-то смеялся, господин услышал, как ребенок говорит матери: «Мама, мамочка, не плачь, ну не плачь, пожалуйста, все говорят, она притворяется».
Капитан Харди откликнулся на смерть сэра Уильяма с характерной для него деловитостью: «Гамильтон умер в воскресенье, в полдень. Не представляю себе, как теперь ее светлость будет жить с героем Нила, по крайней мере жить достойно».
С лордом Минто, по свидетельству последнего, леди Гамильтон говорила о своих отношениях с Нельсоном и о том, как смотрит на них свет, вполне непринужденно. А отношения их, продолжает Минто, «она отказывалась признать сугубо дружескими».
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: