Наталья Горбачева - Оптинские старцы

Дело о. Макария особенно расцвело при старце Амвросии. Сам же о. Макарий жертвовал для книгоиздания своим и без того кратким отдыхом и при этом никогда не оставлял старческого подвига.

По смирению старец скрывал свою прозорливость, но в ней не сомневались имевшие к нему близкое отношение, зная об этом даре по собственному неоднократному опыту. «Делай, как знаешь, — говаривал обычно старец. — Но смотри, чтобы не случилось с тобой вот того-то…» И всегда выходило, что предостерегал он не зря.

Старец обладал даром понимать и разрешать современные вопросы и видеть будущее.

В 1848 году во Франции произошла буржуазная революция, идеи которой нашли впоследствии необыкновенно питательную почву на русской земле. Стихии захватили власть над землей. И вот что сказано в летописи монастырской жизни:

«С наступлением 1848 года настали бедствия в Европе почти повсеместно. Во Франции 24 февраля — революция: ниспровержение законной власти, республика. От Франции разлился сей адский поток в смежные земли, кроме России. Везде мятежи, нестроения. В России холера, засуха, пожары. 26 мая в 12-м часу дня загорелся губернский город Орел, сгорело 2800 домов! на воде барки сделались добычей пламени. В Ельце сгорело 1300 домов.

Июнь, 24-е число. Праздник в скиту дня Рождества св. Иоанна Предтечи. Пополудни в три часа зашла страшная туча с молнией и громовыми ударами с юго-запада при 20 градусах тепла. Она разразилась страшной бурей с проливным дождем и градом. От этой бури во многих местах Козельского уезда произошли разрушения, в особенности же в Оптиной пустыни. На церквах Казанской и Больничной разломало на части железную крышу, сорвало кресты… поломало множество плодовых деревьев. В скиту упавшей сосной повредило башню… А в монастырском лесу поломано и вырвано с корнем до двух тысяч самых толстых сосен. Страшная буря! Никто не помнил такой…»

Старец вместе с братией своими руками убирал поваленные деревья, а на их место сажал новые. И посадки эти были не простые. Они имели вид определенного клина и служили своеобразным зашифрованным письмом в будущее. На клочке земли между скитом и монастырем при помощи деревьев была написана великая тайна, прочесть которую суждено последнему старцу скита. Так передавалось в Опти-ной из поколения в поколение и во исполнение завета о. Макария не дозволялось уничтожать вовеки не только вековых деревьев, но и кустика. Однако в начале 20-х годов нынешнего века, когда монастырь закрыли, но последние старцы еще были живы, безжалостно спиливали великолепные сосны оптинского леса, визжали пилы и раздавалась брань рабочих.

Тайна о. Макария так и осталась неразгаданной. Но уже в середине прошлого века предвидел он и поругание оптинских святынь, и грядущие огненные испытания России. По поводу разрушительной бури о. Макарий писал: «Это страшное знамение Божьего гнева на отступнический мир. В Европе бушуют политические страсти, а у нас — стихии. Началось с Европы, кончится нами…», «Благодетельная Европа научила нас внешним художествам, а внутреннюю доброту отнимает и колеблет православную веру! деньги к себе притягивает».

«Сердце обливается кровью при рассуждении о нашем любезном отечестве, России нашей матушке: куда она мчится, чего ищет? Чего ожидает? Просвещение возвышается, но мнимое: оно обманывает себя в своей надежде! юное поколение питается не млеком учения Святой нашей Православной Церкви, а каким-то иноземным, мутным, зараженным духом! и долго ли это продолжится? Конечно, в судьбах Промысла Божия написано то, чему должно быть, но от нас сокрыто по неизреченной Его премудрости. А кажется, настает время по предречению отеческому: «Спасающийся да спасет свою душу» [4] Другой современный преподобному о. Макарию святой — святитель Игнатий Брянчанинов также много писал о смысле французской революции 1848 г. «Когда я услышал о происшествиях, изменяющих лицо земли, я как бы услышал о смерти человека, давно-давно страдавшего неисцельным недугом… Такой мне всегда казалась просвещенная Европа… внезапно вспомнились мне слова Спасителя: «Когда же услышите о войнах и о военных слухах, не ужасайтесь: ибо надлежит сему быть! но это еще не конец. Ибо восстанет народ на народ, и царство на царство! и будут землетрясения по местам, и будут глады и смятения. Это начало болезней». (Мк. 13: 7–8)… Последним признаком начальных болезней, долженствующих предшествовать окончательной болезни — антихристу. Писание выставляет «мятежи»… Надо искать большего и большего развития болезни. Она начала потрясать спокойствие народов с конца прошлого столетия! чем далее, тем обширнее, разрушительней… Меня поражали причины этих обстоятельств: общее стремление всех исключительно к одному вещественному, будто бы оно вечно, и забвение вечного, как бы несуществующего…» .

Слова старца Макария чем-то напоминают трагическое удивление знаменитого русского писателя Н. В. Гоголя: «Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа».

В представлении большинства современников и нынешних читателей Гоголь — классический писатель-сатирик, обличитель человеческих и общественных пороков. Другого Гоголя, религиозного мыслителя и публициста, автора молитв и таких произведений, как «Выбранные места из переписки с друзьями» и «Размышления о Божественной литургии», мало кто знает… Вся его жизнь, особенно последнее десятилетие, была непрерывным восхождением к высотам духа. Гоголь не давал монашеских обетов — нестяжания, целомудрия и послушания, но был поистине монахом в миру. Он не имел своего дома и жил у друзей — сегодня у одного, завтра у другого. Свою долю имения он отказал в пользу матери и остался нищим, помогая при этом бедным студентам из собственных гонораров. После смерти Гоголя все личное его имущество состояло из книг, немногих старых вещей да нескольких десятков рублей серебром, однако созданный им фонд «на вспоможение бедным людям, занимающимся наукой и искусством», составлял более двух с половиной тысяч рублей. Современники не оставили никаких свидетельств о близких отношениях Гоголя с какой-либо женщиной.

Из письма Гоголя в Оптину пустынь в июне 1850 года, адресованного иеромонаху Филарету: «Ради Самого Христа, молитесь обо мне, отец Филарет. Просите вашего достойного настоятеля (о. Моисея. — Н. Г.), просите всю братию, просите всех, кто у вас усерднее молится и любит молиться, просите молитв обо мне. Путь мой труден! дело мое такого рода, что без ежеминутной, без ежечасной и без явной помощи Божией, не может двинуться мое перо… Мне нужно ежеминутно, говорю вам, мыслями быть выше житейских дрязг и на всяком месте своего странствования быть как бы в Оптиной пустыни…»