Любовь Миронихина - Сергий Радонежский

В Куликовской битве орда понесла огромные потери. Будто бы полегло там татар вдвое больше, чем русских. Казалось бы, долго будет теперь Мамай зализывать раны, собирать новые рати. Хотя бы несколько лет сможет Русь прожить спокойно.

Но надежды на длительный покой не оправдались. Орда оказалась драконом, у которого на месте отрубленной головы вырастали две новые. В орде в то время тоже царила смута, она раскололась на две части. Хан Синей орды Тохтамыш пошел войной на Мамая и на реке Калке разбил остатки его войска.

Соединив таким образом орду, Тохтамыш стал активно готовиться к новому походу на Москву. Он не только собирал войско, но и тайно сговорился в давними врагами Дмитрия — Олегом Рязанским и нижегородским князем. Чтобы никто не смог заблаговременно оповестить московского князя о нападении, Тохтамыш перебил всех русских купцов на Волге и использовал их корабли для перевозки своих войск.

Новое татарское нашествие было стремительным и мощным, как ураган. Многие князья из пограничных районов сразу же переметнулись к хану, пытаясь спасти свои владения. Суздальский князь не только не помог Москве, но и отправил в помощь хану двоих своих сыновей с войском.

Поздно пришла к Дмитрию весть о приближении Тохтамыша. Он попытался снова собрать воедино всю боевую силу Северо-Восточной Руси. И некоторые князья пришли к нему на помощь. Но русское войско было слишком малочисленно по сравнению с татарским. Не было уже того высокого подъема и уверенности, которые повели князей к Дону два года назад. Теперь в русском стане царили уныние, страх и «неодиначество». Напрасно Дмитрий пытался ободрить князей и повести на Тохтамыша. Большинство отговаривались тем, что их армии поредели после Куликовской битвы, а хан как ни в чем не бывало выставил огромное войско. Значит, надо покориться и снова платить дань.

В середине августа Дмитрий поехал в Кострому, надеясь собрать там войско и двинуть на хана. Туда обещали подойти со своими дружинами ростовский, ярославский князья и белозерцы. Никто не предполагал, что татары смогут так быстро добраться до Москвы. А если вдруг доберутся до возвращения князя, то воеводы надеялись отсидеться за толстыми кремлевскими стенами, не раз спасавшими город он непрошеных гостей.

Князь был уверен, что успеет вернуться вовремя, и даже оставил в Москве свою семью. Однако Тохтамыш обернулся быстрее, чем предполагалось, благодаря помощи рязанского князя. Олег послал навстречу татарам своих бояр и проводников. Они провели поганых самым коротким путем к Москве, указали броды на Оке. Сам же хитроумный князь, чтобы отвести от себя всякие подозрения в предательстве, в это время поехал погостить к сестре в Брянск.

23 августа татары вдруг объявились у стен кремля и вскоре осадили Москву. Три дня Тохтамыш штурмовал ее стены. Осада грозила затянуться надолго, но тут случилось новое предательство. Хан подослал к стене посольство из нижегородских и суздальских князей, которые поклялись москвичам, что татары только возьмут с них легкую дань и уйдут восвояси: «Не на вас бо прииде, хан, воюя, но на великого князя Дмитрия Ивановича, а вам дарует мир и любовь свою, а вы ему врата градные отворите».

И горожане поверили княжеским клятвам! Ворота растворились, и к татарам вышли для переговоров лучшие люди — бояре и духовенство. Они тут же были убиты, а Москву Тохтамыш отдал на разграбление своему войску. Вскоре были отправлены татарские отряды на Можайск, Боровск, Звенигород, Владимир, Коломну. И эти города были сожжены вместе с Москвою. Уничтожены новые монастыри — Чудов, Симонов, Андроников.

Насладившись местью, кровожадный хан поворотил назад, тем более что Дмитрий заходил ему с тыла. И двух недель не прошло, как вернулся князь в свою вотчину «и увидел, что город взят, и пленен, и огнем пожжен, и святые церкви разорены, и люди побиты, трупы мертвых без числа лежат, и о том возгоревали немало и расплакались они горькими слезами».

Только за расчистку кремля от трупов князь заплатил триста рублей — «за сорок мертвецов по полтине, а за восемьдесят по рублю». Отслужили панихиды по убиенным, оплакали родных и друзей, и князь велел оставшимся в живых ставить дворы и отстраивать город.

Пожалуй, больше всех пострадал в ту осень Олег Рязанский. На обратном пути Тохтамыш в «благодарность» за помощь приказал разграбить и сжечь все рязанские города и веси. А спустя некоторое время и князь Дмитрий отомстил вероломному соседу — пришел со своим войском и разорил Рязань. И снова разгорелась междуусобица, полилась кровь за кровь и возродились дикие нравы.

В то время на Руси читали ветхозаветных пророков и у них искали ответы на вопросы: за что же люди терпят такие бедствия, войны, разорения? Пророк Исайя говорил: за грехи, за нарушение заповедей Божиих — «за то возгорится гнев Господа на народ его, и прострет Он руку свою на него и поразит его, так что содрогнутся горы, и трупы будут как помет на улицах».

Иван Калита, пролив море крови христианской во благо русской земли, усердно молился и постился, строил церкви и надеялся испросить у Бога прощение. И внук его много воевал за свою недлинную жизнь — с Тверью, Рязанью и другими непокорными княжествами. И в этих междуусобных войнах немало душ загубил. Оба они, Иван Калита и Дмитрий Донской, задавались тревожным вопросом: можно ли замолить столь страшные грехи? На это преподобный Сергий всегда давал ясный и безжалостный ответ — нельзя! Кровь не искупается ни добрыми делами, ни богатой милостыней. И князя Дмитрия, и всех своих детей духовных Сергий учил принимать бедствия как гнев Божий, наказание за грехи.

Когда Тохтамыш с ратью приближался к Москве, игумен с братиями ушли в Тверь: Сергий предвидел будущее разорение. Хан понимал, что значит для русских монастырь в Радонежских лесах и святой старец. Он послал отряд сжечь обитель. Но Бог не попустил, татары заблудились в лесных дебрях и вернулись назад.

Не в утешение, а в назидание напоминал преподобный князьям слова пророка Исайи: «Горе тебе, опустошитель, который не был опустошаем, и грабитель, которого не грабили! Когда кончишь опустошение, будешь опустошен и ты; когда прекратишь грабительства, разграбят и тебя».

Действительно, не так уж много было отпущено лет Тохтамышу для величия и славы. Вскоре новый завоеватель Тимур уничтожил столицу орды — город Сарай на Волге, а сам хан был убит своими же соплеменниками.

Русские князья, конечно, понимали, что пророчества Исайи касаются не только ханов, но и их самих. И они немало разрушали, грабили и губили душ христианских. Сергий никогда не обличал с гневом, но продолжал мягко и кротко увещевать и предсказывать новые несчастья и разорения, если они не укротят свой нрав и не перестанут враждовать. Временами ему удавалось уговорить соперников. Но проходило время, и сердца князей снова ожесточались друг против друга, и распри кипели пуще прежнего.