Валентин Бадрак - Стратегии гениальных женщин

Чтобы избежать уготованной ей участи, Мадонна, в отличие от своих братьев и сестер (некоторые из них также выбирали жесткие формы протеста, но никому не удалось направить бурную энергию в конструктивное русло), начала активно действовать. Она с невообразимым рвением приобретала знания, не ограничиваясь лишь школьной программой. Ее отношение к образованию было в высшей степени осознанным и мотивированным, что резко выделяло ее из массы остальных учеников. Мадонне были нужны не теоретические основы, а живые практические знания, и если только она ощущала отдаленные перспективы того или иного предмета или навыка, она со всей решимостью бросалась на овладение им, словно это была баррикада, преодоление которой откроет путь в иной, волшебный мир. И конечно же, она во всем стремилась быть лучшей, самой лучшей! Дикий, просто сатанинский эгоцентризм владел всем естеством Мадонны, не позволяя мириться с тем, что кто-то превзошел ее. Если такое случалось, она тряслась от ненависти, независимо от пола нарушителя ее душевного спокойствия. Ее полоролевая функция, казалось, была нарушена с самого раннего возраста: она почти не делала различий между теми, кто стоял на ее пути. Преграду следовало уничтожить. Эта девочка всегда была настороженным ощетинившимся зверьком, знающим: чтобы выжить нужны острые зубы и решительность для верного броска.

Исследователи, которые пытались докопаться до глубинных причин обращения Мадонны к сексу и религии, обратили внимание на фанатичную религиозность ее матери. Возможно, во время учебы в католической школе Мадонна задавалась вопросом, что же в конце концов получила ее мать за свою непогрешимую, граничащую с безумием, веру? Всего лишь раннюю смерть, сопровождаемую острой тоской осознания своего ухода в расцвете сил… Может быть, поэтому Мадонна однажды назовет католицизм религией мазохистов, безбоязненно объединив религиозные символы с сексуальными? По всей видимости, первоначально она сотворила этот мрачный симбиоз случайно и ненавязчиво, имея в виду лишь свою бессознательную месть церкви за потерю единственного любимого человека на Земле. Позже, наткнувшись на вереницу скандалов и неподдельный интерес к своей персоне со стороны многих тысяч ошарашенных обывателей, Мадонна сознательно привлекала всевозможные средства для поддержания своего скандального имиджа.

Очень скоро танцы стали первой любовью Мадонны и особой частью ее жизни. Она не только выражалась в танце, но и высвобождала свою необузданную животную энергию. А кроме того, танцы давали возможность обретения законченных форм во всем, и в частности в придании своему протесту выразительных, структурированных и, так сказать, организованных контуров. Если кривляние на школьном вечере или любой другой сумасшедший поступок всякий раз интерпретировались как просто негативное действие, танец же мог расцениваться как проявление индивидуальности, если это позволяло мастерство. Наконец, танцы были настоящим и серьезным полем для игры, на котором можно было совершенствоваться и перевоплощаться, изменяя мир вокруг себя. Потому что эти таинственные и магические движения под музыку открывали канал публичности, они могли не только прокормить, но даже оказаться путем к славе и богатству. Имея впереди такие возможности, а позади стену домашней консервативности и отвержения, Мадонна сделала выбор.

Среди увлечений юности стоит упомянуть и школьный театр, усиливший стремление к игре и публичному представлению своего образа. Именно во время школьных выступлений и танцевальных конкурсов Мадонна почувствовала, что обладает скрытыми способностями приковывать внимание публики. Эти таланты были замешаны на обаянии и буйном энергетическом напоре, выражавшемся в готовности показать себя предельно откровенно. Это неизменно шокировало окружающих и заставляло… смотреть на эту жуткую и одуряющую грацию снова и снова.

Хотя в многочисленных интервью Мадонны и свидетельствах ее близких родственников неоднократно упоминалось о способностях девочки схватывать материал на лету и об отличной учебе в школе при минимальных усилиях, имеется слишком мало информации о ее отношении к литературе. В то же время, судя по часто упоминаемым фактам пустого времяпрепровождения на бесчисленных вечеринках, сложностях взросления личности исполнительницы и откровенно засоренной ее речи, можно сделать недвусмысленный вывод, что Мадонна не тратила времени на серьезную литературу. Ее подготовка к восхождению на пьедестал славы носила слишком прикладной характер, что отразилось определенными перекосами на ее личности и не раз прорывалось в виде психологических нарывов. Впрочем, аргументированным оправданием упрощенного подхода к жизни вполне может служить тот факт, что Мадонна в действительности работала над самоусовершенствованием, хотя ее усилия скорее напоминали труд землекопа, нежели мыслительный процесс философа. Но если философу часто достаточно созерцать мир и делать открытия о законах его существования, то Мадонне были нужны деньги, слава и всеобщее признание. В этом смысле ее участие в массовых увеселительных мероприятиях сводится лишь к компенсации недополученной материнской любви – ведь любая вечеринку для Мадонны всегда оказывалась продолжением стратегии самовыражения, получением доказательств своей состоятельности, а также новых возможностей познакомиться с нужными людьми, что тоже стало частью ее жизненной стратегии. Примечательно, что примитивное цивилизованное общество позволяет насытить самосознание любого его члена путем подмены понятий – когда деньги становятся целью.

Объективности ради стоит признать, что после двух десятилетий торжественного триумфального шествия на мировой сцене Мадонна сумела не только изменить множество раз свой внешний облик, но и сделать глубокую ревизию своего внутреннего содержания. При этом эмпирический путь познания с самого начала оказался для нее более приемлемым: основные знания и навыки она получила от неординарных людей, оказывающихся в поле ее зрения. Мадонна тут же организовывала осаду таких «крепостей», часто проявляя действительно потрясающий талант находить нужных ей людей и не меньший талант набиваться им в близкие друзья, используя для этого любые приемы, играя вопреки договоренностям и принятым в обществе правилам. Чаще всего эта девушка-демон прибегала к откровенной наглости и провокационной демонстрации гиперсексуальности. Редко кто мог устоять перед пленительной игрой ее развитой чувственности: она источала какие-то чарующие и притягательные флюиды, завораживающий и сковывающий разум поток энергии, который действовал, как гипнотическая сила удава на жертву. И она всегда точно знала, что ей нужно от того или иного человека.