Академия исторических наук - От солдата до генерала: воспоминания о войне

«Учебку» (курс молодого бойца) я закончил на отлично, сразу же присвоили звание сержанта. У нас как было: заканчиваешь с низкими отметками — присваивают воинское звание ефрейтора, удовлетворительно — младшего сержанта, а если на отлично, то сержанта. Руководство предложило мне остаться в «учебке», готовить новобранцев, но я отказался. Хотелось в войска, романтики. Было желание проверить свои силы, узнать на что способен. Выбор был, в каком подразделении проходить дальнейшую службу, в разные дивизии можно было получить направление — Тульскую, Псковскую, Болгородскую, Кировобадскую и т. д. Но так как мои земляки со Ставропольского края были направлены для прохождения службы в Витебскую дивизию, то я попросил командование роты направить меня вместе с ними. Мы уже знали, что служить придется в Демократической республике Афганистан, так как вся Витебская дивизия дислоцировалась там. Две недели — с 24 августа по 5 мая 1982 года я находился в самом городе Витебске, на базе Витебской дивизии ждали отправки в войска. Ежедневно в Афганистан направляли по 150 человек, дошла очередь и до нас, был зачитан приказ о дальнейшем прохождении службы в Демократической республике Афганистан для выполнения интернационального долга.

5 мая 1982 года, самолетом ТУ-154 я и мои товарищи были отправлены в Афганистан, в город Кабул. Летели через город Ашхабад, где была остановка и дозаправка, спали прямо на взлетной полосе, вылетели глубокой ночью.

Приземлились в Кабульском аэропорту утром 6 мая. Первые впечатления — было очень жарко, 6 часов утра, солнце было высоко. Мысль в голове: «Куда? Куда прилетел и зачем?» Не то, что бы было страшно, но было гнетущее состояние неизвестности. Увидел, как к трапу самолета подходили военнослужащие, которые уже закончили свою службу и должны были улетать в Союз: выгоревшие волосы, усы, некоторые с наградами (боевыми медалями и орденами), в парадной десантной форме и беретах.

Конечно же, мы с ребятами позавидовали им по-доброму, т. к. они уже отслужили, а нам только все это предстояло пройти. Нас автотранспортом доставили в специальный пункт, где распределили по подразделениям, а так как дивизионная разведрота была почти полностью укомплектованная, то из нас пятерых, моих земляков, в разведроту попал только Титоренко Александр (родился в селе Новозаведенном Георгиевского района). Нас распределили по строевым ротам этой же дивизии в 317-й полк. Прибыл в 1-й батальон, который находился, точнее, дислоцировался в здании бывшего Министерства финансов, в центре города Кабула.

Приехали к зданию, окон нет, везде колючая проволока, маскировочная сеть вокруг боевой техники и вокруг самого здания, выставлено боевое охранение из военнослужащих. Командование роты представило нас личному составу, я получил назначение командиром отделения одного из взводов роты. В этот же вечер началась подготовка к боевому выходу.

Ранним утром 7 мая на боевых машинах выдвинулись в провинцию Пагман, где по данным разведки в тюрьме одного из кишлаков этой провинции находятся русские военнопленные. Утром бронетанковой колонной вошли в кишлак. Проходя через кишлак, головная и хвостовая машины нашей бронетанковой колоны подорвались на минах, как установили потом, итальянского производства.

Колонна была заблокирована между стен в кишлаке, поступила команда «к машине», взяли снаряжение, проверили личный состав. Пришлось выдвигаться пешим порядком в намеченный район. Весовая нагрузка была очень значительная — приходилось на себе нести бронежилет, каску, автомат, боеприпасы — патроны, гранаты, пиротехнику, дополнительное снаряжение и сухой паек который обычно выдавался на 3–5 дней.

Также несли боеприпасы дополнительно: если придавались взводу расчеты автоматического гранатомета и миномета, значит, приходилось на себе нести или ленту с гранатами (больше 10 кг веса) или же 2–4 мины. Нагрузка не менее 40 кг.

Где-то часов в 10 утра после блокирования кишлака и проведенной зачистки домов, мы закрепились в одной из крепостей. У афганцев здания и стены (1–1,5 метра толщиной) ограждения выстроены из глины, что-то вроде крепости с высокими воротами, просто так не войти. Там мы закрепились, выставили боевое охранение. Метрах в пятидесяти от крепости проходило высохшее русло реки, поэтому боевое охранение было выставлено через эту речку (противоположный берег обрывистый) в роще.

Самое удивительное, что это была березовая роща. Просто никогда не думал, что там могут расти березы! Пообедали с ребятами, после этого небольшой отдых, чтобы в дальнейшем сменить своих боевых товарищей в охранении. В этот момент мы услышали стрельбу и крики в роще. После чего начался обстрел со стороны рощи по нам, от нас — в сторону стрелявших. На тот момент мы еще не знали, что произошло.

А произошло следующее: на наше боевое охранение наткнулись душманы, которые передвигались через овраг к пересохшему руслу реки. Завязалась перестрелка. Один военнослужащий получил ранение в голову, другой успел спрыгнуть с обрывистого склона (что его и спасло), на котором они находились с напарником, с криком: «Боярищева убили».

В этот день Боярищеву исполнилось 20 лет. Бой продолжался минут 20–30, после того, как перестрелка закончилась, мы выдвинулись в район березовой рощи через пересохшее русло реки. Увидели лежащего Боярищева, тяжело раненного в голову, вызвали вертолет и отправили его в госпиталь, потом по рации нам сообщили, что при перелете он скончался. Была какая-то растерянность и непонимание того, что произошло: зачем, почему, кому это надо.

Это были мои впечатления первого дня войны. Когда говорят, что не страшно… Все бывает страшно, особенно, когда в первый раз. Первый мой выход, смерть боевого товарища, хотя я его и не успел узнать, познакомиться — это, конечно, очень трагично. Вот с этого начался мой первый день нахождения в Афганистане.

В дальнейшем были многочисленные боевые выходы, потери боевых товарищей и медленно тянувшееся время до далекого дня увольнения в запас и встречи с родными. Самые короткие боевые выходы были в течение 3–5 дней в такие провинции как Пагман, Бамиан, Герат и т. д… Самые длинные и долгие боевые выходы от 30 до 45 дней — в провинцию Паннджер, находящуюся в горной местности с многочисленными ущельями в сторону Пакистана, где неоднократно проводились боевые операции в составе армии. Нашей дивизии приходилось взаимодействовать постоянно и с армейскими подразделениями.

Самая первая боевая операция в провинции Паннджер проводилась с 19 мая до 15 июня 1982 года. Войсковые подразделения на боевых машинах сразу не могли войти в само ущелье Панджшер, так как все дороги и мосты были заминированы душманами. Поэтому с Кабула нас на военнотранспортных вертолетах МИ-26 по роте перебросили в провинцию Баграм на аэродром. Оттуда на МИ-8 перебросили в само ущелье Панджшер. Сначала высадилась дивизионная разведрота, которая заняла плацдарм. После чего высадили нас в устье реки.