Валентина Мирошникова - 100 знаменитых тиранов

Утром Иньиго без единого стона перенес болезненную операцию. Лежа без движения, он опять вернулся к чтению рыцарских романов. Когда все, что имелось в доме, было прочитано, от нечего делать он взялся за жития святых и пришел в восторг от деяний основателей монашеских орденов – Св. Доменика и Св. Франсиска. В сознании тридцатилетнего идальго романы переплелись с религиозными откровениями, и он решил стать подвижником и рыцарем Девы Марии.

Родные, видя экзальтацию Иньиго, следили за ним. Это, однако, не помешало бывшему офицеру в марте 1522 г. тайком покинуть родительский дом. Иньиго Лопес сел верхом на мула и двинулся по дороге к Монтсерратскому монастырю, где надеялся обрести помощь в своих исканиях. По дороге он встретил мавра, который в разговоре непочтительно отозвался о Богородице. Рыцарь выхватил шпагу и погнался за обидчиком своей Дамы, но вскоре остыл и продолжил путь. Впереди дорога раздваивалась. Надо сказать, что Иньиго еще не знал, какой путь ему выбрать – остаться ли рыцарем, или уйти в монахи. И он решил предоставить выбор судьбе. Отпустив поводья мула, он с трепетом стал наблюдать, какой дорогой он пойдет. Мул двинулся к монастырю, и Иньиго увидел в этом знак Божий. Отныне он решил посвятить себя религии.

В монастыре он вычистил доспехи, надел их и всю ночь простоял в молитве перед образом Пречистой Девы Марии, а наутро повесил свою шпагу на одну из колонн часовни и отдал дорогие доспехи нищему. Облачившись в рубище, подпоясанное веревкой, бывший рыцарь двинулся в городок Манресу, где обосновался в монастырской больнице.

Монашеская братия с насмешкой отнеслась к странному пришельцу, ничего не заплатившему монастырю и слабо знакомому с церковными догматами. Вновь прибывший не обращал на них внимания. Он истово умерщвлял плоть постом и бессонными ночами, которые проводил в молитвах. Этого, однако, показалось Лопесу недостаточно. Из монастыря он удалился в пещеру, где его воспаленному сознанию стали являться видения. По преданию, именно здесь Иньиго написал свой знаменитый труд – «Духовные упражнения». Он был убежден, что Бог водил его рукой и при такой замечательной книге не нужно даже Евангелие. Трудно сказать, как философствующий пустынник не попал в руки инквизиции. Скорее всего, именно благодаря отшельничеству и исключительно праведному по понятиям того времени образу жизни.

Закончив свой труд, Лопес решил идти в паломничество, чтобы поклониться гробу Господню и обратить в христианство всех сарацинов. В феврале 1523 г. он двинулся в путь. Побираясь Христовым именем, он добрался до Рима и, наряду с другими, жаждущими увидеть Иерусалим, получил благословение папы на паломничество.

В то время в Италии свирепствовала чума. Жители городов и деревень боялись пускать на ночлег кого бы то ни было. Не были исключением и паломники. В результате Лопес чудом добрался до Венеции в состоянии крайнего физического истощения. И только Иисус Христос, явившийся ему, как говорит предание, поддержал силы будущего основателя ордена иезуитов.

4 сентября 1523 г. Лопес добрался наконец до Иерусалима. Первым делом он поклонился всем христианским святыням, а потом обратился к провинциалу (начальнику местного отделения) ордена франсисканцев за благословением на обращение мусульман в христианскую веру. Тот велел паломнику отправляться домой и указал ему на ряд обстоятельств, которые не позволят осуществить задуманное: незнание им языков, мусульманских обычаев и полное невежество в вопросах богословия. Обескураженный Лопес послушно покинул Палестину и в январе 1524 г. ступил на причал Венеции.

Однако его беспокойная душа все еще жаждала подвигов. В городе Св. Марка он начал учить венецианцев христианству. По мнению Лопеса, они забыли учение Христа. Но местные богословы быстро доказали, что неведомо откуда пришедший паломник элементарно неграмотен и тягаться с ними не может. Лопес, однако, не отступил. В тридцать с лишним лет он решил учиться, а потом создать духовное братство, чтобы иметь соратников по борьбе. Но, плохо зная итальянский язык и латынь, учиться Иньиго мог только в Испании.

Только через год он чудом сумел вернуться на родину, преодолев земли, где шла война между французским королем и императором. Не раз его принимали за шпиона, а однажды солдаты раздели его донага и долго водили по своему лагерю, глумясь над высокопарными речами нищенствующего паломника.

В Барселоне Лопес вместе с детьми сел за школьную парту, а одновременно начал проповедовать и вербовать сторонников. Вскоре к нему присоединились три каталонца – Артиага, Каллист, Кацерс и паж Жеган из французской Наварры. Через два года все пятеро перебрались в Алкала де Генарес для учебы в местном университете. Лопес же продолжил свои проповеди и умерщвление плоти. Вскоре к нему стали стекаться кающиеся, уверовавшие в исключительную праведность странного студента.

В Алкале наш герой познакомился с некой знатной сеньорой Алиенорой Маскареньяс. Видимо, их связывали очень близкие отношения, так как оживленная переписка между ними закончилась только со смертью главы ордена.

Судя по портрету, Лопес был очень красив. Неудивительно, что среди его поклонников было много женщин. Две из них, наслушавшись рассказов о страннической жизни и духовном братстве, решили бежать из дома. Разразился грандиозный скандал, и студент-исповедник попал в лапы инквизиции. Его, правда, вскоре отпустили, так как инквизиторы увидели в нем только невежду. Однако испуганные товарищи оставили Лопеса, который вскоре покинул Алкалу и перебрался в знаменитый университет в Саламанке.

Здесь повторилась та же история. Студент вновь стал пользоваться огромной популярностью, и когда его раскаявшиеся ученики вновь присоединились к нему, инквизиция арестовала всех пятерых. Глава инквизиторов, великий викарий доминиканцев, Фриас, отпустил подозреваемых в ереси, объявив старшему, что он мало искусен в риторике и может впасть в ересь. Лопес был в ярости. По его мнению, в Саламанке учиться было нечему. Он стремился в Париж, где находился самый старый из европейских университетов – Сорбонна. А перепуганные ученики вновь оставили его. От Саламанки до столицы Франции упрямый Лопес добирался пешком в обществе осла, нагруженного нехитрым скарбом. В январе 1528 г. усталый путник увидел, наконец, ворота Сорбонны.

В то время Парижский университет пользовался необычайным влиянием. Его ректорат вмешивался даже в политические дела государства и имел своих представителей в генеральных собраниях. Главное внимание здесь уделялось, конечно, богословию. При этом университет всегда стоял на страже интересов католичества и Римских Пап.