Михаил Паджев - Через всю войну

Геройски дрались и чехословацкие солдаты. Наносившие под Тарановкой, Соколово, Мерефой главный удар в направлении Харькова с юго-запада немецко-фашистские войска не сломили героического сопротивления чехословацких воинов. Бой под Соколово стал яркой страницей в боевой истории чехословацкой армии. "Надо сказать, что чехословаки в Соколово дрались так, как можно драться только за свою родину", - писал бывший командир советской дивизии, на участке которой сражались чехословаки.

Узнав, что под Харьковом действует первое чехословацкое подразделение, гитлеровцы попытались сделать все, чтобы уничтожить его. Но это им не удалось. Однако в их руки попало несколько тяжело раненных чехословацких воинов. Фашисты подвергли их страшным пыткам: отрезали уши, носы, выкололи глаза.

- Мы видели наших замученных товарищей, привязанных к столбам и выставленных фашистами для устрашения, - сказал один из чехословацких офицеров, с которыми мы встретились в Ефремовке, - они хотели запугать нас, но мы не испугались, мы только больше теперь ненавидим фашистов.

Мы узнали, что основные силы батальона вместе с командиром Л. Свободой еще на подходе к Ефремовке, и распрощались со своими новыми знакомыми.

Было солнечное мартовское утро. Из домов на улицу высыпали чехословацкие солдаты. Они собирались группами, оживленно переговаривались, а потом запели какую-то чешскую песню. Слов песни мы не поняли, но мелодия была задушевная, сходная с напевом наших украинских песен. Узнали, что это песня об их родине. Пели ее чешские и словацкие воины вдохновенно.

Мы подошли к одной группе, поздоровались. Солдаты дружно ответили: "Наздар!" А в это время от другой группы отделились трое солдат и направились к нам.

Один из них, широко улыбаясь, подошел ко мне совсем близко и спросил:

- Господин надпоручик, а вы нас не познаете?

Я вглядывался в подошедших солдат, пытаясь вспомнить, где я их мог видеть.

- Нет, - признался я, - не узнаю.

Тогда, мешая чешские, словацкие, украинские и русские слова, солдаты наперебой стали объяснять, что знают меня. Это было осенью 1940 года. Их задержали пограничники нашей заставы у села Кривки. И я вспомнил многоликие, пестро одетые группы людей, почти каждый день доставлявшиеся пограничными нарядами на заставу, - уходивших в СССР от фашистской неволи граждан Чехословакии. В одной из таких групп были и те, кто узнал меня сейчас в Ефремовке. Солдаты вспоминали подробности перехода границы и время, проведенное на нашей пограничной заставе.

- Господин надпоручик, а помните, как ваш капрал . кормил нас прямо на улице? Много тогда нас было на вашей заставе. А тот капрал сейчас с вами?

- Нет, - ответил я, - старшина Вершинин погиб в 1942 году под Обоянью.

- Жалко, - сказал один из чехословаков, - добрый был человек.

Потом солдаты рассказали, как из Сколе, где находился штаб нашего отряда, они приехали во Львов, а потом в Казахстан. Работали в совхозе. А когда началась война, попросились в формируемую в Советском Союзе чехословацкую часть. Теперь чехи и словаки с оружием в руках сражаются за свой оставленный дом, за свою родину.

- Где происходило ваше формирование?

- О, далеко отсюда, на Урале, в Бузулуке.

- А под Харьков как попали?

- Хотели на фронт, драться с фашистами, вот нас и послали сюда.

Они тоже рассказали, как сражались с гитлеровцами и как не уступили им.

Чехословацкие воины были счастливы, что наконец били фашистов, с оружием в руках боролись и за свободу своей родины.

Неожиданная эта встреча тронула до глубины души. Словно встретился со старыми знакомыми. Было приятно сознавать, что молодые люди правильно поняли и оценили события в трудную минуту для своей и моей родины. Мы тепло распрощались, пожелали друг другу успехов и снова встретиться уже после войны. Не знаю, кто из этих чехословацких солдат дошел до своего дома. Больше наши пути не пересекались, хотя Чехословакию я увидел, когда попал в эту страну со своим батальоном с наступавшими частями Красной Армии.

Из Ефремовки мы отправились в город Волчанск. В Волчанске наших войск не было. Базировавшийся здесь до последнего момента авиационный истребительный полк сменил аэродром. Оставался лишь батальон аэродромного обслуживания. Но и тот уходил. Зато в другом повезло. В горисполкоме нам помогли получить на одной из баз продукты.

Направились в обратный путь. Но неподалеку от Северского Донца к нам подъехал заместитель командира 3-го танкового Котельниковского корпуса, войску которого выходили в этот район.

- Есть ли в городе наши войска? - спросил генерал. И, услышав ответ, заметил: - Да, хотя река и бурлит, но без войск она не преграда. Скажите, а в селе Белый Колодезь находится застава вашего полка?

- Наверно, наша. На этом направлении несет службу наш батальон.

- Я уже отдал начальнику заставы необходимые распоряжения, - сказал генерал, - вы тоже пока будете у меня под рукой.

В селе Белый Колодезь действительно оказалась застава нашего полка, которой командовал старший лейтенант Василий Анисимов. Так мы попали в непосредственное подчинение к заместителю командира 3-го танкового корпуса. Потом стали прибывать передовые части корпуса, и генерал, сообщив, что наш полк сосредоточивается в Большетроицком, разрешил следовать в часть.

На второй день мы добрались до села Большетроицкого. Полк выходил на охрану тыла 7-й гвардейской армии, штаб которой дислоцировался недалеко от села Зимовеньки в лесу. Штаб нашего первого батальона располагался вместе со штабом полка в Большетроицком. Капитан Татьянин к этому времени получил повышение. Вместо него временно исполнять обязанности командира батальона назначили меня.

К концу марта 1943 года войска Воронежского фронта в упорных боях остановили контрнаступление противника и закрепились на рубеже Краснополье, севернее Белгорода, и далее по левому берегу Северского Донца. На этом участке фронта образовался южный фас так называемого Курского выступа, который сыграл важную роль в последующих боевых действиях. Таким образом, расчеты гитлеровского командования окружить и уничтожить крупную группировку советских войск в Донбассе и в районе юго-западнее Харькова, а затем под Курском были сорваны. Понеся большие потери, противник вынужден был перейти к обороне. После зимних наступательных боев, закончившихся победами Красной Армии, на фронте наступило относительное затишье.

Весна вступала в свои права. Ярко светило солнце. Забурлили, зашумели вешние воды. Вышел из берегов Северский Донец. Под горячими лучами солнца парилась черноземная курская земля. Потеплел воздух. Зазеленели луга и поляны. Покрылся бледной зеленью лес, забелели сады, неугомонно пели птицы.