Леонид Млечин - Горбачев и Ельцин. Революция, реформы и контрреволюция

Николай Тимофеевич Поротов, который работал в Ставропольском крайкоме, вспоминает о Горбачеве: «Очень он приглянулся первому секретарю крайкома КПСС Ф. Д. Кулакову, который в нем видел способность проламываться сквозь стену и постоянно торопил в Горбачеве процесс созревания ломовой силы и имел на него большие виды…»

Кулаков готовил его, конечно, не на смену себе, но получилось так, что Михаил Сергеевич последовательно занимал кресла, которые освобождал ему Федор Давыдович, — сначала в Ставрополе, затем в Москве. Кулакова забрали в Москву и поставили заведовать сельскохозяйственным отделом, избрали секретарем ЦК КПСС, ввели в политбюро. Федор Давыдович следил за судьбой своего выдвиженца.

Горбачев в Ставрополе заведовал отделом партийных органов крайкома. Когда Кулаков уехал в Москву, а на его место прислали нового человека — Леонида Николаевича Ефремова, Горбачев попросился на пост первого секретаря горкома. Все удивлялись, но Михаил Сергеевич знал, что делает. Переходить из крайкома в горком — это вроде понижение, но первый секретарь — это самостоятельная работа, открывавшая возможность для дальнейшего роста. С поста заведующего отделом труднее было подняться на следующую ступеньку и стать секретарем крайкома.

Когда Кулаков ехал в командировку или на отдых через Минеральные Воды, Горбачев напоминал Ефремову: надо встретить Федора Давыдовича.

— Иногда это совпадало с важными мероприятиями в Ставрополье, — вспоминал Ефремов, — и я не мог поехать. Тогда я поручал Горбачеву встретиться с Кулаковым. Он делал это с удовольствием.

Весной 1970 года Ефремова вызвали в Москву и предупредили:

— Предполагается твоя встреча с Леонидом Ильичом.

На следующее утро Ефремов был у Брежнева. Генеральный секретарь сказал ему:

— Ты живешь в Ставрополе один. Семья, как я понимаю, из-за болезни жены в Москве, а ты там. У некоторых складывается впечатление, что ты сидишь на чемоданах. Так жить нельзя. Мы подумали и решили перевести тебя в Москву.

Леонид Николаевич Ефремов был при Хрущеве кандидатом в члены президиума ЦК и первым заместителем председателя бюро ЦК по РСФСР. В Ставрополь его сослали как близкого к Хрущеву человека. Но держать его на партийной работе Брежнев не хотел. Предложил место в госкомитете по науке и технике. Спросил:

— А кого выдвинем первым секретарем крайкома вместо тебя? Ефремов сказал, что не ожидал такого поворота дела, специально на эту тему не думал, ни с кем не советовался. Но всех первых секретарей присылали из Москвы. Почему бы не выдвинуть человека из краевой парторганизации? Брежнев одобрительно кивнул:

— В принципе твои соображения правильны. К нам приходят письма из Ставрополья, что много посылаем руководителей сверху. Но кого конкретно рекомендовать на пост первого секретаря, если не посылать работника из ЦК? Какие у тебя соображения?

Ефремов сказал, что есть две очевидные кандидатуры — председатель краевого исполкома Николай Васильевич Босенко и второй секретарь крайкома Михаил Сергеевич Горбачев.

— Как ты охарактеризуешь каждого в отдельности? — спросил Брежнев.

К отбору первых секретарей обкомов и крайкомов Леонид Ильич относился исключительно серьезно.

— Босенко постарше, — ответил Ефремов, — участник войны, он был первым секретарем промышленного крайкома в Ставрополье, когда существовало разделение партийных организаций на промышленные и сельские. Так что он готовый первый секретарь. Горбачев — молодой работник, окончил Московский университет, активный человек. Два года работает вторым секретарем.

Ефремов добавил, что Горбачева, по его сведениям, выдвигал на партийную работу Федор Давыдович Кулаков:

— Можно узнать его мнение и о Горбачеве, и о Босенко. Наверное, скажет свое слово и Юрий Владимирович Андропов. Он родился на станции Нагутская Ставропольского края. Он хорошо знает своего земляка Горбачева и может дать ему свою оценку.

Проверить кандидатуру Горбачева Брежнев поручил одному из своих доверенных людей — первому заместителю председателя КГБ Семену Кузьмичу Цвигуну.

К тому времени начальником Ставропольского краевого управления госбезопасности был назначен уже упоминавшийся Эдуард Нордман. Произошло это так.

Весной 1968 года он с группой офицеров прибыл в командировку в Грозный. В середине июня по аппарату ВЧ-связи ему позвонил начальник управления кадров КГБ Виктор Михайлович Чебриков, уточнил:

— Один в кабинете? Нордман попросил всех выйти.

— Прошу завтра быть в Москве, — распорядился Чебриков. — Вылетай первым рейсом.

— А что случилось? — встревожился Нордман.

— Вчера было заседание коллегии, посоветовались и решили, что поедешь работать в Ставрополь начальником краевого управления.

— Виктор Михайлович, — взмолился Нордман, — я ведь только три года как из Белоруссии приехал. Семья толком не акклиматизировалась в Москве, дети учатся. Дайте хоть с женой посоветоваться.

— Мы не жену посылаем работать, а тебя. Советуйся. Но завтра ты в Москве.

«Уже первого июля я был на новом месте службы, — вспоминал Нордман. — Ставрополь встретил жарой под сорок градусов и пылью. Старый, уютный губернский город. В основном двух— и трехэтажные дома, зеленые улицы.

Михаил Сергеевич Горбачев производил хорошее впечатление. Молодой, энергичный, общительный… Дочь Ирина — умная, красивая девочка-старшеклассница, Раиса Максимовна — скромный преподаватель сельхозинститута. Жили без излишеств. По выходным выезжали на природу. Ходили пешком по двадцать и более километров. Бражничать не любили. Правда, по праздникам собирались у друзей…»

И вот теперь начальнику Ставропольского управления Нордману позвонил первый заместитель председателя комитета госбезопасности Цвигун, доверенный человек Брежнева:

— Приезжай на пару дней в Москву.

— Так я же совсем недавно был, Семен Кузьмич. У меня и вопросов никаких нет.

— Ну, я же не каждый день приглашаю. Приезжай.

Когда Нордман вошел в кабинет первого зама, Семен Цвигун доверительно сказал: в крае предстоят перемены. Понадобится новый первый секретарь. Кого будем назначать? Нордман тоже назвал двоих — Босенко и Горбачева. Выбор сделал в пользу Михаила Сергеевича:

— Он моложе Босенко на тринадцать лет, юрист, перспективный.

Цвигун возразил:

— Он ведь первым секретарем крайкома ВЛКСМ работал в одно время с Шелепиным и Семичастным. Одна ведь банда шелепинская, комсомольская.

Бывший глава комсомола Александр Николаевич Шелепин, «железный Шурик», когда-то считался соперником Брежнева, и всех его соратников вычищали из партийно-государственного аппарата.

Нордман сразу возразил: