Тим Скоренко - Легенды неизвестной Америки

Когда по ходу поезда замаячили мои метки, я сделал всё точно так, как и планировал. Сначала надавил на рычаг, затем — расцепил вагоны, после чего оттолкнул ногой «железку». Я понимал, что моё мизерное усилие ни на что не повлияло, вагоны и без того начали расходиться, но психологически было проще оттолкнуть. Итак, первый пункт выполнен. Теперь нужно спрыгивать с вагона. Как и планировал, я встал спиной к лесу, спрыгнул вниз, держась за поручень, и некоторое время бежал рядом с вагоном. Отпустив поручень, я медленно стал снижать скорость. Всё прошло на удивление успешно. Я не споткнулся, не упал, не повредил себе ничего.

Затем я побежал назад — к моему подпиленному дереву. Несколькими ударами я выбил клин, и сосна начала клониться. Упала она ровно туда, куда я и предполагал. Я перебежал через одноколейку и стал судорожно укреплять витую проволоку на сосне. Когда я закончил, в поле зрения уже появились едущие обратно вагоны.

У меня дрожало сердце. Нет, не потому что я волновался. Скорее потому, что я не верил в то, что дело идёт как по маслу. Всё и в самом деле было настолько гладко, настолько правильно, что мне казалось: вот-вот грянет гром, из леса выскочат вооружённые полицейские, и мир покатится в тартарары. И ещё я очень боялся того, что моя идея окажется ошибочной, что вагон прорвёт импровизированное заграждение и укатится слишком далеко.

Но и тут судьба была ко мне благосклонна. Вагон двигался очень медленно и в дерево просто уткнулся, прокатившись ещё от силы футов семь-восемь. Тяжёлый ствол удержал его. Кстати, только тогда я заметил ещё один свой прокол. С одной стороны я ствол закрепил, а вот там, где, собственно, сосна была перерублена, ничего не мешало ей двигаться… Ну ладно, подумал я, повезло в который уж раз.

Наступил самый страшный момент. Я подхватил винчестер и рюкзак с гранатами и ТНТ, после чего стал медленно обходить вагоны со стороны почтового. Но, как ни странно, пассажиры обоих хранили полное молчание. Следуя своему плану, я решил начать с незащищённого вагона.

Рывком я открыл дверь, направляя винчестер внутрь. Но в вагоне никого не было. Только разложенные по специальным полкам помеченные мешки с почтой. О, чёрт, подумал я, мне слишком, слишком везёт! На всякий случай я забрался в вагон и осмотрел его. Нет, тут не было людей, только письма и посылки. Я выпрыгнул и сделал пару шагов по направлению к «железке».

Но тут я заметил бойницу. Узкое длинное окно справа от двери. Она была расположена наискось — таким образом, чтобы стрелок мог легко застрелить подходящего ко входу в вагон. Некоторое время я не мог понять, почему не заметил её раньше, когда осматривал «железку» в Буффало. Но потом понял: в нерабочем положении щель закрывалась снаружи чем-то вроде стального кожуха, который убирался при отправлении состава. Вы чувствуете? Ошибка за ошибкой! Бездарно подготовленное преступление, не проваливающееся только по причине безумного везения.

Но у бойницы был и плюс. Её ширина вполне позволяла бросить внутрь гранату.

Я подкрался, достал из вещмешка первую № 2. Тут я несколько отвлекусь, чтобы пояснить конструкцию хэйлсовской гранаты. Первая осколочная граната, так называемая «бомба Миллса», появилась лишь в 1915 году. Внешне она уже напоминала современные гранаты и действовала по тому же принципу. Конструкция же Хэйлса была промежуточным звеном между фитильными гранатами девятнадцатого века и новыми осколочными. Детонатор к ней поставлялся отдельно. Перед броском нужно было вставить детонатор в гранату, затем вынуть из него чеку (сделанную в виде булавки, за которую не так и просто уцепиться) и лишь потом бросать. Самым опасным был момент вставки детонатора: граната могла легко сработать и превратить в кровавую кашу самого бросающего. Плюсом её использования в 1912 году было то, что граната являлась редким и непривычным оружием. «Вторые номера» ввозили в США из Мексики, куда они поставлялись из Великобритании по правительственному контракту. В Мексике в эти дни как раз бушевала революция, и войска нуждались в разнообразных средствах индивидуального и массового поражения. Могли ли инкассаторы предположить, что подобная штука есть у грабителя? Полагаю, нет.

В общем, я подкрался под самую бойницу, взял первую гранату, укрепил детонатор, вынул чеку и тут же затолкал гранату внутрь. Взорвалась она секунды через две — стоило чуть промедлить, и меня бы разнесло в клочки. Вагон хорошо тряхнуло, через бойницу над моей головой пошёл дым. Зато я почувствовал себя в безопасности.

Следующим пунктом была установка тротила. Работал я совершенно спокойно: укрепил шашки, подвёл детонатор, размотал провода и устроился футах в ста за толстым стволом дерева. Взрыв был оглушительный.

Когда рассеялся дым, я увидел, что второго заряда не потребуется. Скособоченная дверь одним углом лежала на земле, открывая треугольный проход внутрь вагона. Правда, видно не было ни черта, потому что дым от гранаты только-только начал выветриваться. Но я, уже ничего не опасаясь, пошёл к вагону, прихватив фонарь, ведро с водой и оружие.

Не забывайте, что тогда не было современных угольных противогазов. Какие-то отдельные конструкции со шлангами можно было найти, но с трудом, и защита их оставляла желать лучшего. Тут-то и пригодилась вода. Смочив тряпку и приложив её к лицу, я забрался внутрь, держа наготове пистолет (винчестер в ограниченном пространстве только мешал). Видно было плохо, дым разъедал глаза, хотя немалая его часть уже выветрилась.

Но то, что я видел, не позволяло мне поверить своим глазам. В вагоне не было ничего. То есть были повреждённые разрывом гранаты стены — и всё. Ни трупов, ни мебели, ни сейфа. И, конечно, никаких семнадцати мешков с деньгами.

Я подумал, что дым застилает часть помещения, в котором находится сейф. Зажёг фонарь и начал медленно обходить помещение по периметру. Но я даже ни обо что не спотыкался! В вагоне действительно ничего не было. «Железка» оказалась железкой в прямом смысле этого слова.

Когда я вышел на воздух, у меня слезились глаза, драло горло, тёк нос, а голова была совершенно пуста. Я не мог понять, что произошло. Я же видел, как инкассаторский вагон загоняли в депо для загрузки денег, как подъезжала машина… Неужели в этот раз что-то прошло не так? Неужели меня кто-то опередил ещё на вокзале? Тщательно подготовленный план, на который ушло столько времени и денег, полетел в тартарары.

Я сел рядом с вагоном на насыпь и стал тереть глаза. Просто тупо тереть глаза, не зная, что делать дальше. Собственно, следовало взять всё своё барахло и драпать домой. Но у меня не было на это сил — скорее духовных, нежели физических. Мне было всё равно: пусть возьмут, пусть арестуют, пусть посадят. Успешно проведенная операция, называется. Идеальное преступление, блестящее ограбление пустого вагона.