Михаил Пантелеев - Агенты Коминтерна. Солдаты мировой революции.

В 1908 году он вошел в состав федерального комитета СДЛК и начал работать в его культурном центре. В том же году рижская организация Бунда была разгромлена полицией, а Хейфец впервые арестован, но вскоре выпущен. Удар был настолько сильным, что до марта 1909 года о Бунде в Риге ничего не было слышно. В сводках агентурных сведений о партии Бунд по городу Риге дважды появлялась запись: «В течение отчетного месяца деятельность организации не проявлялась». Только 6 марта, по сообщению секретного сотрудника № 14 Особого отдела губернского жандармского управления, на квартире доктора Милля во время приема больных состоялось заседание оставшихся на свободе местных бундовцев: Хейфеца, Осипа Разовского, Гера и других [161] ГА РФ. Ф. 102,1909. Оп. 239. Д. 6. Ч. 29. Л. 6. . Обсуждался вопрос об организации денежной помощи арестованным. 12 марта рижские бундовцы собрались на новое заседание, на котором Хейфец доложил о положении дел, подчеркнув необходимость крайней осторожности в партийной работе. После этого собрания Бунд не подавал никаких признаков жизни аж до ноября, когда по инициативе Абрама Хейфеца и Абрама Дистенко под прикрытием секции легального культурно-просветительского общества «Вестник знания» была воссоздана рижская организация партии. Для налаживания пропагандистской работы была использована проводившаяся в то время избирательная кампания по выбору делегатов на съезд евреев Северо-Западной области в Ковно. Этот съезд в свою очередь должен был избрать делегатов на всероссийский съезд в Петербурге, собираемый для выработки программы еврейских нужд. На собрании членов «Вестника знания» председательствующий Хейфец добился избрания делегатом на ковенекий съезд активиста Бунда Хаима Гельфанда, известного по кличке Литвяк. Он же составил ему наказ и провел его на собрании.

Ведущая роль Хейфеца в воссоздании рижского Бунда никем не оспаривалась, и поэтому закономерно, что он наряду с четырьмя другими лицами вошел в состав Исполнительной комиссии организации. Неделей позже, 24 октября, жандармское управление приняло решение установить за ним наружное наблюдение [162] ГА РФ. Ф. 102, 1909. Оп. 239. Д. 6. Ч. 29. Л. 38. . Филеры присвоили Хейфецу кличку Береговой, поскольку он жил в то время на Набережной улице в доме № 15/17. Сам же Хейфец в организации сначала просто именовался «Абрам», а позже стал пользоваться псевдонимом «Овсянка».

В план действий Исполнительной комиссии входила работа в профсоюзах жестянщиков, шапочников и портных, причем ставилась задача с целью проверки собственных сил подбить последних на забастовку. Предполагалось также выпустить воззвание на гектографе к утратившим связь с партией бундовцам. Камнем преткновения были денежные ресурсы. У бундовца Рафаила Дрейбина взяли в долг 50 рублей, но их требовалось погасите, да и сумма эта была явно недостаточной. Сначала собрать нужную сумму предполагали по подписным листам, тогда же Хейфец послал неизвестному адресату в Америку письмо с просьбой об оказании материальной помощи. Затем им было решено организовать 19 декабря в «общедоступном театре» на Спасо-Церковной улице с целью сбора средств спектакль, но мероприятие сорвалось.

Дело в том, что накануне, 14 декабря, герой нашего повествования заболел, и без него все дело остановилось. Абрам Хейфец не принимал никакого участия в деятельности рижского Бунда до середины февраля 1910 года. О причинах его столь длительного отсутствия в организации сначала ходили разные слухи: говорили, что он продолжает болеть, что уехал куда-то для поправки здоровья; были и такие, кто утверждал, что А. Хейфец просто охладел к партийной работе. Затем все прояснилось: сохранив контакты с эмиссарами Центрального комитета Бувда, А. Хейфец в то же время постарался свести к минимуму свою политическую деятельность, желая избежать неприятностей с полицией до сдачи выпускных экзаменов в коммерческом училище.

В итоге он поплатился своим местом в Исполнительной комиссии. Обеспокоенные бездействием двух из пяти ее членов, рижские бундовцы организовали в январе перевыборы, найдя замену А. Хейфецу в лице некоего Глезера. Только в июне он снова вошел в состав Исполнительной комиссии [163] ГА РФ. Ф. 102, 1910. Оп. 240. Д. 6. Ч. 40. Л. Б. Л. 2-25. .

В том же месяце А. Хейфец становится разъездным агентом Центрального комитета Бунда, что говорит о должной оценке партийным руководством его организаторских способностей и энергии. Он колесит по Литве и Белоруссии, посещая Вильно, Двинск, Витебск, Креславку. И повсюду за ним по пятам следуют филеры. Вот отрывок одного из донесений в Ригу начальника Витебского губернского жандармского управления от 29 июля 1910 года:

«Сообщаю, что 17 сего июля с поездом № 4 прибыл в Витебск под наблюдением Ваших филеров Абрам — Залман Янкелев Хейфец (кличка наблюдения «Береговой») и был принят в наблюдение филерами г. Витебска. На вокзале «Береговой» был встречен витебским мещанином Шоломом Израилевым Израелитом, вместе с которым он отправился на Шоссейную улицу. На этой улице Израелит отстал от «Берегового», а последний был проведен на Покровскую улицу…» [164] ГА РФ. Ф. 102, 1910. Оп. 240. Д. 6. Ч. 40. Л. 48.

В конце сентября в качестве делегата от Риги А. Хейфец отправился на VIII конференцию Бунда, состоявшуюся за границей, во Львове. Трудно сказать, как проявил он себя на конференции, где присутствовал 21 человек. Известно лишь, что он сделал сообщение о наличии провокации в рижской организации Бунда. Действительно, после арестов в сентябре и захвата нелегальной литературы бундовцы в Риге жили в атмосфере страха и подозрительности. Они догадывались о наличии в своих рядах секретного сотрудника царской охранки, но не подозревали, что их было несколько! Позже выяснилось, что одним из провокаторов был некто «Еэль-слесарь».

В автобиографии, написанной 31 марта 1935 года для отдела кадров аппарата Исполкома Коминтерна, А. Гуральский утверждал, что «в 1909–1910 гг. несколько раз арестовывался…» [165] РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 65а. Д. 4573. Л. 50. . Материалы особого отдела Департамента полиции свидетельствуют: в эти годы он ни разу не был подвергнут аресту.

В конце августа 1910 года А. Хейфец поступил в Киевский коммерческий институт. Новый, 1911 год он встречал среди родных в Риге, а в ночь со 2 на 3 февраля в Киеве его второй раз в жизни арестовали. Одновременно были арестованы 18 человек по обвинению в принадлежности к киевскому городскому комитету Российской социал-демократической рабочей партии. Обыск у А. Хейфеца ничего не дал, и полиция находилась в затруднительном положении. В мае с ходатайством об освобождении Абрама из-под стражи, «если окажется возможным», обратился его брат Илья Яковлевич Хейфец, инженер-технолог, проживавший в Москве. Илья Яковлевич утверждал, что пребывание Абрама в киевской Лукьяновской тюрьме «очень вредно отражается на его здоровье», а, «судя по письмам, он за собой никакой вины не чувствует» [166] ГА РФ. Ф. 102, 1911. Оп. 241. Д. 5. Ч. 32. Л. 39. . К делу был подключен также историк-франковед, член ЦК Конституционнодемократической партии, депутат Государственной думы Иван Васильевич Лучицкий (1845–1918), сделавший соответствующий запрос в Министерство внутренних дел. В итоге по представлению киевского губернатора от 2 июня Особое совещание 26 июня 1911 года приняло решение выслать Абрама Хейфеца «в избранное им местожительство за исключением столиц, столичных и Киевской губернии на 2 года» [167] ГА РФ. Ф. 102, 1911. Оп. 241. Д. 5. Ч. 32. Л. 38. . А. Хейфец избрал местом ссылки родную Ригу, откуда его перевели в Вильно, через 4 месяца позволив выехать за границу.