Олег Смыслов - Генерал Абакумов. Палач или жертва?

На том и порешили. 18 и 19 апреля Сталин снова принял Абакумова, Меркулова и Берия, чтобы окончательно решить вопрос реформирования военной контрразведки. А 21 апреля 1943 года вышло Постановление Государственного комитета обороны № 3222 сс/ов с утверждением положения ГУКР СМЕРШ НКО СССР (19 апреля 1943 г. Постановлением СНК СССР № 415–138 сс Управление Особых отделов НКВД было преобразовано в Главное управление контрразведки (ГУКР) СМЕРШ НКО СССР).

В этом документе были определены конкретные задачи органов СМЕРШ:

«а) борьба со шпионской, диверсионной, террористической и иной подрывной деятельностью иностранных разведок в частях и учреждениях Красной Армии;

б) борьба с антисоветскими элементами, проникшими в части и учреждения Красной Армии;

в) принятие необходимых агентурно-оперативных и иных (через командование) мер к созданию на фронтах условий, включающих возможность безнаказанного прохода агентуры противника через линию фронта с тем, чтобы сделать линию фронта непроницаемой для шпионских и антисоветских элементов;

г) борьба с предательством и изменой родине в частях и учреждениях Красной Армии (переход на сторону противника, укрывательство шпионов и вообще содействие работе последних);

д) борьба с дезертирством и членовредительством на фронтах;

е) проверка военнослужащих и других лиц, бывших в плену и окружении противника;

ж) выполнение специальных заданий Народного Комиссара Обороны».

«Даже после реорганизации советская военная контрразведка оставалась «государством в государстве», — считает автор статьи «Это страшное слово СМЕРШ» О. Герчиков. — Старший оперуполномоченный полка подчинялся не командиру полка, а начальнику СМЕРШ дивизии. Начальник главного управления контрразведки Абакумов, будучи заместителем наркома обороны, подчинялся только Верховному. В стрелковом полку было 3 контрразведчика. В дивизии по штату полагалось иметь 21 человека, включая начальника и заместителя, шифровальщика, следователей и коменданта, плюс взвод охраны. В армии было примерно 400 сотрудников СМЕРШ. Еще была агентура — по человеку на отделение (т. е. 30 «стукачей» на батальон)…

Вопреки противошпионскому названию основным объектом работы СМЕРШа был не столько внешний враг, сколько внутренний. Если верить ветеранам контрразведки, советский солдат, особенно в начале войны, только о том и думал, как бы сдаться в плен, дезертировать или что-нибудь себе отстрелить.

По собственным данным контрразведчиков, только за первые 2 года войны одних немецких агентов-парашютистов было арестовано и убито 576. За 5 последних месяцев осени 1944 года армейская контрразведка арестовала 776 агентов, в январе — феврале 1945 года — еще 1326! Уже после окончания войны в Курляндии провели войсковую операцию, обезвредив 1277 немецких шпионов… По разным оценкам, за годы войны ОСО и СМЕРШ поймали от 30 до 60 тыс. вражеских агентов, то есть примерно 3–6 шпионских дивизий!

Были ли приписки в контрразведке? Да, были. По воспоминаниям фронтовиков, в шпионы можно было угодить за «пораженческие настроения» — например, похвальное слово о качестве немецкой техники.

Или «антисоветскую агитацию» — чтение вслух письма из дома о голоде в тылу. Впрочем, приписок в СМЕРШе было не больше, чем в любой советской организации.

На протяжении всей войны военные контрразведчики вели радиоигры с германской разведкой. Передавая «дезу», они оказывали существенную помощь армейскому командованию в подготовке стратегических операций. Во многом благодаря этому немцы зимой 1944–1945 гг. так и не смогли вскрыть замысел советского наступления в Восточной Пруссии.

Блестяще проведенная контрразведкой радиоигра «Арийцы» сорвала подготовку в Калмыкии восстания местного населения. О степени дезинформированности немецкой разведки говорит хотя бы тот факт, что самолеты с немецкими диверсантами сели в калмыцкой степи после того, как калмыки по приказу Сталина были выселены в Сибирь».

Вызывает интерес деятельность контрразведки СМЕРШ по пресечению измены и дезертирства. Например, 17 июня 1943 года начальник фронтового управления контрразведки генерал-майор Я. А. Едунов представил военному совета фронта перечень мероприятий, которые было бы целесообразно провести в соединениях и частях по предупреждению измены родине «в форме перехода на сторону противника» и которые условно можно разделить на три направления: обеспечение непроницаемости линии фронта, политиковоспитательная работа в войсках, увеличение внимания к нуждам солдат на передовой. Н. В. Греков, раскрывая эту деятельность в своей статье в Военно-историческом журнале пишет: «Из 31 пункта списка этих мероприятий 12 содержали предложения по первому направлению, т. е. максимальному усилению контроля, исключающего возможность просачивания агентуры противника и изменников через линию фронта. Контрразведка отмечала, что из-за неправильной расстановки постов переднего края и боевого охранения большие участки пространства перед нашей обороной остались вне какого-либо наблюдения. Фронтовое управление контрразведки предлагало армейскому руководству СМЕРШ обратить особое внимание на организацию полевой караульной службы, особенно на флангах и стыках подразделений. По его мнению, возможность «изменнических попыток» обусловливались близостью линии обороны противника, усилением его пропаганды путем распространения листовок и через громкоговорители, особо тяжелыми условиями, в которых оказывалась та или иная часть, прибытием на передовую неизученного, «политически засоренного пополнения».

При наличии подобных предпосылок к дезертирству и измене командирам частей предлагалось перед линией нашей обороны выставлять секреты из надежных бойцов, которые должны были пресекать попытки перехода к противнику, задерживая или уничтожая изменников. Следовало немедленно выставлять секреты там, где уже имели место случаи перехода, а все открытые участки должны быть заминированы и перекрыты проволочными заграждениями. В целом же надлежало «добиться такого положения, при котором не оказалось бы ни одной лазейки», при этом от находившихся на передовой бойцов и командиров контрразведка требовала постоянной бдительности. В частности, всех появившихся в расположении части или боевого охранения гражданских лиц или военнослужащих других частей следовало немедленно задерживать и докладывать об этом командирам. Ответственность за соблюдение «строжайшего режима» на передовой возлагалась на командно-политический состав.

Между тем военная контрразведка указывала на серьезные недостатки в работе командного состава, провоцировавшие возникновение изменнических настроений. К примеру, начальник Управления СМЕРШ Северо-Западного фронта информировал военный совет: «Имеют место случаи самоуправства, рукоприкладства, грубого, издевательского и несоветского отношения со стороны отдельных командиров к подчиненным, а в отдельных частях 23-й гвардейской дивизии эти случаи носят массовый характер, что в значительной мере облегчает работу врагу». Генерал Едунов предлагал военному совету предупредить весь командно-начальствующий состав фронта, что за «вышеуказанные бесчинства» виновные будут привлекаться к строгой ответственности вплоть до предания суду военного трибунала. СМЕРШ внушал нерадивым командирам, что нужно беречь солдата. Контрразведчики отмечали факты, когда по нескольку суток (до 19) в 117-й стрелковой дивизии 22-й армии не сменялись наряды боевого охранения, а красноармейцы не отдыхали. Руководство СМЕРШа фронта напоминало армейским командирам о необходимости строго соблюдать требования устава, проводить смену наряда не более чем через 24 часа, а виновных в нарушении уставов наказывать.