Шмуэль-Йосеф Агнон - О Мартине Бубере

4

Бубер взрастал под сенью возрождения Израиля, которое не вторгалось в пределы мировых чаяний, вроде космополитизма. Однако обе эти сферы подпитывали друг друга. Идея гражданина мира не имела общего с политикой, она понималась как неизменная гармония между нацией и личностью, меж народом и человечеством. В те годы, когда мужала душа Бубера, люди еще не изверились в прогрессе на благо всего человечества, в усовершенствовании мира и тому подобных идеях. Эту веру Бубер унаследовал от просветителей, и идеалы Просвещения много способствовали формированию его души.

Щедро оделило Бубера еврейское просветительство. Иные из этих щедрот себя исчерпали, а иные по нашему постыдному нерадению вот-вот канут в небытие. Потомки наши, что придут вслед за нами, будут рассказывать о них как о преданьях старины. Бубер, возможно, – один из немногих, кто и ныне верен идеалам Просвещения, ведь этот мудрец порой наивен, как семеро младенцев.

5

В этой главке остановлюсь подробнее на сказанном выше, на просвещении.

На просвещение Бубера повлияли все премудрости человечества. Китай и Египет, Индия и древние цивилизации, и народы, о которых я даже не имею представления, обогатили его знанием. К сему добавилось западноевропейское образование и наследие еврейских поколений, и все это переплавилось в тигле его мысли и выплавило его собственный стиль мышления.

Его стиль был отличен от стиля поколения. Его высказывания и идеи не повторяли того, чем жили его современники. И потому он должен был самостоятельно выпестовать свой новый стиль и найти свои новые слова и словосочетания, которые нередко бесили наших евреев, ревниво следящих за чистотой немецкой речи, как если бы эта чистота осквернилась его нововведениями. Но и нас сердило его словотворчество, хоть и по другой причине. Уж слишком многие немецкие нечестивцы уснащали ими свои выступления. И когда злодей Геббельс хотел восславить злодея Гитлера, он величал его «Kunder», тем самым словом, которым Бубер назвал библейских пророков, когда вместе с Францем Розенцвейгом [12] Франц Розенцвейг 1886, Кассель – 1929, Франкфурт-на-Майне), немецко-еврейский философ. Главный философский труд – «Звезда спасения» (1921). Совместно с Бубером переводил еврейскую Библию (успел лишь до книги Исайи; 1925). После его смерти Бубер завершил перевод в Израиле. переводил на немецкий Священное Писание.

6

Из любви к Священному Писанию я припомню здесь то, что написал Буберу по получении его перевода Книги Бытия, перевода, который одновременно был и толкованием.

Тогда я написал ему примерно так: всякое поколение, не истолковавшее Тору, словно было обделено и Тору не получало. А вот что я добавлю теперь: первый перевод Писания на чужой язык – перевод семидесяти толковников, называемый Септуагинта [13] Древнегреческий перевод всех книг еврейского канона Библии с добавлением ряда апокрифов; по преданию, выполнен в III в. до н. э. , был сделан в начале нашего Изгнания, а последний перевод Розенцвейга и Бубера сделан в начале нашего Избавления.

Страшно Изгнание, во всех поколениях и во всех языках порабощающее народ Израиля переводами. Благословенна Тора, озаряющая жизнь Израиля во всех изгнаниях и на всех наречиях.

7

Язык и слова нуждаются в форме. Придашь им форму, они живут, не придашь им форму, они, считай, мертвы. Бубер – умелый формотворец. Что бы он ни писал, все облекал в ласкающие душу формы. Из вящей приязни к форме, Бубер нередко позволял ей господствовать над материалом; бывает, формы много, да с материалом скудно, а то форма искусна, да материал простоват. И поскольку я пишу эти слова на берегу моря, в Ашкелоне, поясню примером, внятным морю. Мило нам глядеть на красивую морскую раковину, но не хотелось бы обнаружить в ней живого трепещущего моллюска.

8

Я кончил прежнюю главку притчею, притчею и начну. Однако прежде приведу слова Ахад Ѓа-Ама из его статьи «Духовное возрождение»:

«Со стыдом приходится признать, что если мы захотим найти хотя бы отголосок подлинно еврейской литературы нашего времени, нам следует обратиться к хасидским книгам, где наряду с тем, что не стоит и гроша, найдется немало глубоких суждений, отмеченных печатью истинно еврейской неповторимости; их там наберется во сто крат больше, чем во всей литературе нашего Просвещения».

А теперь расскажу мою притчу. Чудная жемчужина затерялась в куче отбросов. Люди проходили мимо, люди ее топтали. Шел мимо Бубер и ее заметил. Склонился долу и поднял, и очистил от грязи, пока не засиял ее блеск во всей красе. А коль скоро засияла жемчужина дивным блеском, утвердили ее в венце поэзии. Жемчужина – это хасидизм. Отбросы – это небрежение, которым пытались перечеркнуть хасидизм. Попирание ее и топтание – это презрительные насмешки, которыми осмеивали хасидизм. Пришел Бубер... – это язык, которым он выразил хасидизм по-немецки.

9

Бубер не был первым. Еще в эпоху Просвещения, за сто лет до Бубера, нашелся верный чистосердечный человек по имени Яаков Шмуэль Бек [14] Яаков Шмуэль Бек (1841, Словакия – 1899, Прага), раввин, опубликовал по-немецки книги по истории еврейства и его духовной литературы, а также несколько книг на иврите, в т. ч. сборник стихов. , распознавший светоч хасидизма. Если вы хотите узнать о Беке, прочтите статью Элиэзера Меира Лифшица, опубликованную в альманахе «Хермон» за 1906 год и перепечатанную в его собрании сочинений издательства «Мосад рав Кук».

А после Бека был Элиэзер Цви Цвейфель [15] Элиэзер Цви Цвейфель (1815, Могилев, Белоруссия – 1888, Глухов, Малороссия), еврейский писатель и публицист. Писал преимущественно на иврите. В 1853–1873 преподавал Талмуд в раввинском училище в Житомире. Автор истории хасидизма в 4 тт. «Шалом ал Исраэль» («Мир Израилю», 1868–73), в прозе – родоначальник стиля, совмещающего библейский и талмудический иврит. , ученый муж энциклопедических знаний. А за ним – Михаэль Леви Родкинзон [16] Михаэль Леви Родкинзон (1845, Дубровна, Могилевской губ. – 1904, Нью-Йорк), автор книг «Толдот баалей Шем Тов» (4 тт., т. 4 – «Амудей хабад», Кенигсберг, 1876), «Адат цадиким» (Лемберг, 1897). В Нью-Йорке (с 1899) переводил Талмуд на английский язык. . А за ним – Семен Дубнов [17] Семен Маркович Дубнов (1860, Мстиславль, Могилевская губерния, – 1941, Рига), еврейский историк, публицист и общественный деятель, автор «Всемирной истории еврейского народа» (10 тт. на иврите), «Истории хасидизма» (Тель-Авив, 1930–31, иврит). . А за ним – Шмуэль Аба Городецкий [18] Шмуэль Аба Городецкий (1871, Малин, Киевская губ. – 1957, Тель-Авив), историк еврейского мистицизма и хасидизма. Его труд «Хасиды и хасидизм» печатается в журнале «Лехаим» начиная с марта 2008 года. , но, возможно, Городецкий был прежде Дубнова. А за ними – Авраам Кахана [19] Авраам Кахана (1874, Скомороха, близ Житомира – 1946, Тель-Авив), исследователь и комментатор еврейского литературного наследия – Танаха, апокрифов и псевдоэпиграфов, автор ряда книг, в т.ч. «Рабби Исраэль Бааль Шем Тов» (Житомир, 1901). и р. Гиллель Цейтлин [20] Гиллель Цейтлин (1871, Корма, Могилевская губ. – 1942, на пути в Треблинку), религиозный писатель, поэт, философ и публицист. Писал на иврите и идише. Автор ряда книг о хасидских лидерах и хасидизме. , Господь отомстит за кровь праведника.