Альберт Ненароков - Верность долгу: О Маршале Советского Союза А. И. Егорове

Сознавая важность дел, выпавших на его долю (председатель Высшей аттестационной комиссии играл немалую роль в формировании командного аппарата армии), Егоров рвался туда, где непосредственно решались события, — в бой. К тому же его раздражала безбрежная коллегиальность, царившая в те дни в военном ведомстве. Не раз и не два в беседах с ответственными работниками он делился своими раздумьями, сомнениями, планами.

Падение Казани поставило всю судьбу революции в зависимость от решения военного вопроса. Лишь ценой больших потерь удалось остановить врага у Свияжска.

14 августа Егоров изложил свое мнение по поводу причин наших неудач и предложения неотложных мер в докладной записке на имя председателя Высшей военной инспекции Н. И. Подвойского [30] Этот документ впервые опубликовал в своей статье «Из истории создания Реввоенсовета Республики» полковник запаса А. Попов.— См.: Военно-исторический журнал, 1967, №2. .

Главной причиной военных неудач Егоров считал: отсутствие единого общего плана боевых операций, недостаточность технической организации и тактической подготовки войск, отсутствие технических средств, нехватку опытных командных кадров.

«Указанные мною выше причины военных неудач, — писал Егоров, — вызывают неотложную со стороны центральной военной власти Советской республики работу для их устранения, параллельно с принятыми мерами морального воздействия на войска агитацией».

В разделе «Общие меры» он предлагал:

«…1. Всю территорию Советской республики объявить на чрезвычайном военно-революционном положении.

2. Для всей Республики образовать «Военно-революционный штаб Обороны социальной революции и Отечества» во главе с товарищем Лениным…»

Следует сказать, что вопрос централизации военного руководства волновал многих. Н. И. Подвойский еще 8 августа обратился с письмом в Наркомвоен, Высший военный совет и Совнарком, в котором обращал внимание на то, что «до настоящего времени нет органа, объединяющего работу наших штабов и военчастей на нынешних многочисленных фронтах… Как нет у нас базы мысли, иначе Ставки…» [31] См.: Попов А. Указ. статья. — Военно-исторический журнал, 1967, №2, с. 97. .

20 августа Егоров суммировал все, что бурно дебатировалось в среде советского военного командования, в специальном докладе на имя В. И. Ленина.

Надо было иметь смелость, ссылаясь на тысячелетний опыт истории, выступить против многих авторитетов с утверждением, что «руководить операциями может лишь одна единая воля. Под влиянием различных и хотя бы даже полезных советов она всегда утратит свою ясность и определенность и руководимые ею органы будут действовать неуверенно. Последовательное осуществление одной и той же мысли, отвечающей данной обстановке, скорее приведет к цели, нежели постоянное составление новых и новых планов; неизбежные в последнем случае противоположные приказы вредно влияют на доверие и силу войск» [32] Директивы Главного командования Красной Армии (1917—1920). Сборник документов. М., 1969, с. 51. .

Егоров резко критиковал практику решения оперативных вопросов в Высшем военном совете, где «за и против обосновываются столь сильными и неопровержимыми доводами, что одно мнение уничтожается другим». Это не просто осложняло дело, а начисто лишало высший командный состав инициативы.

Отсутствие единой воли и мысли он видел в том, что не было четкого плана военных действий против существующих противников, равно как и связанного с этим плана формирований новых армейских соединений. Даже в пределах одного фронта зачастую усиливались разные участки военных действий, не всегда соответственно их важности. Армия республики фактически была подчинена двум высшим военным инстанциям — Оперативному отделу Наркомвоена и Высшему военному совету. Их распоряжения зачастую противоречили друг другу. Они не согласовывали ни вопросы переброски войск на угрожаемые участки, ни вопросы их снабжения.

«Подобное положение, нетерпимое вообще, — заключал Егоров, — повелительно требует объединения военной мысли, руководящей всеми операциями на фронтах Республики». Для этого он полагал необходимым назначить ответственного перед Советом Народных Комиссаров верхов ного главнокомандующего, подчинив ему всех главнокомандующих фронтами и руководителей участков завесы, сформировать штаб главкома, в который должны были войти штаб Высшего военного совета и Оперативный отдел Наркомвоена. «Юридическая и фактическая двойственность и неопределенность для войск нынешнего положения нетерпима и повлечет за собой чрезвычайно острые последствия неудач на фронтах, а следовательно, гибель Советской республики и революции. Поэтому необходимо незамедлительное принятие решения для объединения управления боевыми операциями войск и немедленное опубликование его для всеобщего сведения».

Ознакомившись с докладом Егорова, В. И. Ленин распорядился немедленно направить копии с него на рассмотрение ответственных военных работников. На копии председателя Высшего военного совета он сделал приписку: «Подумать об этом. Не назначить ли Вацетиса верховным главнокомандующим? Ленин» [33] См.: Кораблев Ю. И. В. И. Ленин и создание Красной Армии. М., 1970, с. 344. .

Егорова поддержали Н. И. Подвойский, С. И. Аралов, М. С. Кедров, К. А. Мехоношин и другие военные деятели.

Соглашаясь с необходимостью создания высшего оперативного органа, они высказывали различные мнения по вопросу о его структуре и функциях, о судьбе Высшего военного совета. Центральный Комитет партии и Совнарком, рассмотрев все поступившие предложения, сочли необходимым создать единый и авторитетный высший орган руководства всеми вооруженными силами — Реввоенсовет Республики.

30 августа 1918 года при выходе с завода Михельсона эсерка Ф. Каплан стреляла в Ленина. Утром следующего дня А. И. Егоров обратился в Наркомвоен с очередным проше нием отпустить его в действующую армию. В сентябре это ходатайство было удовлетворено, и приказом главкома Егорова назначили командующим 9‑й армией Южного фронта.

Армия действовала на участке Новохоперск — Камышин против наступавших на Царицын войск генерала Краснова. В момент назначения Егорова белоказакам удалось ценой больших потерь на воронежском направлении овладеть станцией Лиски и на камышинском — перерезать железную дорогу на Балашов.

Одной из основных причин неудач Красной Армии под Царицыном было почти полное отсутствие регулярных частей. «…Мне пришлось начать организацию этой (9‑й. — А. Н. ) армии, состоявшей из партизанских отрядов Киквидзе, Сиверса, Миронова и др., — вспоминал Егоров. — Чрезвычайно больших усилий стоило привести все эти партизанские отряды не только к повиновению и подчинению единой воле, но и известным образом придать им вид регулярных войсковых частей» [34] Исторический архив, 1962, №1, с. 203. .