Александр Боханов - Царь Алексей Михайлович

1 июня 1649 года Царь Алексей Михайлович подписал указ, называвшийся: «О высылке английских купцов из России, и о приезде их токмо к Архангельску, за многие несправедливые и вредные их для городов русских поступки, особенно за их учиненное в Англии убийство Короля Карла I» [300] Полное собрание законов Российской Империи. СПб., 1830. Т. 1. С. 167. . Конечно, торговавшие на Руси купцы сами не могли «учинить» отмеченное злодейство, но ведь ни для кого не составляло секрета, что в Англии у власти утвердились те самые «лавочники» или их «приказчики», которые фактически и вершили дела в далеком заморском Королевстве.

Английские купцы получили право беспошлинной торговли по всей Руси указом Царя Михаила Федоровича; им дозволялось ездить по стране, и, в отличие от других, заводить лавки в самой Москве. Им чрезвычайно «мирволил» и боярин Борис Морозов, ставший фактическим вершителем дел в государстве в первые три года правления Алексея Михайловича.

Но привилегии англичане использовали не для взаимного интереса, а только для личного обогащения, «пожитки себе нажили большие», как говорилось в Указе.

Русские «торговые люди» давно жаловались правительству на нечестные приемы ведения дел английскими купцами. Англичане, как сообщается в Указе, завозили «заповедные товары», например, табак, а к себе же тайно вывозили редкие изделия, такие как шелк, который доставлялся на Русь из Персии и Китая. При этом вывозную пошлину не платили, и Государству никакого «прибытку не было». Они, имея постоянные лавки в столице, скупали загодя товар на ярмарках, и когда «русские гости» приезжали для торговли, то выбрасывали товар или по бросовым ценам, на современном языке это назвали бы демпингом, или вообще не пускали торговать, так как скупали все торговые места. Чаша терпения переполнилась.

Государь указал, а «бояре приговорили»: англичанам «ехать за море» и торговать впредь «Московского Государства с торговыми людьми» всякими товарами, приезжая из-за моря только к Архангельску. В Москву же и в иные города «с товаром и без товара не ездить». В Указе объясняется, почему государственная власть так долго терпела самоуправство и «неправды» английских купцов: «из-за сердечной любви и дружбы к Королю Карлу». Теперь же все изменилось. В Англии учинилось «большое злое дело, Государя своего, Карлуса Короля убили до смерти», а потому англичанам надлежит немедленно покинуть Московию [301] Полное собрание законов Российской Империи. СПб., 1830. Т. 1. С. 169. …

«Уложение», как универсальный правовой свод, должно было внести порядок в течение русских дел, способствовать укреплению государства, повышению нравственности народа. Подобные цели и задачи принимали безусловно все, как позже их стали называть, «образованные круги русского общества». Однако, казалось бы, совершенно неожиданно у «Уложения» появился мощный противник — Патриарх Никон. Как заметил в этой связи Митрополит Макарий, «Никон считал «Уложение», как и выражался впоследствии, «книгою, Святому Евангелию, и правилам святых апостолов и святых отцов, и законам греческих царей во всем противною» и если подписался под ним вместе с другими, то подписался «поневоле», будучи тогда только архимандритом» [302] Макарий, Митрополит Московский и Коломенский. История Русской Церкви. Т. 7. М., 1996. С. 120. .

Конечно, Никон лукавил: никто его не принуждал, но он прекрасно понимал, что если весь церковный клир во главе с Патриархом выступал «за», то его голос «против» будет только воплем отщепенца. Хотя, ведь ясно как день, что если основной государственный закон «противен» Святому Писанию, то он, как честный пастырь, обязан был возвысить свой голос. Он же промолчал и безропотно поставил свою подпись под «Уложением».

Когда же Никон оказался на Новгородской кафедре, то медленно, но верно стал подкапываться под «Уложение» и, пользуясь расположением к нему Царя, начал добиваться «послаблений» и «изъятий» из законодательства для Новгородской Митрополии. Когда же он в 1652 году принял сан Патриарха, то начал открыто бороться с «Уложением», используя самые непозволительные методы: ложь, клевета, подтасовки.

Что же не устраивало Никона? Почему с таким пылом и непримиримостью он обрушивался на кодекс правовых норм, которые, безусловно, как говорилось выше, охраняли превыше всего Церковь и священнодействие? Ответ прост, но его, тем не менее, невозможно обнаружить в официальной и официозной церковной литературе: «Уложение» мешало Никону создавать свою независимую ни от кого и ни от чего «церковную державу», препятствовало его «патриаршему самодержавию».

Никон изустно много раз нападал на те или иные положения «Уложения» и даже составил особое подробное «мнение», выраженное в форме послания влиятельному боярину, брату второй жены Михаила Романова Царицы Евдокии С.А. Стрешневу (†1666 год). Степан Лукьянович Стрешнев принадлежал к числу давних недоброжелателей Никона и, как бы теперь сказали, «собирал на него компромат». Никон даже утверждал, что он якобы свою собаку назвал Никон и учил благословлять передними лапками «по-архиерейски». Стрешнев, опровергая клевету Никона, поклялся лично Царю, что подобного никогда не бывало…

Никон решил подробно объяснить свою антиуложенную позицию именно дяде Царя Алексея Михайловича. Написано послание Никона, как можно заключить из текста, в 1663 году, когда Никон пребывал в добровольной ссылке в Воскресенском монастыре.

Никон начинает свое послание с дискредитации составителей «Уложения». Особенно он непримирим относительно Никиты Ивановича Одоевского, которого называет «человеком прегордым», не имеющим «страха Божия в сердце», который и Святое Писание «не чтит», он — «враг всякой истины». Подобных обвинений было достаточно, чтобы, уж если и не привлекать к суду боярина Никиту Одоевского, то непременно изгнать его из царского окружения и со службы вообще. Но это была клевета, особо прискорбная, что исходила от Первосвященника.

Все остальные из числа составителей «Уложения», по мнению Никона, — люди темные, но мало того; просто — «дневные разбойники», так как «людей губят». Потому они якобы нарушили волю Царя Алексея Михайловича и составили «беззаконную книгу» [303] Мнение Патриарха Никона о Соборном Уложении// Самодержавное Царство первых Романовых. М., 2004. С. 175–176. . Ненависть Никона к Одоевскому не знала удержу, он неоднократно клеймил «князя Никиту» самыми разносными словами; он ведь — «присный самого дьявола»!

Никон признавал, что суд и расправа на Руси чинятся от имени и по воле Государя, но тут же добавляет, что Суд Божий «первее» царского суда. Далее он обращается к истории Церкви и приводит пример неправедных и злых дел земных владык: убийство Иоанна Предтечи иудейским Царем Иродом Антипой, казнь апостолов Петра и Павла Императором Нероном. Со ссылкой на евангельские тексты, Никон предвещал, что «беззаконие» не остается неотомщенным, кары Всевышнего неизбежны. И он узрел уже одну из них: после появления «Уложения» на Русь обрушилась страшная беда — «моровое поветрие», или чума. Причем она так перепугала всех «на Москве», что даже Царица с дочерьми и сыном Царевичем Алексеем не ведали, «куда бежать» [304] Мнение Патриарха Никона о Соборном Уложении// Самодержавное Царство первых Романовых. М., 2004. С. 177. . Правда, эпидемия чумы обрушилась на Русь в 1654 году, а не в 1649 году — дата появления «Уложения». Но подобные «мелочи» Никона не занимали.