Николай Пантелей - Записки штурмана

Обидно до слез!

И тут же огласили состав экипажей: командир эскадрильи капитан Горев Николай Дмитриевич, штурман эскадрильи Трофименко. Я остался штурманом у заместитель командира эскадрильи капитана Борисов, стрелком-радистом у нас был Антифеев.

Через полчаса разошлись по самолетам и часиков около 19.00 мы уже были на аэродроме Белёво и вошли в состав 13 БАП 43 САД (смешанная авиадивизия). Частями которыми командовали: 43-й САД - генерал-майор Захаров, 13-м БАП капитан Богомолов.

В 13 БАП было три эскадрильи: одна на СУ-2, одна на ПЕ-2, и наша на СБ.

Начиная с 9 августа приступили к боевой работе. Летали на бомбежку на Смоленское направление в район Ярцево.

10 августа командир эскадрильи выстроил экипажи и зачитал телеграмму, в которой объявлялось, что за июльские боевые задания часть летного состава награждена орденами и медалями, в том числе и я орденом "Красной Звезды". Орден этот я, к сожалению, не получил до сих пор, так как во время войны не до получения было, а потом я забыл про него, а когда вспомнил - было уже поздно, восстановить невозможно, все документы потеряны.

Итак, летали, бомбили немцев. Потерь не было, немцы оборонялись. Все было хорошо, нормально. До 13 августа 1941 года...

13 августа 1941 года

13 августа было затишье, вроде полетов не предвиделось, я побрился (дурная примета), получил новые яловые сапоги. Пообедали, отдыхаем в палатках, травим баланду, и вдруг вызывают на КП. Приказано в 14.00 авиаэкадрильей нанести бомбовый удар по железнодорожной станции Дубное, (затем город Глинск), где выгружаются немецкие эшелоны (станция находится между Смоленском и Ельней).

По коням! В 16.00 взлетели и пошли на цель, нас прикрыла пара И-16, летели на высоте 1200 метров - это наивыгоднейшая высота для поражения цели. Подошли к цели разобрались в колонну "по звеньям". Мы после перестроения оказались в середине группы, я подготовил данные для прицеливания, установил их на прицел. Зенитный огонь слабый, истребителей немецких не видно, открыл бомболюки, ожидаю в прицеле появление цели. И тут наш самолет перешел в пикирование. Оглянулся на Борисова, а его нет в кабине! Мать честная! Что делать? Ведь самолет над целью. Бросаю бомбы, смотрю на высотомер - высота 600 метров. Если выпрыгну сейчас, то совершенно точно попаду в плен. И тут самолет как-то начал отворачивать и стал падать на лес. Была - не была. Открыл люк, опустил ноги и мгновенно очутился в воздухе. Рванул кольцо парашюта. Батюшки! Повис в воздухе на месте, никакого движения. Вокруг меня сделал вираж И-16, внизу рвутся бомбы, стрельба, а я вишу на месте. Потом смотрю, земля приближается все быстрее и быстрее. Приземлился я на свое счастье в лесу.

Пистолет в руках. Отстегнул парашют и бегом в гущу леса. Посмотрел на свои самолеты. Они развернулись влево, собрались, только не 9, а 8 и пошли на восток, а по ним такой оружейный огонь ведется, что стоит сплошной треск, даже шума моторов не слышно.

Вдруг вижу человека в лесу. Приготовил пистолет и подхожу незаметно поближе к нему. Вижу что-то знакомое: в реглане, без головного убора, лицо в крови. Подошел ближе - Федя Борисов. Слышу треск мотоцикла, хватаю его за руку и мы бегом в низинку, в заросли. Пробежали метров 500, нашли воронку, заросшую травой, залезли, замаскировались, притихли. Отдышались и он мне рассказал, что зенитный снаряд попал по хвостовому оперению самолета и самолет стал неуправляем. На вопрос почему ничего не передал экипажу, ответил, что растерялся, а где Антифеев не знает, наверное выпрыгнул.

Так мы сидели до наступления темноты. Он мне объяснил, что у него сильно ушиблен позвоночник и перебита переносица, поэтому и лицо в крови. Пока мы сидели в воронке, я изучал систему артиллерийского огня на этом участке и это мне помогло в ориентировке для принятия предварительного решения дальнейших действий, а действие одно - на восток к своим. Он полностью положился на меня, так как ты, говорит, имеешь опыт действий в такой обстановке. Коль так, так пошли на восток, ближе к линии фронта.

Вылезли из воронки, взяли направление на восток. Идти нужно бесшумно, а у меня сапоги новые - скрипят, черти, за версту слышно. Что делать? Снимаю сапоги, бросаю их. Но в носках колко. Решил найти свой парашют, обмотать ноги и дело пойдет. Парашют недалеко. Я быстро нашел место приземления, но парашюта не обнаружил, его, очевидно, увез, мотоциклист. Пришлось топать по каменистому грунту в носках. Шли часа два, зашли в хороший крупный еловый лес. Командую ночевка! Залезаю под сучья ели, натягиваю на голову свитер и тут же засыпаю.

Утром 14 августа проснулся поздно, солнце уже было высоко. Борисов жалуется, что почти не спал. Спина болит, ежится, стонет. По-прежнему кругом артиллерийская стрельба. Линия фронта сплошная, обе стороны и немцы и наши обороняются, мы находимся почти на передовой, на стороне занятой немцами. Разобравшись в системе артиллерийского огня и в общей системе огневых средств на этом участке, я решил пойти в разведку.

Борисов остается на месте, ему хочется пить, но воды нигде нет, все сухо, а у нас ни воды, ни еды нет. Вышел на опушку леса, видно возвышенное поле, убрана в бабки рожь и на этой возвышенности окапывается артиллерия. Долго я всматривался в них, никак не мог понять, кто это, немцы или наши? Недалеко, чуть в глубине леса стоит высокая ель. Решил залезть на ее вершину и осмотреться. Так и сделал. Залез и начал изучать систему огня. Долго я сидел. Обнаружил справа дорогу, которая подходила к полю. Время было уже что-то часов 14, люди с поля скрылись. Я слез с ели и решил подойти поближе к полю, посмотреть что это за люди, а вдруг наши? Вышел на край леса стал и смотрю. Скоро появились люди полураздетые, жарко. Стою, замаскировавшись, и наблюдаю как они работают кувалдами. Хочется подойти поближе, хочется верить, что это наши. Внимательно прислушался и услышал клокочущую немецкую речь: "гол.., гол.., гол..." Какое огорчение, до слез обидно. Пошел в сторону дороги, подошел, лег и замаскировался. По дороге двигались в обе стороны грузовые автомобили разных марок, в том числе и наши полуторки. Я был так близко от них, что слышны были стоны людей, находившихся в автомашинах. Очевидно, вывозили раненых. Так хотелось открыть огонь, ведь я так близко был от них метров 10!. Но, подумал, что только выдам себя, а толку будет мало. К заходу солнца возвратился к Борисову. Он обрадовался. Я ему рассказал о результатах своих неутешительных наблюдений. По оценке обстановки мы определили, что находимся километрах в 2 - 3 от наших. Поговорили немного, я натягиваю свитер - и под елку, "бай-бай".

Утром 15 августа я для уточнения обстановки повторил маршрут разведки и дополнил его еще одним наблюдением: влево от нашего местонахождения, то есть на север, находится какое-то поселение. И что характерно - ни одной души из местных жителей не видно, хотя бы какого-либо грибника, или пастуха - никого. Прошел километра два на север. Лес перешел в кустарник и показался луг, заросший мелким кустарником, немного сыроват. Я прошел этот луг, приблизился к полю и обнаружил поселок. Заходить в поселок не отчаялся. Ни одной души в поселке не вижу. Долго ходил, всматривался, но безрезультатно.