Николай Пантелей - Записки штурмана

Перебежал мост, поднялся на горку, - показалось, что впереди по дороге на восток движется стадо. Но это было не стадо, оказалось, что это беженцы уходят от немцев. Это были люди из глубины Латвии - женщины, дети, старики. Познакомился с ними, узнал их горе, - идут с детьми голодные, ноги уже опухли, еле передвигаются. Я быстрее них иду, несмотря на боль в ноге. Атака немцев продолжается. Стоит сплошная канонада сзади, мы потихоньку удаляемся от нее. И вдруг нагоняет меня пролетка - едет мужчина с семьей и домашним скарбом. Я попросил его подвезти, он меня послал к черту. Тогда я сел самовольно. Он меня хотел стегануть плеткой, но увидел, что у меня из кармана торчит рукоятка револьвера. Быстро отвел замах плетки и спросил куда мне нужно ехать. Я ему сказал, что мне надо в сторону города Остров Псковской области. Мы проехали километров пять и он говорит, что ему нужно направо сворачивать. Я слез с брички и потопал по дороге на Остров, откуда мне легче будет добираться в наш тыл, так как Остров от линии фронта был еще далеко.

Время уже подходило к обеду, полдень 5 июля, а я все иду и иду по проселочным дорогам в направлении на Остров. Идя по этим непроезжим дорожкам, я очень часто видел брошенные винтовки без затворов, противогазы, и мне было непонятно, кто же это бросил.

Наконец я вышел на пересекающий большак. На этом перекрестке стоял сельский дом, один-единственный. Кушать очень хотелось, ибо уже прошли сутки как я ничего не ел. Зашел в дом, там был хозяин и хозяйка. Попросил поесть, пообещав заплатить. Они мне дали хлеба, луку и хлебного квасу. Я подкрепился, заплатил им три рубля и, так как канонада приближалась, пошел в направлении на Остров, как мне подсказали хозяева этого дома.

Часов в 17 на дороге, по которой я шел, меня нагнала военная параконка. Остановилась. Солдаты кивнули на параконку и говорят: - "Садись, лейтенант". Это оказались военнослужащие батальона, из которого я ушел от старой границы и меня они запомнили.

- Патроны у тебя есть? - спрашивают.

Я ответил что всего семь штук для нагана.

- Вот тебе еще. - дали в завернутом платочке, и поехали галопом

- Дот немцы заняли, мы отходим на Остров. Немцы выбросили десант, батальон окружен.

Вечером часов в 18 приехали в Остров. Солдаты поехали в городишко на сборный пункт, а меня высадили у переправы для отправки в тыл, на восток. На переправе (моста нет, а ходит паром) - масса раненых бойцов в тяжелом состоянии.

И вдруг кто-то в райкомовской форме - начальник "красной гвардии" с двумя сопровождающими проверяет документы. Ну, ему предъявляют, кто что мог, книжки, справки какие-то. Все просят их эвакуировать. Всем был ответ: "Ждите, скоро придут автомашины и вас увезут".

Я кое-как просунулся на паром, переехал на восточную сторону и двинулся дальше. И тут мне повезло: едет на двуколке мальчик лет 15 и везет раненого. Остановился возле меня, и видя, что я еле передвигаюсь, предложил подвезти.

Проехали мы километров десять. Неожиданно в кустах, метрах в тридцати от дороги, я увидел начальника "красной гвардии", который был на переправе. С ним были еще двое. Они лежали на траве. Перед ними - водка, закуска. Я попросил мальчика остановится и подошел к ним с вопросом:

- "Ведь вы обещали послать машины за ранеными, а сами пьянствуете, когда будут автомашины?"

Один из них вытащил пистолет, перезарядил и обращается ко мне:

- "А тебе что нужно?".

Начальник отвел его руку и сказал:

- "Не надо".

Я попятился. Не оборачиваясь, задом отошел к двуколке, сел и мы быстренько уехали.

Проезжая какой-то населенный пункт увидели странную картину. Какие-то "армейцы" в нашей военной форме старого образца на велосипедах по дворам ловят кур. Идет явный разбой. В воздухе куриные перья. Хозяйки кричат, защищая свою живность. Творится что-то дикое и непонятное.

Наконец к закату солнца мы прибыли в районный центр, названия которого я не помню. Подъехали к райвоенкомату. Там я рассказал, что видел, и мне объяснили, что немцы высадили десант в русской форме. Десантники хорошо разговаривают по-русски. Их главная их цель состоит в том, чтобы навести панику у нас в тылу. Мне показали начальника "красной гвардии", которого убил колом один житель - "старикан" (ему было лет 50). Я подтвердил, что на переправе и на дороге видел именно его. Меня посадили в автомашину и в сопровождении медсестры повезли вместе с ранеными в эвакогоспиталь в Ново-Ржев.

Здесь я должен оговориться, что много всякого еще видел в жизни, многое ушло на второй план, но подробности тех дней настолько крепко засели в памяти, будто бы все это происходило вчера. Очевидно такое напряжение нервной системы в жизни никогда не забывается.

* * *

Дорога до Ново-Ржева далась тяжело, но поднимало настроение то, что по всем дорогам, которыми мы ехали, к линии фронта двигались наши войска: мотопехота, артиллерия и другие воинские части.

Утром часов в шесть прибыли в Ново-Ржев, подъехали к церкви, в которой помещался эвакогоспиталь (или пункт сбора раненых).

Я попросился на прием к военкому. Военком был молодой лейтенант. Он выслушал меня и тут же позвонил в Великие Луки с просьбой выслать за мной самолет. Пообещали, что в обед прибудет У-2.

Часов в 9.00 утра в РВК привезли раненого летчика-истребителя. Побеседовали с ним, он рассказал о себе: старший лейтенант Тарасов (имя и отчество я забыл). В воздушном бою снаряд немецкого истребителя залетел в кабину его Миг-3, попал в пистолет, который висел у него на поясе и разорвался. Он был ранен в живот.

Кстати, подъезжая к Ново-Ржеву мы обратили внимание на то, что в болоте из тины торчит хвост самолета со звездой, - это оказывается был его самолет. Сам он покинул самолет на парашюте, так как тот горел.

Военком заказал через свою жену обед. Обед был с водкой. Мы здорово поели, выпили и уснули в саду. В обед с Тарасовым стало плохо, его рвало, изо рта ползла пена, он терял сознание и тут прилетел самолет за мной. Я принял решение отправить самолетом Тарасова, а сам вечером вместе с ранеными уехал санпоездом со станции Беженица.

Вечером до моего отъезда на Новоржев был налет "юнкерсов". Здесь я впервые побывал под бомбежкой. У меня страха не было, ибо я знал, что бомбы в меня не попадут - они шли с отклонением. Но для других это было страшно и действовало ужасающе. По-моему особого вреда бомбежка не причинила, ибо они бомбили аэродром, а он был пуст.

Вечером мы погрузились в санпоезд и со станции Беженицы двинулись на север, что мне и было нужно, для того, чтобы добраться до города Дно, откуда мы взлетали и где я оставил свой авиаполк. В Дно прибыл часов в 11 утра 7 июля. Когда я добрался до аэродрома, то меня там ожидало разочарование - на аэродроме самолетов не было, одни тылы. Меня направили в Старую Руссу. Очень трудно добирался в Старую Руссу. По железной дороге пропускали только военные эшелоны и грузовые поезда. Пассажирского движения не было. Я устроился в вагон со строевым лесом, забрался на бревна и ехал до Старой Руссы до следующего утра. Было холодно, хотелось есть. На мне была единственная теплая вещь шерстяной свитер.