Николай Пантелей - Записки штурмана

Обстановка на фронте остается сложной. Мы работаем ежедневно от темна до темна, первая эскадрилья работает ночью. В полку осталось пять самолетов: в первой эскадрилье - два самолета, в нашей второй - три. Потом добавили один ПЕ-2, где он сидел я точно не знаю. Он ходил только в дальнюю разведку и только в хорошую погоду.

В этих ноябрьских боях мы потеряли экипаж Курбасова со штурманом Жмурко и радистом. Их сбили в районе Ново-Петровского. Они сели на живот, сожгли самолет и попали к партизанам, где партизанили до прихода наших войск в декабре 1941 года.

Вот еще один любопытный эпизод. Как-то в плохую погоду уже с аэродрома Нерль нам ставят задачу: на аэродроме Калинин сосредоточилось много немецких самолетов. Нужно произвести налет, пощипать их. Летим тремя экипажами Демченкова, Назарова и Юрьева (который был старшим). Юрьев такой здоровый шутник и балагур, я его называл "ромштекс" за слишком широкое и полное лицо.

Идея была такая: взлетаем, собираемся над своим аэродромом, входим в облака, плотненьким строем идем за реку Тверца. Около города Калинина пробиваем облачность и внезапно с тыла штурмуем аэродром. Демченков и Назаров - летчики ГВФ, в облаках летают хорошо. Ведущий экипаж - мой. Все сделали по плану. Вышли на аэродром на высоте 600 метров. Самолетов там тьма. Прямо без прицела с ходу начали их бомбить и поливать пулеметным огнем. Зениток мы даже и не видели. Отштурмовались и в облака, домой.

Назаров удержался за нами, а Юрьева не видно в облаках. Пришли домой, а Юрьева все нет и нет. Значит сбили. Все расстроились, - жаль Сашку. И вдруг минут через 30 появляется Сашка над аэродромом.

После посадки рассказывает:

- Над целью я оторвался от вас и, когда вы вошли в облака, потерял. Полетел один. В облаках никогда не летал, никак курс не могу взять на свой аэродром. Выскочу из облачности - опять аэродром Мигалово, зенитки лупят. Ухожу опять в облака. Снова выйду - снова Мигалово, снова зенитки. Так вертелся минут 15, а потом плюнул, ушел на бреющем и прилетел домой. Вот, наверное, немцы думают, какой русский ас! Издевается над ними, ну и смельчак!

После его рассказа было много смеха и радости за него.

Очень много мы летали на обслуживание в тылу у немцев частей кавалерийского корпуса генерала Доватора в районе Волоколамска и Рузы. Сбрасывали боеприпасы, сухари, консервы. Летали туда ночники и я с Филиппом, так как погода была плохая. Нужно было отыскать этот район и сбросить все в определенную точку, точно туда где нас ожидали.

Как-то прилетел комиссар нашей авиадивизии полковник Ехичев. Подъехал к нашему самолету, подозвал меня с Филиппом и вручил обоим ручные часы. Это, говорит, награждает вас командующий фронтом за хорошую работу по авиационной разведке противника.

На часах была выгравирована надпись: "Герою Отечественной войны за мужество и отвагу от командующего Западного фронта". Ну, что же, приятно. Только надписи были безымянные. Это нас огорчило и мы этой награде серьезного значения не придали. Потом он нас поздравил с награждением орденами "Красного Знамени". Это было для нас неожиданностью, мы как-то о наградах не думали и не мечтали. Какие там награды, когда Родина в опасности.

Вскоре подъехал Полбин и говорит: командующий фронтом просит разбить мост через канал у города Дмитров. Он сам полетит ведущим, я с Филей - ведомые. Взлетели и пошли бомбить мост. Уже на подлете к цели радист Полбина - старшина Масюк, сообщает: отставить задание, приказано работать по запасной цели Степанково. Все это он принял по радио от командования фронта. Отбомбились мы в тот раз по Степанково. Дело в том, что передовые части немцев форсировали канал и двинулись на Пушкино, но натолкнулись на наши резервы и были снова отброшены за канал и этот мост пригодился для наших резервных войск, которые готовились к контрнаступлению.

В начале декабря немцев приостановили и мы снова собрались перелетать в Борки. В те дни к нам на аэродром пришел какой-то штатский человек и попросил И. С. Полбина разбомбить его дом в районе Яхромы. По его словам это был один из лучших домов в деревне (название деревни я не помню). Там, говорит, разместился штаб немецкого восточного фронта во главе с фельдмаршалом фон Боком. Полбин загорелся. Позвонил вышестоящему командованию. Получил "добро" на вылет и принял решение идти звеном и разбить этот дом.

Три экипажа - Полбина, Демченкова и Гаврика (из 1-й эскадрильи) полетели на высоте 300 метров, нашли эту деревню и дом и отбомбились по нему. Результатов долго не было слышно. Только когда наши войска освободили эту деревню нам сообщили, что фон Бок уцелел, но многих офицеров из его свиты мы все же убили.

* * *

5 декабря наши войска пошли в контрнаступление, начали теснить немцев на запад и очищать Подмосковье от этой нечисти.

Помню, как-то Полбин вызвал меня на свой КП и говорит, что наши войска подходят к Клину, но в 700 метрах от населенного пункта Рогачево встретили сильный огонь немецкой артиллерии, который не дает продвигаться вперед. Наземные войска просят подавить эту батарею. Давай, Коля (он никогда так ко мне раньше не обращался), возьмись за это, даю вам еще пару самолетов, прикроем истребителями, найди эту цель и умненько подави.

Я посмотрел обстановку, нанес на карту, отметил ориентировочно место этой батареи, и не совсем уверенный в успехе, пошел к самолету и рассказал Филиппу о задаче. Сели в самолет, бомбы подвешены по 8 ФАБ-100. С нами летят Назаров и Юрьев с экипажами. Мы взлетаем и плотненько идем к цели. Я предупредил, что бомбы ведомым экипажам надо сбрасывать по отрыву бомб от нашего самолета. В Борках к нам подстроились два истребителя - старший лейтенант Долгушин и Макаров. Подлетаем к Рогачеву, отчетливо его вижу. Приготовил прицельные данные и определяю цель. Обнаружил, что в 700 метрах от Рогачева виднеется какой-то мысок, усыпанный воронками нашей артиллерии и идет перестрелка. Что-то неладное, коль этот мысок не могут взять. Давай, думаю, рубанем по нему. Прицелился и дерганул по две бомбы с интервалом 30 метров. За мной бросили бомбы и ведомые. Прилетели домой, я доложил, что сбросили бомбы 700 метров восточнее Рогачева и мы пошли отдыхать. Пошли в лес, разожги костерок...

На другой день утром подъехал Полбин и зачитал нам телеграмму: "Вчера в 15.30 три самолета СБ разбили батарею противника и тем самым обеспечили нашим войскам продвижение на Клин. Примите благодарность летчикам от наземных войск."

Вот это здорово! Вскоре Клин и Калинин были взят нашими войсками.

Немцы в панике отступают, бросают технику. Мы летаем как на полигон дороги забиты немцами, только движутся не на восток, а на запад. Морозы сильные, немецкие самолеты не летают, у них нет антифриза.