Вячеслав Козляков - Марина Мнишек

Отсюда отправимся в путь и проследим по имеющимся документам все вехи жизненного пути Марины Мнишек. Попытаемся рассмотреть действительный облик исторического героя под позднейшим напластованием мифологических трактовок и интерпретаций, часто основанных на малодостоверных или совсем недостоверных суждениях. Что получится в итоге – судить читателю. Хотелось бы, чтобы эта книга дала материал для размышлений тем, кто не привык принимать все на веру и следовать стереотипам в восприятии исторических персонажей. Ведь уже само согласие на то, что в истории Марины Мнишек возможны какие-то «плюсы», требует определенного усилия, разрыва с традицией. Но не такова ли была сама эта «царица» в русской истории, олицетворявшая собой прямое вторжение в эту самую традицию? Что же привезла (или, точнее, привнесла) Марина Мнишек в Московское государство? В чем урок ее судьбы, кроме вечно зримого символа «Маринкиной башни» Коломенского кремля?

Ничто не готовило Марину Мнишек к судьбе будущей русской царицы. Она родилась около 1588/89 года (точная дата неизвестна) в семье сандомирского воеводы Юрия (Ежи) Мнишка (около 1548-1613) и дочери сандомирского хорунжего Ядвиги Тарло. Марина – в латинском варианте Марианна – четвертая дочь воеводы. Всего же в семье было пятеро сыновей и пять дочерей [18] [18] Polski Slownik Biograficzny. 1975. Т. XX/I; 1976. Т. XXI/3; Мнишки: Указатель архивных материалов и библиографии / Сост. В. И. Ульяновский. Киев, 1989. С. 127-136. .

Первые годы жизни Марины-Марианны прошли в родовом замке Тарлов (доставшемся Юрию Мнишку в приданое) в Лашках Мурованных в Самборском повете. Для тех, кто привык к демоническому образу Марины Мнишек, может оказаться неожиданным то, что к моменту появления русского «царевича» в Речи Посполитой ей было всего пятнадцать лет. Понятно, что ожидать от нее в таком возрасте самостоятельных поступков не приходится. Она во всем была послушна воле родителей, и на страницах исторических документов нет ни единого намека на возможность самостоятельного выбора ею своей судьбы при встрече с самозванцем. Можно согласиться с мнением профессора Александра Гиршберга, который писал: «Главным фактором в этих событиях были тайные интриги Юрия Мнишка; роль же его дочери, Марины, скорее пассивна, нежели активна; она явилась почти жертвой честолюбивых стремлений отца и своей собственной безумной гордости» [19] [19] Гиршберг А. Марина Мнишек. М., 1908. С. 5. .

Управляя королевским доменом, воевода Юрий Мнишек был по сути наместником в Самборе и Львове. В его распоряжении находились королевские апартаменты в Самборском замке, строительству и украшению которого воевода посвящал много времени, тратя огромные средства. Он вел роскошную жизнь магната с многочисленными приемами, охотами и праздниками, участвовал в военных походах. Имя сандомирского воеводы Юрия Мнишка было вписано золотыми буквами в числе имен самых значительных благотворителей на специальной плите из красного мрамора в церкви Святого Андрея Львовского в Самборе. Древний самборский монастырь бернардинцев, основанный еще в XV веке, был заново отстроен им, в пользу монастыря постоянно шел доход с одного из имений сандомирского воеводы. В летописях ордена бернардинцев, по замечанию отца Павла Пирлинга, воеводе Юрию Мнишку «посвящено немало страниц, полных признательности: под покровом риторических похвал по его адресу здесь слышится живое и искреннее чувство» [20] [20] Пирлинг П. Димитрий Самозванец. М., 1912. С. 78. .

Если братья Марины Мнишек уезжали из Самбора получать образование в университеты Франции и Италии, то дочери оставались дома и готовились к будущему замужеству. Сознание собственной исключительности, дополненное семейными преданиями о происхождении рода от лучших слуг императоров Священной Римской империи, диктовало детям сенатора Речи Посполитой необходимость посвятить себя высокой миссии.

О Марине в первые годы ее жизни мало что можно сказать, кроме самых общих сведений о том, что она умела читать и писать и в целом была вполне образованной и подготовленной к светской жизни по меркам Речи Посполитой. Характер ее воспитания определялся монахами-бернардинцами, духовную связь с которыми она сохраняла даже во время своего несчастливого путешествия в Московское государство. Скорее всего, воспитателем и учителем Марины Мнишек и других дочерей сандомирского воеводы был один из монахов, и именно в самборском монастыре бернардинцев она была у первого причастия (наиболее важное событие в жизни каждого ребенка, воспитанного в католичестве). Старшая сестра Марины Мнишек стала монахиней кармелитского монастыря, и это тоже много говорит об атмосфере благочестия, в которой были воспитаны дочери сандомирского воеводы.

Конечно, не каждая из сестер готова была уйти в монахини. Достаточно вспомнить яркий брак Урсулы Мнишек, вышедшей замуж за князя Константина Вишневецкого. Своих девочек воевода Юрий Мнишек готовил к светским балам, стремился баловать, но в то же время хотел уберечь до поры от влияний внешнего мира, цену которому он хорошо знал.

Но недаром говорят о том, куда может привести дорога, выложенная благими намерениями… Если бы к документам Смутного времени, как русским, так и польским, составить индекс упоминаний исторических лиц, то не приходится сомневаться, что имя сандомирского воеводы Юрия Мнишка будет встречаться в нем особенно часто. И виной всему история царевича Дмитрия Ивановича и Марины Мнишек, которая никогда бы не состоялась без участия этого вельможи. Совершенно неожиданно щедрый благотворитель и защитник веры оказывается одновременно не брезгующим никакими моральными преградами честолюбцем и сребролюбцем. Как такое могло произойти и почему все эти отрицательные качества были перенесены впоследствии на совершенно непричастную к махинациям отца Марину Мнишек?

В отличие от других родов Речи Посполитой род Мнишков был выезжим и позднее других вошел в состав польской знати. Предки Марины Мнишек происходили из Великих Кончиц в Чехии и служили германскому императору. С XV века род осел в Моравии. Дед Марины, Николай из Великих Кончиц (около 1484-1553), принадлежал к староморавскому роду и бежал в Польшу, опасаясь гнева императора Фердинанда. (Позднее возникла весьма лестная для Мнишков легенда об их происхождении от императора Карла Великого.) В 1520-1530-х годах Николай Мнишек из Великих Кончиц занимал должность маршалка двора коронного канцлера, а потом сделал карьеру при дворе короля Сигизмунда-Августа. В 1530 году Николай Мнишек стал королевским дворянином, в 1537-м – подкоморием короля Сигизмунда-Августа, а в 1543 году – буркграфом Краковского замка. От брака с Барбарой Каменецкой он имел пятерых детей, которые своими браками укрепили положение Мнишков среди знатных польских родов. Позднее, когда в 1606 году свадебный поезд Марины Мнишек отправится в Московское государство, в нем, помимо отца Марины Юрия, окажутся и другой сын Николая Мнишка и Барбары Каменецкой, ее дядя красноставский староста Ян Мнишек (около 1541-1612), а также новые польские родственники Мнишков – Тарло и Стадницкие.