Александр Корганов - Загадка Скапа-Флоу

— Твое здоровье, милашка! Не зевай, ты же на флоте!

Затем чмокнул губами, демонстрируя наслаждение, отбросил назад голову и… вытер губы манжетой рукава, поглядывая на матроса, багрового от гнева.

— А теперь прощайте, ваши светлости, — произнес он подобострастнее, чем когда-либо. Затем кок повернулся кругом, поправил пилотку, и скрылся в проходе с бутылкой и стаканом в руках.

День медленно тянулся, не отмеченный какими-либо происшествиями. Совершенно точно насчитали тридцать два взрыва. Начало движения было намечено на 18.15. Ужин проглотили за полчаса, завершив его в 17.30, после чего все тихо разошлись по постам.

В 18.15 Хебештрайт доложил о шуме винтов. Прин, Эндрасс и фон Фарендорф обступили рубку акустиков, ожидая докладов.

С наушниками на голове, акустик, он же телеграфист, обеими руками сноровисто крутил тумблеры и ручки.

— Слабый шум винтов. Возможно крупный транспорт или танкер, — четко произнес он, и огромная складка пролегла между бровей.

— Ух-ты!.. Шум прекратился… забавно, он, должно быть, застопорил ход. Ничего не слышу.

И еще несколько секунд щелкал переключателями.

— Шума винтов не наблюдаю. Цель определенно застопорила ход, — заключил он, поворачиваясь к офицерам.

— Это более чем странно, торговое судно, останавливающееся в открытом море рядом с субмариной. Ничего непонятно, — пробормотал фон Фарендорф.

— В любом случае, цель крупная, — повторил Хебештрайт.

— Возможно, это обычный транспорт, который по какой-то причине лег в дрейф. И ни о чем не подозревает. Если бы это был военный корабль, обнаруживший нас, мы бы услышали посылки гидролокатора. С другой стороны, крупные корабли никогда не ходят в одиночку, — высказался Эндрасс.

— Всё узнаем, когда подойдем поближе, — заключил Прин.

И, вернувшись в ЦП, скомандовал:

— По местам стоять к всплытию! Начинаем движение!

Осторожно, под электромоторами, лодка вышла на перископную глубину. В боевой рубке Прин сделал привычное движение, и перископ с жужжанием выполз из шахты. Когда окуляры поравнялись с его лицом, Прин схватил ручки. Люди видели, как он прекратил вращать перископ и спокойно уставился в одну точку. Не говоря ни слова, вновь оглядел весь горизонт и вернулся к объекту, который рассматривал до этого.

Атмосфера в боевой рубке ощутимо накалялась. Не отрываясь от окуляра, командир, наконец, решился объявить:

— Торговое судно без хода в 300 метрах прямо по курсу. Под норвежским флагом. Дайте-ка мне альбом силуэтов.

Фон Фарендорф взял альбом и начал быстро его листать.

— Вот, командир. Открыл на норвежцах.

— Подойдите и поглядите, Эндрасс, — сказал Прин, оставляя перископ. Взяв альбом у помощника, он пробежал взглядом по черным силуэтам различных судов. Перевернув очередную страницу, он ткнул указательным пальцем в картинку.

— Вот он. Мне кажется это — он. Пассажирское судно «Метеор».

Эндрасс отошел от перископа и заглянул через плечо командира.

— Да, такие же мостик и мачты.

— Опустить перископ! Посмотрим, что он из себя представляет. Эндрасс, приготовить орудия к бою, на всякий случай. Это может быть ловушкой. Приготовиться к артиллерийской атаке! Хебештрайту следить за эфиром.

— Есть, командир, — рапортовал старпом, быстро спускаясь в ЦП.

Прин выключил свет в рубке.

— Право 20 по компасу! Оба мотора малый вперед! — скомандовал он.

Несколько минут спустя, голова старпома появилась в проеме нижнего люка:

— Готовы зарядить орудие, командир!

— Всплывать на поверхность! Курс 10. Продуть среднюю!

U-47 начала всплытие с дифферентом на корму. Сжатый воздух свистел в трубопроводах, устремляясь в цистерны. Прин ступил на трап, ведущий на мостик. Фон Фарендорф, Эндрасс и другие стояли на ступеньках ниже.

— Люк — над водой! — прокричал инженер-механик снизу, открывая клапаны переговорной трубы на мостик.

— Давление снято!

Прин отдраил люк и выскочил на мостик, по которому продолжала струиться вода. Эндрасс с артиллерийским расчетом быстро спустились по внешнему трапу рубки и начали готовить орудие к бою.

Легкий бриз дул с норд-оста. Видимость, под облачным небом, все еще оставалась хорошей. Пароход качался на зыби, шедшей с востока. Норвежский флаг, нарисованный на борту был подсвечен прожекторами.

— Он использует радиосвязь! — торопливый голос Хебештрайта гулко прозвучал в переговорной трубе.

Прин не колебался.

— Дать предупредительный выстрел по носу!

— Огонь!

Глухо рявкнуло орудие. Снаряд разорвался примерно в 100 метрах по носу.

— Перезаряжай, — крикнул Эндрасс.

— Запросить у него название и пункт назначения, — приказал Прин Хэнзелю, державшему наготове сигнальный прожектор. Ответ был также передан светом:

«Норвежский пароход „Метеор“, пункт назначения: Ньюкасл-он-Тайн, на борту 238 пассажиров».

U-47 медленно подошла на дистанцию голосовой связи. Прин взял мегафон:

— Передайте нам судовые документы!

Эндрасс навел 88-мм орудие на мостик норвежца. С парохода спустили шлюпку. Для ее команды это оказалось непросто из-за крупной зыби. Наконец, шлюпке удалось отойти от борта парохода: она шла к лодке очень медленно, гребцы с трудом справлялись. Прин смог различить офицера с портфелем на коленях, и четырех матросов на веслах.

— Стоп моторы! — приказал он.

U-47 сильно качало. Артиллеристы с трудом сохраняли равновесие, и старпом с беспокойством подумал, как же поразить цель, если он получит приказ стрелять. Когда до шлюпки оставалось всего несколько метров, матросы Диттмер и Маркард бросили швартовый конец, а затем помогли офицеру выбраться на борт. Прин наблюдал, как тот идет по направлению к рубке. И тут Хебештрайт вызвал мостик в переговорную трубу:

— Герр капитан-лейтенант, я ошибся, доложив, что норвежец использует радио. Он сохранял полное молчание.

— Так-то лучше, — проворчал Прин, который начал было подумывать, что дело непозволительно затягивается.

Офицер, оказавшийся старпомом парохода, быстро взошел на мостик и представился Прину по-немецки. Это был аккуратно одетый молодой человек с интеллигентным лицом. Спокойно достав документы из портфеля, он передал их Прину. Тот просмотрел их в свете карманного фонарика. Документы были в порядке.

— Можете следовать дальше. Вынужден вам напомнить, что соблюдение радиомолчания является обязательным. Любой выход в эфир будет сочтен как проявление враждебности и вынудит меня принять ответные меры, — строго произнес он, возвращая бумаги.

Норвежец без слов положил их в портфель, отдал честь и сошел на палубу.

— Bon voyage! — прокричал Прин с мостика.

Норвежский офицер повернулся, отсалютовал рукой, и ловко вскочил в шлюпку, все еще удерживаемую у борта лодки Диттмером и Маркардом. Последние энергично оттолкнули ее, помахав вслед рукой и сопроводив громогласным — «Счастливого пути!»