Михаил Бейлин - Не был, не состоял, не привлекался

И вот настала очередь появиться государству. А государство «…есть машина для угнетения одного класса другим, машина, чтобы держать в подчинении одному классу прочие подчиненные классы», как сказал Ленин. И еще он сказал, что едва ли найдется другой вопрос, так умышленно и неумышленно запутанный буржуазной наукой. Стало быть, не мудрствовал – машина, вот и все. А вот Людовик XIV, что жил в семнадцатом и начале восемнадцатого века, сказал по легенде еще четче: «Государство – это я». И придворные объявили, что он ни много, ни мало просто Король Солнце. Изящное подхалимство, надо признать. А гений всех времен, тот, что вырастил нас на счастье народу, на труд и на подвиги нас вдохновил, как поется в песне, никогда не говорил что государство – это он. О нем сказал французский писатель Анри Барбюс, о его руках рабочего, голове ученого и еще о его солдатской шинели. Незачем вождю было повторять слова Людовика. Каждый винтик и без того знал, кто этой самой машиной управляет, кто крутит приводные ремни и закручивает гаечки.

В юности будущий вождь принимал участие в экспроприациях, так называемых на языке революционеров эксах, а на простом языке просто в разбойных нападениях. Однако, став вождем, кражу сильно невзлюбил. Государственная машина даже издала закон, по которому за кражу десятка колосков с колхозного поля голодного колхозника или колхозницу суд мог очень быстро приговорить к расстрелу. Попутно напомним закончик, который разрешал расстреливать детишек двенадцати лет отроду. В это трудно поверить, но есть все письменные доказательства – документы. Мощная была машина, которой управляли руки рабочего, а курс к поголовному счастью намечал мозг ученого. Годы шли, и пришлось вождю снять солдатскую шинель и нарядиться в шинель генералиссимуса.

Одним из буржуазных ученых, тех, что запутывали вопрос о происхождении государства, был Лев Иосифович Петражицкий (1867–1931). О нем в Большой Советской Энциклопедии сказано: «Наиболее глубоким и оригинальным представителем психологической школы права был русский юрист Петражицкий». Точнее он был не только русским, но еще и польским ученым, служил профессором в России, в Петербургском университете, а позднее в Польше, в Варшавском. Энциклопедия говорит: «Петражицкий исходил из идеалистических положений о том, что основу права, движущую силу его развития, составляет психология человека». Учась в институте, я слышал от профессора, читавшего лекции по истории государства и права, будто Петражицкий полагал, что государство появилось из-за отвращения большинства людей к напряжению умственных способностей. Стало быть, избегали, предоставляли напрягаться другим. А ведь правда, что и в наши дни тоже далеко не всем нравится напрягать имеющиеся умственные способности. Оставим эти сложности ученым, не станем напрягать свои умственные способности и поговорим лучше о том, что есть у каждого, правда в разных количествах, то есть о собственности. Великими доками в вопросе о праве собственности были юристы в Древнем Риме. Римское частное право, «относящееся к выгоде отдельных лиц», пережило своих создателей на тысячи лет и здравствует поныне. Оно регламентирует, каким образом устанавливается право собственности, и каким оно прекращается. Есть масса законных способов приобретения собственности, однако всегда находилось много людей, которых ни один из законных способов не устраивал, и испокон века воруют (тайно похищают чужое имущество), грабят (делают это открыто) и даже разбойничают с оружием в руках. Приобретают право собственности по рекомендации пословицы – кто смел, тот сумел.

Большие ученые Локк, Смит, Риккардо и великий философ Гегель полагали, что собственность – это вечное условие социального прогресса. Не так давно, по историческим меркам, изобрели социалистическую собственность. Не без применения насилия доказывали, что вот именно она, а не дефектная капиталистическая собственность является условием социального прогресса. Увы, социальный прогресс получился какой-то сомнительный, воровать в широких масштабах стали не только частную собственность, но и социалистическую. Надобно отметить, с воровством в нашей солнечной стране всегда было не слабее, чем в остальных странах. Вот выдающийся историк, писатель и публицист Н. М. Карамзин более двухсот лет тому назад на вопрос, как идут дела в России, ответил коротко и ясно:

«воруют». Когда-то было сказано, что в России не воруют только два губернатора, потому что один из них несметно богат, а другому по фамилии Радищев воровать невозможно, фамилия не позволяет.

Трудно сказать, когда воруют больше – при капитализме или при социализме, однако воровство при обратном переходе от социализма к капитализму может смело претендовать на то, чтобы попасть в книгу Гиннеса. Социалистическая собственность первоначально появилась в результате грабежа капиталистической частной собственности. Грабеж был тотальным и научно обоснованным. Не зря же анархисты критиковали частную собственность, провозглашая, что собственность есть кража. И так привлекателен лозунг – грабь награбленное! На лекции профессора И. С. Перетерского я с интересом услышал ироническую сентенцию, что в России кража всегда считалась легальным способом приобретения права собственности.

При Петре I многие преступления называли воровством, и сейчас тоже того, кто крадет, называют вором. Вор – слово обидное. Вот если чиновник присваивает часть не принадлежащей ему по закону собственности, то есть по существу ворует, грабит или мошенничает, его называют красивым словом латинского происхождения – коррупционер. Не так обидно. Социалистическая юриспруденция полагала, что коррупция свойственна всем государствам, особенно империалистическим. Конечно, исключением подразумевались государства социалистические. Так то оно так, но, как говорится, мужики сомневаются. Наши коррупционеры, и те, что воровали при социализме и продолжают заниматься этим увлекательным делом после него, и новые талантливые мастера этого древнего занятия, несомненно, претендуют на пьедестал почета в международных соревнованиях на незаконное обретение права собственности. Их ловкость подчас превосходит самых талантливых воров – карманников, а наглость – грабителей и разбойников. Они придумали немало оригинальных комбинаций. И часто без нарушения законов, тех, что оплачивали и помогали принимать в стахановском порядке, доказывая, что надо спешить, чтобы поскорее и поудобнее перескочить от социализма капитализму. Однако несложный анализ этих комбинаций наглядно обнаруживает цель – воровство. Неважно, что оно выглядит как взятка или как мошенничество.