Ивлин Во - Из дневников. 20-30-е годы

<���…> В Асмэру приехал в 11.30. Был принят главой пресс-бюро толстяком и милягой Франки; отвел меня в бунгало на территории отеля. Получил много телеграмм, где говорилось о моей особе, счел, что я женщина, и весь вчерашний день, бедный, прождал меня в крайнем возбуждении. Обедал с ним в отеле. Обед плох. Изо всех сил старался мне угодить. Слава Богу, что взял с собой из Аддис-Абебы несколько книг. Ходил по городу — вид безотрадный. В городе, построенном для 2 000 белых, сейчас живут 60000 черных. Толпы людей — все мужчины. Мое бунгало отвратительно: ни света, ни воды. Постель кишит блохами.

Произвел ряд реформ и ощутил себя Элизабет Фрай [230] Элизабет Фрай (1780–1845) — английская квакерша, благотворительница; способствовала реформам в пенитенциарной системе и в здравоохранении. . Новая лампа, в ванной — карболка, новый матрас. Зато потом весь день бездельничал. Когда итальянцев упрекают, что в городе грязно, они говорят: «Мы в Африке». Раз тропики для них предлог для несоблюдения гигиены — это плохой знак. Вспомнил, что никто иной, как итальянцы, изобрели трущобы и сами же в них жили.

Встал в 5 утра; в 5.30 с Франки и еще одним офицером выехал на бешеной скорости в Аксум. Сильно простужен. Туман. Дорога просто великолепная: гудрон, бетонные парапеты <���…>. В шесть утра рабочие идут на работу. Головные уборы от солнца, спецодежда. Получают 40 фунтов в день плюс содержание. Все — средних лет, многие с бородой. Через Мареб перекинут большой стальной мост. Проехали кладбище, где лежат семьдесят рабочих — их в феврале прошлого года перебила в Маи-Алада, прямо в постелях, банда, возглавляемая монахом.

Адува. Много древностей. Дома каменные или бревенчатые, в основном двухэтажные. Стоят группами, каменные стены, приворотные башенки. Вокруг чинары, под одной из них в 1896 году пытали аскари [231] В итало-абиссинской войне 1896 г. Менелик II одержал победу над итальянцами и над аскари — местными племенами, примкнувшими к итальянцам. . Повсюду красные флаги, над офицерскими борделями флаги желтые. Никаких признаков артобстрела. За городом большой лагерь. К итальяшкам местные относятся по-дружески. Дети распевают «Giovinezza». Поехали дальше, в Аксум. Остановились в немыслимо грязном лагере, где пренебрегают элементарными гигиеническими нормами; скауты, и те лучше. Солдаты небриты, бродяги грызут хлебные корки. <���…>

Хотел пойти на мессу, но в церковь войти невозможно. Весь день бродил с угрюмым видом по городу. Вечером Франки устроил в мою честь небольшой прием при участии неразговорчивых морских офицеров и псевдошампанского. После ужина побывали в борделе, где семь девиц работают с 9.30 утра до 11.30 вечера с двухчасовым перерывом на обед. Каждому клиенту они предоставляют от пяти до десяти минут и берут 25 лир. Раз в три месяца им полагается отпуск. Когда мы пришли, в помещение набилось человек восемьдесят, ожидавших своей очереди в просторном коридоре, в двух комнатах поменьше и на лестнице. Мебели никакой, за исключением скамеек, на которых сидели клиенты, и большого стола, заваленного фуражками. <���…>

Спустившись, обнаружил письмо от Лоры. Пишет, что я могу ее повидать и что Мэри опять предлагает отложить свадьбу. <���…> Ничего не решил, кроме одного: буду учтив.

Опять взбесился; на этот раз из-за письма от Лоры: интересуется, не хочу ли я снять в Лондоне дом вместе с Мэри. Пребываю в полном смятении. Днем ездили смотреть дома в Нанни и Уотли, о которых говорила Кэтрин. Дом приходского священника в Уотли не дурен — но от тысяч других английских домов ничем не отличается. И нет приличной гостиной. Домоправительница миссис Хейнс провела нас по дому. Увидев кран, я спросил, какая вода из него льется, горячая или холодная. «Я должна спросить каноника». — «А почему просто не пустить воду?» — «Из этого крана вода не течет». Дом в Нанни прелестен. Очень невелик, рядом — замок и фермерские службы. Изысканный фасад XVIII века. Позвонил спросить, продается ли дом. На звонок вышла молоденькая, хорошенькая девушка: «Как это вы догадались? Мы только что, за обедом, приняли это решение. Объявления еще не давали». Арендатор дома фермер мистер Янг, сохранив за собой одну комнату, отдал его в долгосрочную субаренду этой девушке, ее матери и, по всей вероятности, их родственникам. И внутри, и снаружи дом требует основательного ремонта, но хорош необычайно. Комнаты обшиты панелями, очень красивая лестница из дуба и орехового дерева, норманнские погреба. Выложив кругленькую сумму, из него можно сделать один из самых прелестных маленьких домов в Англии. <���…>

Приехала Мэри Херберт. После чая все вместе отправились смотреть дома в Нанни и в Уотли. Судя по всему, свыклась с мыслью, что Лора выходит замуж. Теперь остается преодолеть только одно, зато самое серьезное препятствие — тетю Веру [233] Когда леди Виктория (Вера) Херберт, тетка не только Лоры, но и первой жены Во Ивлин Гарднер, узнала, что Во хочет на Лоре жениться, она заметила: «А я уж думала, что этого молодого человека мы видим в последний раз». . <���…>

В Мэллз вернулся злой и подавленный. Нет отбоя от деловых телеграмм и междугородних звонков. В четверг, 15-го, написал, и, по-моему, очень удачно, первую страницу романа, где описывается раннее утро Дианы [234] Пятый роман Во «Сенсация» начинается с визита Джона Бута к миссис Стич; ее прототипом была приятельница Во, актриса Диана Купер. . <���…>

Ранняя месса на Фарм-стрит. Лора проводила меня до Хатфилда. На станции встречен был вежливым старшекурсником. Выпил шерри с отцом Д'Арси и отцом Гилби. Пообедал, и неплохо, в «Юнион». Осмотрел несколько колледжей. Гилби — превосходный гид. День невиданной красоты, солнце после дождя, осенняя листва. В оранжерее старик в котелке поливает ландыши. Бесконечно долгое, тягостное чаепитие у католиков-старшекурсников. Ранний ужин в Тринити. Не плох. Выступал в Обществе Фишера при полном зале. В основном рассказывал всякие забавные истории. Лекция, прямо скажем, не самого высокого класса, но позабавить собравшихся удалось. Они привыкли к худшему. После лекции отвечал на вопросы.