Нина Алексеева - Одна жизнь — два мира

А если бы все в свое время решили: ну что ж, давайте посмотрим, попробуем, постараемся принять участие в этой новой, еще никем и никогда не виданной народной системе, может быть, что-то можно было бы улучшить, изменить, что-то ликвидировать, и глядишь — получилось бы что-то лучше не для отдельных лиц, не для отдельной элиты, а для народа. Мне кажется, при Ленине такая кооперация была бы еще возможна.

— Ниночка Ивановна, вы так сильно верите, что при Ленине было бы лучше?

— Вы знаете, верю. Ведь война при Ленине шла не за то, что хотел Ленин, а за то, что хотел народ, и Ленин понимал это больше всех. И если бы не умер так скоро, то сумел бы, прислушиваясь к воле народа, внести такие изменения в стране, которые удивили бы весь мир, и я глубоко убеждена — все бы пошло по-другому. Он также предупреждал, что Сталин после его смерти способен натворить черт знает что, и поэтому просил удалить его с этой работы.

Ленин старался бы примирить всех. Может быть, он не сумел бы сделать это полностью, но ведь многие из вас уехали из страны после его смерти и по инерции могли это делать почти до 30-го года, пока Сталин не захлопнул так называемый железный занавес.

Но против народной советской системы, против Советской, действительно народной власти начали ожесточенно бороться и старались задушить ее еще тогда, когда она была еще в самом зачаточном состоянии. Даже когда она была в утробе матери, из боязни, как только она родится, то отнимет у буржуазии все их состояние и привилегии, и это стоило миллионы, миллионы человеческих жизней.

Александр Федорович, вы ведь адвокат, и вам ясно, что то, что творилось при Сталине, нельзя ничем объяснить и ничем оправдать: где-то, кем-то выносились приговоры, и нам с каким-то злорадством, не успев еще дочитать, сообщали: «приговор приведен в исполнение». Народ в этом не участвовал, исчезали не какие-то уголовные преступники, а всеми уважаемые государственные деятели, и чем лучше они были, тем скорее исчезали. Как будто существовал какой-то заговор. Убийцу за одно кровавое преступление, за убийство одного человека приговаривают к смерти, а этот убийца уничтожил миллионы и продолжал оставаться на свободе. Кто его поддерживал?

Однажды Александр Федорович признался:

— Вы знаете, чем больше я с вами разговариваю, тем больше появляется у меня желание очутиться в России.

После смерти Сталина я несколько раз ему говорила:

— Александр Федорович, попробуйте. Постарайтесь встретиться с Хрущевым — он будет очень польщен.

Я слышала от наших общих знакомых, что, когда он был последний раз в Лондоне, он пытался, но смерть опередила его.

Наша последняя встреча с Александром Федоровичем была накануне его отъезда в Лондон к сыновьям. Мы как всегда пошли вместе на выставку живописца Павла Дмитриевича Корина на 57-й улице ист-сайд. Кирилл и Александр Федорович подолгу стояли у каждой картины и делились своими впечатлениями.

Когда мы собрались уходить из выставочного зала, Александр Федорович вдруг остановился: с правой стороны у самого выхода от потолка до пола висела картина «Епископ? Или архи Епископ?» с фигурой в красном облачении. Александр Федорович обратился к Кириллу:

— Кирилл Михайлович, почему он в красном?

— Обновленец, сукин сын. Обновленец, Александр Федорович, — отпарировал как всегда очень острый на язык Кирилл.

— Нет, нет, Кирилл Михайлович, нет. Это одеяние он надевает тогда, когда молится за нас, за нас, грешных.

Мы долго гуляли в парке. Был чудный майский день. И вдруг:

— А знаете, Ниночка Ивановна, о чем я сейчас часто думаю: что, может быть, я сумел бы спасти слабую, уставшую Россию от того, что постигло ее, если бы я заключил мир с Германией вопреки желаниям наших западных союзников.

Он был тогда уже очень-очень болен. Это я узнала потом, а держался и вел себя довольно бодро. Мы вышли из кафетерия, тепло попрощались.

Умер Александр Федорович Керенский 11 июня 1970 года. Нас в городе не было, и мне было очень грустно, когда я узнала об этом. Похоронен Александр Федорович Керенский в Лондоне на кладбище «Пэтни-Вэйл». Я никогда на этом кладбище не была, но от многих знакомых слышала о скромной надписи: родился 5 мая 1881 года — умер 11 июня 1970 года. Итак, еще одна капля нашей прошлой истории ушла, утонула в бездонной пропасти нашего бытия.

Надо сказать, что международная обстановка в те жуткие годы была отвратительная, гораздо хуже, намного хуже, чем до войны. Авторитет Советского Союза был повсюду, по всем странам мира на самой высокой вершине. Советский Союз купался в лучах своей послевоенной славы. Распространение влияния Советского Союза в Западной Европе, Польше, Чехословакии, Венгрии, Болгарии, Румынии и одной третьей части Германии действовало на западные страны, особенно на Америку и Англию, как красная тряпка на быка.

Уинстон Черчилль после войны хоть и не был премьер-министром, но оставался самым отчаянным консерватором Великобритании и одним из самых заядлых инициаторов холодной войны, готов был сбросить атомную бомбу на Советский Союз.

И наверное, это произошло бы, если бы у Советского Союза не было такой же бомбы или если бы он и дальше продолжал оставаться у власти, хотя и правительство лейбористской партии Эттли также в 1946 году присоединилось к инициаторам холодной войны.

Советский Союз в это время непреодолимо стремился предотвратить возникновение войн и даже просто любых столкновений. Американцы же всеми силами старались не допустить распространение советского влияния на западные страны, где каким-то образом, считали в США, ущемляются их обширные интересы. Это и целый ряд других больших и малых обстоятельств катастрофически ухудшило отношения между США и СССР и привело к возникновению так называемой ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ (название это тоже придумали на Западе). И если бы у Советского Союза к этому времени еще не было атомной бомбы, то, с уверенностью могу сказать, холодная война очень легко превратилась бы в ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ ГОРЯЧУЮ.

Президент США Гарри Трумэн полностью разделял взгляды Черчилля. Но после ужаснувшего весь мир эксперимента с атомной бомбой, сброшенной на Хиросиму 6 августа и Нагасаки 9 августа (что было совершенно лишнее со всех точек зрения), опасался повторить этот опыт с Советским Союзом, особенно принимая во внимание потрясающую популярность Советского Союза во всем мире в то время. Но это вовсе не помешало Америке ухудшить отношения с Советским Союзом до такой степени, особенно после того, как в 1946 году конгресс оказался под контролем республиканцев, чтобы стать главным инициатором пресловутой холодной войны.