Ольга Шилина - Владимир Высоцкий и музыка: «Я изучил все ноты от и до…»

Максимальный эффект достигается в последней строфе, один из стихов которой вообще построен на чередовании звуков [з, л, г]:

Надо заметить, что к середине стихотворения (4-я строфа) этот перезвон как бы усиливается, а к концу затихает. Кроме того, в последней строфе обращает на себя внимание присутствие звука [г], благодаря чему возникает мотив преодоления трудностей, в целом характерный для творчества Высоцкого, который реализуется здесь на фонетическом уровне [254] На это обращает внимание и Л. Томенчук: "Этот мотив (преодоления. — О. Ш.) воплощается буквально на всех уровнях: на текстовом, музыкальном, фонетическом (у Высоцкого согласные звуки — и не только, кстати, сонорные — приобретают особую значимость прежде всего из-за особенностей их образования: при произнесении согласных выдыхаемая из легких струя воздуха преодолевает преграду)". См.: Томенчук Л. О музыкальных особенностях песен В. С. Высоцкого. С. 159. .

Но если аллитерацию нельзя отнести к собственно «открытиям» Высоцкого— это общепоэтический прием, — то распевание согласных, несомненно, является одной из характерных черт авторского стиля Высоцкого. По мнению композитора А. Шнитке, «Высоцкий чисто интонировал не только звуковысотно, поразительна точность интонирования согласных— распевание на „р“, на „л“. <���…> Хотя это и не относится к звуковысотности, но, безусловно, относится к звуку, и я считаю, что это его вклад в музыку. <���…> Это надо отнести не только к исполнительским особенностям — это композиторские особенности Высоцкого» [255] Шнитке А. Он не мог жить иначе… // Музыкальная жизнь. 1988. № 2. С. 3. . И вновь этот, казалось бы, чисто исполнительский прием несет у Высоцкого глубокую смысловую нагрузку, способствуя реализации все того же мотива преодоления: «Благодаря тому, что Высоцкий длит, выпевает согласные, у слушателей складывается почти физически осязаемое впечатление преодолеваемого барьера» [256] Томенчук Л. О музыкальных особенностях песен В. С. Высоцкого. . Певец Александр Подболотов в разговоре с Высоцким высказал мнение, что «он пропевает согласные звуки, как когда-то Шаляпин. Это чисто шаляпинский прием. Володе понравилось это сравнение… Сейчас в опере даже признанные мастера не пропевают слова — сплошные гласные, иногда совсем непонятен текст, а у Высоцкого звучит каждая буква» [257] Живая жизнь. Штрихи к биографии Владимира Высоцкого. Кн. 3. С. 109. .

Действие музыкального импульса в поэзии Высоцкого оказывается так велико, что в строении слов и фраз, грамматической и синтаксической структуре руководит подчас уже не логическая, а музыкальная закономерность. Формируется новый поэтико-музыкальный язык, новое музыкальное сознание в лироэпической поэзии. В этом отношении интересен прием нарастания звучания (crescendo), например, в «Баньке по-белому». Во многом благодаря этому, а также смене интонации автору удается передать изменение внутреннего состояния героя: обострение уже было притупившихся чувств, вызванное воспоминаниями, и далее — душевные колебания, как бы спор с самим собой, с внутренними голосом — «Протопи!.. Не топи!..» Но потом все же: «Протопи!». Здесь заметно стремление Высоцкого не просто показать человеческий тип, характер, но дать его в движении, в развитии. Он словно разматывает перед нами закрученный и запутанный жизненный «клубок» своего героя. Таким образом, этот музыкальный прием работает на такую важнейшую черту поэзии Высоцкого, как психологизм — полное, подробное и глубокое изображение чувств, мыслей и переживаний героя.

Кроме того, важное значение имеет у Высоцкого дикция. Трудно согласиться с мнением известного французского шансонье Шарля Азнавура, высказанном, пусть и с восхищением, об исполнительской манере Высоцкого: «Он не поет, он выблевывает» [258] По воспоминаниям А. Ольбрыхского, после прослушивания песни «Две гитары» в исполнении Высоцкого Шарль Азнавур «молчал целых пять минут!», а потом сказал: «II ne chante pas. II vomiet. Он не поет, он выблевывает. Лучше, чем я». См. об этом: Ольбрыхский А. Поминая Владимира Высоцкого / Пер. с польск. М. Черненко. М., 1992. С. 46. . Нет, не «выблевывает» и даже не «выплевывает» слова Высоцкий — он очень бережно обращается со словом. Четкая дикция в пении — это прежде всего открытое выражение авторской позиции, это «звуковой образ честной и четкой мысли. Это удостоверение прямоты и правдивости как слов песни, так и самого поющего. Убежденный не мямлит!» [259] Кастрель А . Прислушайтесь!.. С. 20. . Часто Высоцкий произносит слова не в потоке поэтической речи, а делая паузы между ними, что, с одной стороны, работает на усиление звучания и смысла стиха, а с другой — на реализацию его художественной задачи, о которой мы уже упоминали, — «входить в уши и души одновременно». Этому иногда способствует и синтаксическое строение фразы — использование назывных предложений:

В результате это заключает в себе дополнительное «изобразительное значение»: «Отделенность каждого слова воспроизводит характер мышления и речи людей, живущих среди Белого Безмолвия, — обдуманность и взвешенность каждого их слова» [260] Кастрель А. Прислушайтесь!.. С. 21. . И сразу перед нами возникают образы этих мужественных и сильных людей, привыкших принимать решение без колебаний.

Среди важнейших музыкальных особенностей песен Владимира Высоцкого можно выделить также затактовый зачин и финальный диссонирующий аккорд. Специалисты интерпретируют их по-разному, но нам представляется наиболее точными наблюдения Л. Томенчук, которая отмечает: «Он (затактовый зачин. — О. Ш.) как бы „открывает“ (как и заключительный неустойчивый аккорд) границу песни. Мы воспринимаем ее не как нечто ограниченное, замкнутое началом и концом, а как продолжение » [261] Томенчук Л. «Их голосам всегда сливаться в такт…». Слово и музыка в песнях Владимира Высоцкого // Музыкальная жизнь. 1988. № 20. С. 31. . Иными словами, затактовый зачин может восприниматься как многоточие, обозначающее предысторию персонажа, а финальный диссонирующий аккорд— как вопросительный знак, приглашающий слушателя к размышлению о его дальнейшей судьбе. И здесь музыкальные особенности помогают выделить одну из основных черт не только Высоцкого-поэта, но и Высоцкого-человека — его стремление «раздвинуть горизонты», безграничное стремление к свободе, но не в смысле своеволия, анархии, а как достижение гармонии [262] Об этом подробнее см.: Скобелев А. В., Шаулов С. М. Владимир Высоцкий: Мир и слово. Уфа, 2001. С. 93–123; Шилина О. Ю. В свете оппозиции Закона и Благодати. К постановке проблемы // Мир Высоцкого. Исследования и материалы. Вып. V. М., 2001. С. 71–72. .