Анна Малинина - Жизненный путь Марины

Любящая тебя Марина»

«16 июля 1934 года.

…Лекций читаю много. Занимаюсь физкультурой. Выполняю трудные упражнения, так что после первого занятия очень утомилась, ломило кости и болели мускулы. Теперь мускулы окрепли и болят меньше. Занятия такие: гимнастика, бег, прыжки в длину и высоту, лазанье по канату и шесту, упражнения на кольцах, турнике и брусьях. Кроме того, гребля на беговых двухвесельных лодках и на байдарках. Я научилась неплохо грести, хотя сначала натирала руки до пузырей, но на это не обращала внимания и снова гребла. Теперь руки окрепли. Вообще занимаюсь спортом много, пользуюсь установившейся погодой, так что весь мой день заполнен.

Завтра поеду домой, увижу Рому и Серёжу. Хоть немного отдохну. Вечером буду пить с ними чай и болтать обо всём. Сегодня уже мечтаю об этом».

Осенью мы с Танюшей вернулись с Кавказа и сразу же поехали к Марине — уж очень мы все соскучились друг без друга. Марина была неузнаваема — бодрая, окрепшая, загорелая.

— Не угадать, кто из нас только что был на курорте — ты или мы, — пошутила я.

Марина засмеялась и сказала:

— Ты, мамочка, скоро узнаешь и поймёшь, почему я так окрепла и закалилась.

На следующее утро она продемонстрировала нам превосходную греблю, все стили плавания, прыжок в воду с вышки. Она так долго оставалась при этом под водой, что я забеспокоилась.

Кроме водного спорта, Марина изучала парашютный. Через день были назначены групповые прыжки для слушателей академии. Марина приняла в них участие. Мы с Таней пошли на аэродром смотреть. Мне трудно было не волноваться.

Маринины товарищи по академии, стоявшие возле нас, старались меня успокоить:

— Марина очень смелая — она ни чуточки в воздухе не боится, даже песни каждый раз поёт во время прыжков.

б августа 1935 года в «Правде» появилось сообщение:

«Первый женский перелёт Ленинград — Москва. Вчера из Москвы выехали в Ленинград шесть участниц первого женского перелёта, который состоится на днях на шести спортивных самолётах конструкции Яковлева по маршруту Ленинград — Москва. В перелёте примут участие четы — реЧцётчицы Москвы… Среди них Марина Раскова. Ей всего 23 года, «о уже в течение четырёх лет она работает в Воздушной академии инструктором — штурманом и совершила 79 самостоятельных полётов…»

Это был первый женский групповой перелёт. Организовал его Экспериментальный авиационный институт. В один прекрасный день в Военно — Воздушной академии было получено письмо с просьбой командировать Марину для участия в этом перелёте.

Я знала — Марина давно мечтает о самостоятельном полёте на дальность, и мне было понятно, почему она с такой радостью дала согласие. Немного волновало её только то, что лететь придётся на незнакомой машине. Но, познакомившись с самолётом и сделав на нём немало вылетов, Марина совершенно успокоилась: машина оказалась удобной, лёгкой и очень послушной в управлении. Натренировавшись на своём самолёте, Марина полюбила его, он стал её новым воздушным другом.

Она вообще никогда не относилась к самолёту равнодушно. Она испытывала не только интерес к каждой машине — она её уважала. Не раз я слышала от неё полушутливую — полусерьёзную фразу:

— С машиной надо быть на «вы».

Задача, поставленная перед лётчицами, была не из лёгких: надо было показать, что молодые советские лётчицы, окончившие аэроклуб без отрыва от производства, умеют летать в соединении на довольно далёкое расстояние.

Погода на трассе была нелётная. Дождь, гроза, туман затрудняли перелёт. Одной из лётчиц пришлось пойти на вынужденную посадку. Остальные могли продолжать лететь по маршруту, но не захотели оставить на полпути подругу — посадили свои самолёты около той, которая пошла на вынужденную посадку; помогли ей наладить машину и все шестеро дружно прилетели в Москву. Первый женский групповой перелёт благополучно закончился.

Перед парашютнцм прыжком в лагере Военно — Воздушной академии имени Н. Е. Жуковского. 1934 год.

Марина получила от командования Военно — Воздушной академии две путёвки в Феодосию и осенью уехала с Танюшей отдыхать.

Дальнюю дорогу Таня перенесла отлично: всю ночь крепко спала, никого не беспокоила, а днём играла и шалила с соседями по вагону. Не было ни одного «рёва» или каприза.

Приехали в санаторий, пошли в душевую. Марина смыла с дочки всю дорожную пыль, а потом отвела её в детское отделение.

На следующее утро, в одиннадцать часов, Марине разрешили навестить Таню. К её удивлению, у девочки был недовольный вид. Оказалось, что Таня обиделась на доктора, который не разрешил ей купаться в море.

— Бабушка мне позволяет купаться, а доктор — нет. Теперь я его не буду любить, — заявила она.

Марина попросила врача разрешить ей брать Таню с собой на пляж, объяснив, что та всё лето купалась в реке, в гораздо более холодной воде. Врач хотя и неохотно, но разрешил.

Пляж в Феодосии первоклассный, хорошо оборудован. Таня терпеливо отсиживала в кабине положенное ей время, а потом грелась на солнце. В воде она не отлучалась от Марины, училась плавать и нырять. Часто к вечеру Марина брала байдарку, усаживала Таню напротив себя, и они вдвоём подолгу катались по морю. Байдарка — лодочка лёгкая, на воде может перевернуться от малейшего неосторожного движения. Марина сказала Тане, что сидеть надо спокойно, и Таня ни разу не нарушила порядка.

В детском отделении Таня очень полюбила руководителя своей группы — «дядю Юру»; она говорила, что он похож на дядю Рому.

Таня не любила, когда ребята шумели за столом. Она затыкала уши и заявляла:

— До тех пор не буду есть, пока не перестанут кричать.

Иногда по вечерам Таня начинала «мудрить». Тогда руководитель вызывал к «ей Марину. Таня сразу же успокаивалась и говорила:

— Мамочка, ты иди на концерт, а я лягу спать.

Однажды «дядя Юра» повёл малышей в картинную галерею Айвазовского. Марине предложили тоже пойти. Таня с любопытством разглядывала картины, внимательно слушая экскурсовода. Потом она сказала Марине, что море на картинах Айвазовского «совсем как живое».

После «мёртвого часа» Марина взяла Таню на пляж. Был большой прибой. Таня звонко хохотала и спрашивала:

— Почему волны так крадутся?

Вдали на якоре стояло парусное судно.

— Смотри, мамочка, это похоже на картину Айвазовского! — воскликнула Таня.

1 октября детское отделение закрылось, и Марина взяла Танюшу к себе. В первый же день, за обедом, девочка заявила:

— Вот странно: жила в интернате — без мамы скучала, живу у мамы — без интерната скучаю.