Игорь Пыхалов - Долг русского историка. Жизненный путь и труды В. С. Брачева

Эта книга посвящена научной биографии одного из замечательнейших современных русских историков, профессора Санкт-Петербургского университета Виктора Степановича Брачева [1] Следует отметить существенную роль в написании этой книги самого B.C., щедро поделившегося с автором воспоминаниями о своей жизни и любезно согласившегося прокомментировать некоторые её эпизоды. .

Конечно, талантливых историков у нас немало. Но вот историков ярких, с чётко выраженной гражданской позицией государственно-патриотического направления, среди них можно едва ли не пересчитать по пальцам одной руки. Так уж сложилось, что тон в нашей постперестроечной исторической науке уверенно задают историки либерального толка, представители либеральной историографии.

Постулировать и проводить свои государственно-патриотические взгляды в исторических исследованиях, отстаивать свою позицию, «плыть против течения» в этих условиях отваживаются немногие. B.C. принадлежит именно к их числу. Этим он, в первую очередь, нам и интересен. Но не только, ибо помимо этого B.C. ещё и крупный историк, научные труды которого пользуются заслуженным успехом у читателей, внесли и вносят немало нового в понимание ряда узловых проблем нашей истории и историографии.

Непростым оказался путь Виктора Степановича – выходца из глухой белорусской деревни в большую науку, хотя поначалу всё складывалось как нельзя лучше.

Вчерашний выпускник Псковского пединститута (1969 г.) без проблем поступает в заочную аспирантуру ЛГПИ им. А.И. Герцена. Его учителем становится проф. Р.Г. Скрынников, при поддержке которого B.C. вскоре оказывается не где-нибудь, а в самом центре тогдашней исторической науки в Ленинграде – Ленинградском отделении института истории Академии наук СССР. Научным руководителем его согласился стать сам патриарх ленинградских историков профессор С.Н. Валк. При недюжинных способностях B.C. и присущей ему природной старательности научная карьера его, казалось бы, была обеспечена.

И вдруг – неожиданный сбой. После окончания срока аспирантуры и смерти (5 февраля 1975 г.) проф. С.Н. Валка B.C. не только не оставляют в Ленинградском отделении института истории, но ещё и чинят непреодолимые для него, по тем временам, препятствия по защите уже готовой диссертации. Что-то, видимо, насторожило в нём тогдашних руководителей этого института.

В результате вчерашний аспирант-целевик элитного академического учреждения в одночасье оказывается в буквальном смысле этого слова на улице: без денег, жилья, прописки, работы и без всяких надежд на учёную карьеру. Вчерашние так называемые друзья и коллеги отворачиваются от него. Отказался от дальнейшей поддержки B.C. и проф. Р. Г. Скрынников. Чтобы не умереть с голоду и иметь возможность продолжать работу в ленинградских архивах и библиотеках, вспоминает B.C., приходилось не брезговать никакой работой: выдавать учебники студентам в библиотеке Военно-механического института, водить экскурсии и даже подметать тротуары Невского проспекта (был и такой эпизод в его биографии).

Будь на месте B.C. другой человек, почти наверняка он поставил бы жирный крест на своей диссертации и занялся бы чем-нибудь другим, более в житейском смысле, полезным. Но не таков характер B.C.: более 10 лет продолжал он неравную борьбу с мэтрами исторической науки в Ленинграде за своё право заниматься наукой и… победил.

Успешная защита в 1985 г. в возрасте 38 лет кандидатской диссертации позволила ему занять место ассистента в одном из ленинградских вузов (ЛГПИ им А.И. Герцена) и вплотную приступить к подготовке докторской диссертации о выдающемся русском историке академике С.Ф. Платонове.

Защита её (1996 г.) сразу же выдвинула B.C. в число ведущих историков России – убедительным свидетельством чего стало предложение ему в 1998 г. места профессора кафедры русской истории Санкт-Петербургского университета. Статьи и рецензии B.C. охотно публикуют ведущие исторические журналы страны, крупнейшие издательства Москвы и Петербурга предлагают ему своё сотрудничество и он, можно сказать, целиком уходит в науку.

25 опубликованных книг за последние 15 лет (первая монография B.C. вышла в свет в 1995 г.) – таков итог научной деятельности B.C. на данное время. Даже если учесть, что большая часть из них – это переиздания, хотя и с дополнениями и изменениями, уже опубликованных им ранее текстов, а, собственно, самих монографий изданных им за этих годы, всего только 8: «Русский историк Сергей Фёдорович Платонов», часть 1–2 (1995), «Петербургская археографическая комиссия (1834–1929 гг.)» (1997 г.), «Мастера политического сыска дореволюционной России» (1998 г.), «Наша университетская школа русских историков» и её судьба (2001 г.), «Прошлое и настоящее русского масонства» (1731–2006 гг.), (2006 г.), «Тайные общества в СССР» (2006 г.), «Наш современник – проф. И.Я. Фроянов» (2010 г.), «А.Е. Пресняков и петербургская историческая школа» (2011 г.) – нельзя не признать, что и это – много. Таланту и творческому подъёму В.С. можно только позавидовать.

Поразительна и широта научных интересов учёного. Наряду с историографией (первое место здесь принадлежит получившей высокую оценку у специалистов (Н.М. Рогожин [2] Рогожин Н.М. С.Ф. Платонов (1860–1933 гг.) // Историография истории России до 1917 г. Под ред. М.Ю. Лачаевой. Том 2. М., 2004. С. 258. , А.Н. Шаханов [3] Шаханов А.Н. Русская историческая наука второй половины XIX – начала ХХ вв. Московский и Петербургский университеты. М., 2003. С. 272, 284. , Ю.Л. Дьяков [4] Дьяков Ю.Л. Историческая наука и власть. Советский период. М., 2008. С. 96, 151. ) ставшей уже классической его монографии «Русский историк С.Ф. Платонов» (СПб., 2005 г.), – это и история археографии в дореволюционной России, политический сыск, петербургская историческая школа, репрессии против историков конца 1920–1930 гг., история «чёрной сотни», студенческое движение, духовные искания русской интеллигенции ХХ века.

Особой популярностью среди трудов В.С. пользуются у читателей его книги по истории русского масонства и разного рода оккультно-мистических сообществ, хотя с однозначным отнесением их некоторыми исследователями темы к разряду «антимасонской литературы», при высокой в целом оценке научного достоинства («новое слово») [5] Кондаков Ю.Е. Розенкрейцеры, мартинисты и «внутренние христиане» в России конца XVIII – первой четверти XIX в. СПб., 2011. С. 15. , никак согласиться нельзя. Ведь критическое отношение к предмету исследования, будь то масоны, монархисты, анархисты, либералы или ещё кто, – норма научного исследования и путать его (критическое отношение) с мнимой гиперболизацией негативной роли масонского фактора в истории России начала XX в. в угоду неким выгодам политического или идеологического свойства, в чём иногда упрекают В.С. его либеральные оппоненты [6] Виттенберг Б.М. Между мистикой и политикой: российское масонство в начале XX века (обзор новых книг о русском масонстве). // Новое литературное обозрение. Теория и история литературы. Критика и библиография. М., 2004, № 70. С. 384.